Билет без выигрыша - Владимир Шпаков

Он замолк, пораженный величием ЗАКОНА, который работает без всякого горючего, будто "перпетуум мобиле", я же обратил взор к Ольге, наверное, рассчитывая на присущий женщинам гуманизм.

- Все правильно, - развела та руками. - Если этот поезд поехал, его не остановишь. А вас мы отправим завтра - после того как с вами следователь побеседует.

Когда Малеева увели, я вспомнил, что спасителя нужно как-то отблагодарить.

- А в сумку можно залезть? - спросил я. - Или она теперь - вещдок и трогать ее нельзя?

- Трогай, трогай! - сказал сержант. - Мы уже все в протокол внесли!

Водка, которую распивали в кафе, способствовала сближению: вскоре я знал, что Жора ушел из дому. Почему ушел? Да к жене любовник, понимаешь, прикатил из Питера, а я в таком случае - ложусь на крыло, то есть на вокзал убегаю. Почему рожу любовнику не набью? Бесполезно; опять же этот козел бас-гитарист в одной известной группе, можно людям гастроли сорвать, а потому лучше на вокзале перебиться пару-тройку дней. Рассказав эту абсурдную историю, Жора пристально на меня уставился.

- Чего смотришь? Что-то не в порядке?

Тот усмехнулся.

- Смотрю: чего в вас, питерских, особенного? Чем вы отличаетесь? И вижу: ничем! Такие же придурки, как и все остальные! Я тебя как в толпе увидел, сразу понял: придурок, сейчас с ним точно чего-нибудь произойдет! И ведь произошло! Может, это тебе в наказание? Ну за то, что я страдаю из-за этого козла? Должно же быть какое-то равновесие между нашими городами, ведь если где-то прибавляется, в другом месте - убавляется?

Жора замер, подняв голову. Кажется, он тоже пытался разглядеть ЗАКОН, только нравственный, спутав его со "звездным небом над головой". ЗАКОН проплыл над нами, как дирижабль, после чего я опять разлил.

- А чего не бросишь ее? Так ведь жить нельзя.

- Не знаю. Когда возвращаюсь, по морде даю. Потом вроде нормально живем, но только до следующих гастролей. А главное, изменять ей не могу! Ведь на вокзале элементарно бабу снять, если постараться! Но почему-то стараться неохота. Люблю ее, что ли? - Жора махнул рукой. - Ладно, чего тут базарить? Это жизнь, она - такая!

А я вспоминал свою жену, которой позвонил, когда взял билет. К моему приезду обещали испечь пирог, но теперь, понятно, торжественная встреча отменялась. "Позвонить? - думал я. - Но на междугородный звонок - нет денег, лучше завтра Ольгу попросить". Денег хватило только на звонок Сильвии.

- Слушаю, - отозвалась трубка баритоном Богданчика. - То есть слухаю! Сылвия? Немае Сылвия, у "Шереметьево" вона! Немае, я ж сказав! До побачення!

Что делала Сильвия ночью в "Шереметьеве"? "Лишь бы у нее сумку не свистнули..." - неожиданно подумал я.

- Что, облом? - усмехнулся Жора.

- Да, тоже один гитарист воду мутит... Правда, он из Киева.

Иногда казалось: Малеев пребывает с нами третьим, чего-то нудит робким голосом, но вокзальный гам и водка быстренько задвигали его на периферию сознания. Когда мы вернулись, Ольга дремала за пультом.

- Можно у вас до утра перекантоваться? - нахально спросил Жора. - Залы ожидания - битком, а мы вам как никак задержание обеспечили - теперь премию получите!

- Ага, - сказала она, зевая. - И путевку в Сочи! Ладно, кантуйтесь, у нас одна камера свободна.

- Нас?! В камеру?! - Жора надменно вскинул голову. - Вот как, значит, наша милиция обходится с теми, кто бескорыстно...

Прозвучал звонок, Ольга взяла трубку, после чего долго говорила о каком-то взломе вагона на резервном пути. А по окончании разговора насмешливо прищурилась:

- Можете и здесь, на диванчике. Только предупреждаю: будете слушать о взломах и мордобое всю ночь! Кстати, камера лишь пока свободна, а через пару-другую часов... Так что ловите момент!

Место оказалось тихим, скамейки - просторными, неприятно было лишь то, что в камере напротив сидел похититель Малеев. Услышав фамилию час назад, я срифмовал ее с Бармалеевым, что было вроде бы законно. Однако Малеев ни тогда, ни сейчас нисколько не походил на легендарного разбойника, скорее напоминал тех, кто ходит по вагонам с присказкой: "Сами мы нэ мэстные, поможите пожалюйста..."

- Сидишь? - усмехнулся Жора. - Теперь долго будешь сидеть! Потому что вор должен сидеть в тюрьме, понял?

Малеев не шелохнулся, только чуть слышно шмыгнул носом. Через пять минут Жора уже сопел, я же долго не мог уснуть, терзаемый... Нет, точнее, томимый - правда, непонятно чем. Я улегся за стеной, похититель меня не видел и, соответственно, не мог сверлить взглядом; да если бы и мог, вряд ли слезящиеся маленькие глаза вообще могли сверлить. Слышалось периодическое шмыганье, приглушенный голос Ольги, и только благодатный сон не прилетал, чтобы успокоить меня, ни за что пострадавшего. Должен же, думал я, кто-то ответить за мои страдания, для того и построили Бутырку, Лефортово, Матросскую Тишину... Зло ведь не только от Москвы, его и какой-нибудь задрипанный Устюг может порождать. Родина Деда Мороза, блин! Родина уголовников, отребья и человеческого мусора! Так что не смотри на меня, Устюг, своими слезящимися глазами - не разжалобишь!

Хлопнула дверь, донеслись какие-то голоса, и я, отвернувшись к стене, натянул куртку на голову.

Из дремы вытащила тишина: звенящая, неестественная, она казалась громче любого шума и напрочь прогоняла сон. Я выглянул из-за стены - Малеев сидел в той же позе. Я поднялся, поглядел на него через две решетки и подумал, что наше положение сходно: оба задержаны обстоятельствами, оба - за металлическими прутьями. Разница совсем маленькая: я сейчас толкну дверцу ногой, спокойно выйду и, напросившись на чай, буду трепаться с Ольгой до утра. А вечером уеду, наконец, в свои северные Петушки, сдам коммерсанту образцы клеенок и никогда не вспомню этого Малеева.

Как и задумывалось, я толкнул дверь, вышел в дежурку, чтобы обнаружить свернувшуюся на диванчике Ольгу. Вот тебе и чай! Вернувшись, я какое-то время вслушивался в сопенье Жоры, потом достал из сумки недопитую бутылку, сунул в карман и совершенно гнусным голосом пробормотал:

- Сам же слышал: машина...

Вокзал жил загадочной ночной жизнью: в одном углу торговка пирожками хрипло кричала: "Два по цене одного! Налетай, подешевело!", в другом голос, показавшийся знакомым, продолжал сватать женихов Госпоже Удаче. Увы, сегодня эта дама меня не любила, поэтому на оставшуюся мелочь был куплен пирожок для закуси. Народ шнырял и ползал уже менее интенсивно, найти укромный уголок было легко, но только я приложился к бутылке, как подскочил некто в вязаном колпаке и попросил оставить тару.

- Тут же еще треть! - возмутился я.

- Тогда дай хлебнуть - быстрее кончится!

Я направился к метро (уже закрытое, оно выглядело безлюдным), достал сигарету, когда из-за колонны выскользнула женская фигура в плащике нараспашку. Фигура грудным голосом предложила интимные услуги, которые она вознамерилась оказать мне в камере хранения.

- Как это - в камере?! - удивился я.

- Диванчик в подсобке имеется. Презервативы мои, выпивка за счет клиента, если он хочет, конечно. Ну? Давай, блин, думай быстрей, а то меня...

Ночная бабочка нервно оглядывалась, и не зря: из-за угла выдвинулись и решительно направились к нам две дамы плотного сложения.

- А ну, вали, тварь вокзальная! Вали к своим носильщикам, шалава, а то хуже будет!

- Сами вы шалавы! - огрызнулась кожаная, но ретировалась.

А я тут же был окружен вниманием вновь пришедших, как я понял, сутенерш. Именно у них, утверждали дамы, лучшего пошиба товар: не шлюхи с вокзала, зараженные венерическими заболеваниями, а истинный цвет российской нации - длинноногие, голубоглазые и с высшим образованием! Никогда не думал, что высшее образование нужно в первой древнейшей профессии. Лично мне оно всегда мешало, как на клееночной фабрике: другой бы отдался процессу со всей душой, а я вот кочевряжился, как целка, едва не провалив свою миссию.

Проституток с дипломами звали Ирина и Марина, причем клиентов они принимали в полноценной квартире. Подсобка - да это же полное отсутствие гигиены! Это в конце концов неприлично, потому что люди за багажом приходят, а за дверцей - ахи и вздохи!

- Вы считаете: в квартире - лучше?

- Да там такая квартира! Евроремонт! Ванная на двоих! А если хочешь можно и на троих, то есть с Ириной и Мариной! Но это, понятно, будет в два раза дороже.

- А если с одной, - спросил я, - то сколько?

Цена повергла в уныние: с моими деньгами можно было разве что пощекотать Ирине пятку. Или послать воздушный поцелуй Марине. Не то чтобы я собирался принять "ванну на троих", тут важно иметь возможность - и с достоинством отказаться. Мое молчание, однако, расценили иначе и вытащили фотографии: вот, мол, Ирина из Орла, закончила педагогический институт! А вот Марина из Курска, закончила медицинский, но вы ведь знаете, сколько сейчас медики получают...

- А из Великого Устюга никого нет? - поинтересовался я.

- Нет, кажется... Тань, нет таких? Нету, говорит... А что, там девчонки хорошие?