Встреча навсегда - Галина Мосияш

Поезд задержали на каком–то полустанке или разъезде, чтобы пропустить встречный. Стоянка приличная — 15 минут. Прямо напротив путей — базарчик. Пассажиры горохом посыпались из вагонов — подкупить свежих деревенских продуктов. У нас еще не закончились сибирские запасы (которыми нагрузили нас родители), но мы тоже выскочили. Больше из любопытства и желая размяться.

Базар оказался на удивление изобильным. И даже с прилавками. Видно, сами женщины постарались: неотесанные доски были прибиты к таким же столбикам. Зато на них чего только не было! Яблоки моченые, огурцы соленые, сало подкопченное… Мы купили свежих яблок и огурцов.

Прошли дальше, к возам. Сережа остановился где продавали щенят, поросят. А я немножко отошла. Смотрю — что это такое? На одном из возов торчал порядочный шест, а на нем сверху донизу висели привязанные парами… лапти! Самые настоящие, сплетенные из свежего лыка, с веревочками на запятни- ках. Мы видели их только на картинках, когда читали в детстве сказки. И еще в кино. Считали, что это очень далекое прошлое. Я даже подумала: «Возможно, их и привезли по заказу какой–нибудь киностудии, для съемок фильма. (Тем более, что никто не подходил и не покупал.) Мне все же хотелось узнать, и я вежливо спросила у бородатого мужичка:

— Вы их кому–то привезли?

— Кому привезли?.. Людям!.. — сердито, с возмущением ответил продавец. — Можешь и ты купить. Или надела каблуки, дак думаешь, что никому не нужны?..

Сережа услыхал, быстро подошел. А мужичок не мог успокоиться:

— Видать, мадам не из этих краев. Не нюхали войны, а с военными ходите!..

— А ну замолчи!.. — взорвался Сергей, добавив еще несколько «веских» слов.

Мужик мгновенно затих, проговорил примирительно:

— Вот я и мыслю — не из этих краев…

Мы пошли к поезду. Я все поняла. Не было еще здесь (особенно в сельской местности) ни магазинов, ни каких–то мастерских, где можно было бы купить обувь или промтовары. Мне даже стало неловко. Но Сережа понимающе рассмеялся:

— Не переживай, ты еще тут много такого увидишь и услышишь… Все это отголоски войны. Я в армии поездил, насмотрелся. В прошлом году, еще в Вязьме служил (ты же знаешь), так там летчики, командиры с семьями (!) в землянках жили. Сам с ребятами помогал копать эти землянки…

По вагону раздалось громкое сообщение:

— Поезд прибывает на станцию Брянск‑1 Товарную.

Не знаю, где мы выходили — здесь или проехали до вокзала. Помню только холодный, пасмурный день, какую–то неприглядность и неуютность и нашу озабоченность. Сережа увидел стоявшую поодаль грузовую машину, посланную за нами из воинской части. (Он заранее договорился с командиром и перед отъездом дал телеграмму.)

Познакомил меня со своим другом Ильей и шофером Виктором. И они втроем пошли получать багаж. Багаж был изрядный: два вместительных тюка и немаленьких размеров чемодан.

Быстро доехали до квартиры, которую Сережа снял перед отъездом. Смотрим — дом–то не достроен! Вместо крыльца — камни. В прихожей оконный проем без рамы и стекол — ветер гуляет. В квартире нет вторых рам. И одна небольшая печка с плитой, только в кухне. А предполагаемый «зал», где были отгорожены фанерой две конуры для квартирантов, совсем не отапливался. Даже нераздетые, мы чувствуем, как холодно.

Сережины друзья напустились на него за такую «квартиру»: если бы, мол, как следует поискать–походить, то можно было найти нормальную. В этой части города шло большое строительство частного сектора. Сережа оправдывался, что очень спешил, что тогда было еще совсем тепло и он просто не подумал о печке и вторых рамах. Притом, хозяйка заверила, что через неделю–другую все доделают.

— И ты поверил! — возмущались друзья. И в свою очередь обещали через три–четыре дня найти приличную комнату в достроенном жилом доме.

Но я не слишком расстраивалась, да и не показывала этого (при таких помощниках!). С интересом слушала бесцеремонный «мужской разговор», улыбалась и молчала. А про себя думала: «Вот она, Сережина непрактичность, сразу же сказалась.»

— Да я вот сейчас поеду в часть и выпрошу у командира еще несколько суток отпуска на обустройство, — сказал Сережа.

И они втроем уехали. Хозяйка, пожилая одинокая женщина, чувствуя себя виноватой, всячески ухаживала за мной. Посадила за стол, налила свежего горячего чаю, поставила варенье, разогрела какие–то блинчики. Спросила, нравится ли мне жареная картошка. И услышав ответ «конечно», стала быстренько чистить картошку.

Сережа вернулся буквально через час (воинская часть была близко). Опять на машине с друзьями и радостной вестью:

— Галка, все в порядке! Командир дал еще пять суток отпуска, сказал: для молодоженов. — Хитровато улыбнулся: — Я на это и рассчитывал. Они же в части все заочно тебя знают — я рассказывал, какая у меня невеста. Особенно командиру, когда отпрашивался в отпуск. И письма твои читали…

— Да ты что?! — вспыхнула я. — Кто тебе позволил давать мои письма?!.

— Галя, я же тебе говорил, что подшивал их в книжечку, чтоб не растерялись. А ребята просят почитать. Ну как я не дам? Да они все равно без меня возьмут. Не буду же я прятать их под замок. Знаешь, какая черная скука по вечерам в казарме. Почитаешь — светлее становится…

Из кухни крикнул Илья:

— Сергей, идите с Галей к столу, хозяйка зовет!

Муж взял меня под руку, и мы нарочито торжественно вышли к столу. (Ребята по пути заезжали в магазин, Сережа купил бутылку водки, булку хлеба и сыр — больше там ничего не было.) А тетя Рипа поставила на стол сковороду с жареной картошкой, нарезала в тарелку хорошего соленого сала. Сперва поздравили нас с законным браком, потом — с благополучным приездом.

Илья с Виктором скоро поднялись из–за стола:

— Нельзя нам засиживаться: машина стоит. А то от командира влетит.

Они о чем–то пошептались с хозяйкой. Та достала из–за занавески новенькую,

похоже, только что сплетенную корзинку, и ребята высыпали в нее из стоявшего у дверей рюкзака свежие, вперемешку с листиками, фрукты — яркие малиновые яблоки и крупные желтоватые груши.

— Г аля, это вам от нас, — радушно сказал Илья. — Прямо с кустов — в знакомый сад заезжали, — улыбнулся он. — Ну, до скорой встречи!..

А мы с Сережей пошли разбирать тюк с постелью. Долго возились, пока распороли. (Мама так тщательно зашила.) Когда развернули — какой был для нас сюрприз!.. Оказывается, после того, как мы все уложили и ушли по делам, мама к подушкам и одеялу добавила еще небольшую легкую перинку, хотя мы от нее категорически отказывались.

Теперь мы с благодарностью положили ее на старую железную кровать. Сережа обнял меня: