Портал - Екатерина Гуреева

– Нет, не хочу вас расстраивать, мистер Риз, но не видел.

Чуть погодя я продолжаю:

– Зато слышал лай, она может быть в той стороне, северо-западней.

– Благодарю, вы нам очень помогли.

– А как вы оказались в такой глуши с хаской? Вам что, больше негде выгуливать пса?

Соглашусь, это странный вопрос, но не менее странный человек шныряет непонятно сколько времени у моего забора, там, где людей попросту не должно быть. Разве я не прав?

– Я думаю, не обязан вам объяснять, что этот лес вам не принадлежит, и здесь имеет право гулять любой. Не забывайте также, что среди прочих вам может попасться охотник с ружьем. А они люди обидчивые. Джек сорвался с поводка, мой сын не смог его удержать.

– Ладно, ладно, хватит.

Я сдаюсь.

– Я понял вас. Потеряли, так идите теперь и ищите, только не у меня на виду.

– Удивлен, что здесь опять живут!

– Что значит «живут»? Разве это плохо? И вы это обо мне?

– Надо выбирать места с энергетикой получше, мистер… как вас там?

Вот настырный дядечка.

– Майкл Эсм! А в чем проблема, мистер Адмунт?

– Этот особняк целый год не могли продать, Майкл. Я бы на вашем месте рванул обратно к корням, так сказать. На свою землю, где люди вашего возраста, шум, суета. Зачем вам здесь сычом сидеть?

– Что, простите? Я не ослышался? Вы меня не знаете, но уже лезете с дурацкими советами? Бросьте городить ерунду и убирайтесь вон.

Я собираюсь уходить, как вдруг он выпаливает:

– Вы его видели! Я знаю.

– Что? Кого видел? – я растерялся, потому что не понял вопроса, и теперь тупо смотрю на Адмунта Риза.

В глазах этого ненормального старика – это уже очевидно – таинственно сверкают огоньки любопытства и злорадного превосходства: он знает что-то, что пока неизвестно мне.

– Оно приходило к вам, Майкл…

– Не говорите загадками! Кто ко мне приходил, откуда вы это знаете? – мое терпение постепенно подходит к своим пределам.

– Оно смогло принять образ близкой вам женщины…

Я вскипаю от злости. Кого он из себя возомнил? Провидец хренов!

– Вы подглядывали за мной, верно я понимаю?

– Нет, что вы! Все дело в моем даре, – оправдывается Риз. – Иногда меня как будто посещают видения, и я вижу цветные картинки. Вот и сейчас. Чем я ближе к особняку, тем явственнее образ женщины. Но ее лицо как бы искажено. Я чувствую нечеловеческую энергию. Можете мне не верить, Майкл, но я слов на ветер не бросаю. Если вам станет интересно поближе со мной пообщаться, я всенепременно приму вас у себя в лавке «Талисманы & Обереги» в городке Темный Бор. Предложу пассивную помощь…

– Не надо! Я не нуждаюсь в подобных услугах, – грубо бросаю я через плечо.

– Ну, хорошо, Майкл! – вздыхает старик. – Только человек не способен покидать жилище, оставляя двери запертыми изнутри. Всего хорошего.

Я стою, ошеломленный. А Риз исчезает. Я встряхиваю головой. О чем он вообще? Кто мог прийти в облике Ивелен? Может, мне сам этот Риз только что померещился?

Я иду. Вдруг резко останавливаюсь, понимая, что упираюсь в выложенную отесанным камнем клумбу. И тут же чувствую тепло, исходящее от фиолетовых, алых, белых бутонов. Они такие живые и такие нежные, обязанные засыпать во время холодов, но почему-то в этом грунте цветам комфортно, они будто и не замечают, что лето давно ушло. Хочу дотронуться до них, но резко одергиваю руку.

Минутой позже плюхаюсь на диван с телефоном в руке. Вопрос на миллион. Кому я собираюсь звонить?

Верно! Ивелен.

Нет, едва ли я наберусь мужества задать самый больной для меня вопрос: «Ты приезжала, детка? Или мне померещилось?» Завтра, на свежую голову, я, надеюсь, сумею извлечь корень моей личной проблемы. Надеюсь, я не сумасшедший, не поехавший вконец безумец.

Я откидываюсь на спинку дивана, прикрываю глаза ладонью. Медленно потираю виски, прислушиваясь к внутреннему голосу. Сердце ритмично бьется в груди, в доме тоже спокойно.

Когда за окном спускаются сумерки и поднимается порывистый ветер, я начинаю готовить рюкзак к завтрашнему походу. Потом ложусь в постель, по-прежнему озадаченный.

Осмыслить вчерашнее появление Иви невозможно. Я засыпал, повторяя успокоительную фразу: «Думай о работе, надо отщелкать фотографий и сразу отослать Тиму Харди, надо отослать Тиму…»

Глава 3

В духе возможно посеять многое, но что взойдет? Рано или поздно семена раскроют тайну замысла перерождения, расскажут, какие задачи должен решить в своем воплощении каждый. Похоже, мне всю ночь снились глобальные философские концепции. Они в лесу будут явно не к месту. Ну да бог с ними.

Нет ничего лучше в нашем мире, чем единение с природой, возможность любоваться живописными ландшафтами. Ловить и подчеркивать с помощью кадра смысл первозданной красоты – вот моя отрада. Я хочу объяснить людям ценность животных и растений, и это не такой уж плохой аргумент для того, чтобы заниматься делом фотографа.

Я завязываю шнурки на серых ботинках с меховыми отворотами, перекидываю ремень сумки с фотокамерой поверх рюкзака и темно-зеленой куртки с капюшоном, обшитым потрепанным искусственным мехом, в рюкзак запихиваю термос с горячим чаем, фонарь, таблетки, которые должны помочь в разных непредвиденных происшествиях в дебрях. Я собираюсь не на раз-два и обратно. Меня ждет долгое обследование местности – и весьма опасное, ведь я нахожусь в диком лесу, где живут непредсказуемые хищники.

Уже закрыв за собой калитку, я думаю о том, что было бы здорово прихватить доступное оружие для самозащиты – нож. Возвращаться, правда, не хочется, поэтому начинаю свой путь без него.

Спустившись на поляну к соснам, лиственницам и елям, я останавливаюсь перед первым перекрестком трех лесных троп, которые прячутся под толстым слоем хвои. Я двигаюсь наобум, разгребая еловые иголки закругленными носками ботинок. Направление я не выбираю, буду ориентироваться по солнцу, благо оно высоко стоит на голубом, чистом небосводе.

Я захожу в лиственный лес – вокруг дубы и немного ив. Дубы одними из первых сбросили увядшие листья и теперь готовятся к заморозкам. Я тут подумал: будет неплохо уделить внимание деталям, особенно когда вокруг звучат осенние краски, расцветшие покрывалом под ногами.

Полчаса я медленно двигаюсь только вперед, после все-таки не могу устоять и оборачиваюсь. На горе возвышается мой дом – крошечный отсюда, немного жутковатый, но уже зовущий обратно. С этого места он выглядит иначе: чуть-чуть отчужденным, но прекрасным.

Я бы не прочь вернуться, но работа не оставляет мне выбора: не хочется терять местечко, к которому я шел несколько лет.

Я иду дальше! Тропа, по которой я пока бесцельно спускаюсь, устремляется со склона в новые заросли: буки и молодые лиственницы закрывают своими высокими стройными стволами необыкновенно чувственный пейзаж со стаей оленей, а за ними – невысокий водопад, который обрушивается с отвесной скалы в крохотное голубое озеро. Надо всего лишь слиться с местностью, чтобы не спугнуть. Затем я поднимаюсь по влажным скользким камням. Хочу забраться на гору и запечатлеть стадо с высоты.

Я в хорошей форме, так что осилить средний подъем – для меня плевое дело. Через десять минут я уже навожу объектив на другую поляну с сочной травой, в конце которой меня заинтересовал лежащий ствол бука. На его гладкой светло-серой коре вертятся и веселятся целых шесть белок. Та, что спрыгнула в вересковый куст, растопырила ушки-кисточки и уставилась на меня.

Под пушистыми мягкими еловыми иголками скрываются огромные муравейники. В отдалении, за горой булыжников, журчат чистые горные ручьи, прокладывая дорожку к гладкому утесу.

Я решаюсь разглядеть пушистых зверьков поближе, но неосторожно наступаю на сухой прутик. Раздается треск, белки мгновенно исчезают из вида.

Я чертыхаюсь и подхожу вплотную к упавшему дереву.

На коре сохранились большие свежие следы когтей. Я задумчиво смотрю по сторонам. Прислушиваюсь к окружающим звукам. Сердце чувствует тревогу. Слишком тихо вокруг. Подозрительно.

– Надо поворачивать назад! – только успеваю пробубнить я, как со спины на меня волной накатывает рычание. Я осторожно поворачиваюсь, вытаращиваю перепуганные глаза на трех волков-альбиносов, достаточно крупных и весьма недружелюбно настроенных.

Один пытается обойти меня сбоку, но я поворачиваюсь вместе с ним, не отрывая взгляда от остальных. Мое положение становится все критичнее – до тех пор, пока из зарослей не высовывается могучая спина медведя.

Оказывается, он все это время лежал неподалеку, а теперь вылез из своего логова и начал внимательно озираться вокруг и принюхиваться. Хорошо, что ветер дует в мою сторону, легкий такой, почти незаметный. Медведь пошатывался, но три стоящих неподалеку волка никак не заинтересовали его.

Меня беспокоит, что он заинтересовался только мной. Со всех четырех сторон меня окружают хищники! И я никак не могу предугадать, кто бросится первым.