Мэрилин Монро. Жизнь и смерть секс-символа Америки - Аннина Софья Александровна

Сын этой четы, Роберт Кермит, которого домашние отчего-то называли Джеком, погиб в ранней юности — еще одна печальная страница в семейной истории.

Дочь, Бернис Инес Глэдис, встретилась со своими матерью и единоутробной сестрой Нормой Джин лишь долгие годы спустя.

Биографы часто упрекали Глэдис в равнодушии к старшим детям, которое-де затем распространилось и на младшую дочь.

Однако дотошный исследователь жизни Мэрилин Монро Рэнди Тараборелли нашел свидетельства того, что Глэдис, мягкая и ведомая, совсем не борец по натуре, в этом случае пыталась бороться. Родственники бывшего мужа, с которыми она списалась, заверили ее, что дома в Кентукки Джаспер с детьми не появлялись. И Глэдис, у которой не было денег не только на адвоката, но даже на билет на поезд, отправилась на поиски автостопом, в тщетной надежде посещая все места, где, как ей думалось, мог затаиться Джон Бейкер. Через четыре месяца она возвратилась в Лос-Анджелес. «Ее улыбка умерла, — рассказывала много позже Делла. — Она всегда казалась мне маленьким ребенком, но из поездки вернулась взрослая женщина. По правде говоря, я привыкла постоянно спорить с ней. Но во время этого поиска она погасла. Теперь это была просто очень грустная женщина».

Этим дело не кончилось. Пришло письмо от брата Джаспера, Одри Бейкера. Он сознался в обмане: все то время, пока безутешная Глэдис колесила по стране, ее дети провели в Кентукки, в городке Флэт-Лик, у своей бабушки.

И Глэдис поехала во Флэт-Лик. Снова автостопом.

Добравшись до города, она остановилась напротив дома бывшей свекрови. И… Еще минуту назад молодая женщина была полна решимости постучать в дверь и потребовать детей назад. Но сквозь живую ограду, окружавшую двор, она увидела весело играющих Бернис и Джека. Они смеялись, они казались абсолютно довольными… Они так и не заметили, что мать грустно смотрит на них с другой стороны улицы. Почувствовав себя ненужной, Глэдис тихонько ушла.

Нет, она не сдалась. Но погрузилась в раздумья. Ведь если она просто отберет малышей у свекрови, точно так же, как Джаспер отобрал их у Деллы, — к старым обвинениям в ее адрес прибавятся новые. И детей отнимут опять, уже навсегда. А значит, она, Глэдис, должна доказать Джасперу, суду, всему миру, что может быть хорошей матерью и достойно воспитать сына и дочь. А значит, она должна измениться, на самом деле стать другой.

Сменив свои недорогие, но модные и вызывающие наряды на строгие скромные одеяния, отложив в сторону пудру и помаду, она нанялась няней в респектабельную семью, проживавшую в окрестностях Луисвилля, самого большого города штата Кентукки. Трехлетнюю девочку, о которой Глэдис предстояло заботиться, звали… Норма Джин.

Родители этой, «первой» Нормы Джин, Маргарет и Джон Коэны, не могли нарадоваться на новую нянюшку, такую ласковую и чуткую…

Спустя несколько месяцев Глэдис все же постучалась в дверь дома во Флэт-Лик. Встретили ее сухо и неприязненно. Джаспер не поверил — а скорее всего, и не хотел верить, — что его бывшая жена стала человеком, которому можно без опаски доверить детей. Сына она не увидела — тот лежал в больнице. Ей разрешили немного поиграть с дочкой под бдительным присмотром бабушки, после чего вежливо, но твердо указали на порог.

Вскоре Коэны заметили, что их идеальная няня ведет себя как-то странно. Глэдис то разговаривала с собой, то жаловалась на постоянно преследующих ее незнакомцев, которых, кроме нее, никто не видел. Незнакомцы крались к дому, прятались под кухонным столом, вторгались в ванную… Молодая женщина начала слышать голоса, звучащие в ее голове.

Деликатно, не называя истинной причины, Коэны сообщили няне, что больше не нуждаются в ее услугах. Поцеловав на прощание в лоб спящую Норму Джин и укутав ее одеялом, Глэдис ушла.

Эту историю она рассказала через несколько десятилетий, в 60-х, Роз Энн Купер — помощнице медсестры в лечебнице «Рок-Хейвен». Роз Энн готова была часами беседовать с матерью знаменитой Мэрилин Монро. Запомнилось ей и то, что необычная пациентка уверяла: именно в честь Нормы Джин Коэн, а вовсе не голливудских кинозвезд, она назвала свое последнее дитя, с которым ей тоже пришлось расстаться…

Но вернемся в начало 20-х, когда Глэдис Бейкер, истерзанная, утратившая надежду, перенесшая тяжелейший нервный срыв, приехала обратно в Лос-Анджелес. После отъезда Джаспера Глэдис пробовала жить вместе с матерью — полуроман, полубрак Деллы с Грейнджером был таким же бурным и суматошным, как и прочие ее отношения с мужчинами, любовники то разъезжались, то съезжались вновь. Одно время Делла и Глэдис даже снимали на пару особняк неподалеку от моря, но ужиться не смогли — мать и дочь ссорились, словно две школьницы.

Поэтому молодая женщина перебралась в лос-анджелесский район Голливуд, уже тогда известный как сердце американской киноиндустрии. Глэдис устроилась в кинолабораторию Consolidated Film Industries (CFI), где ей поручили резать и склеивать негативы. «Если о ребенке, как две капли воды похожем на отца, говорят: неудивительно, ведь его мать девять месяцев глаз с мужика не сводила, то что сказать о Мэрилин, чья мать глаз не сводила с рулона целлулоидной пленки?» — задаст спустя полвека риторический вопрос в своей книге Норман Мейлер.

Глэдис быстро подружилась со своей начальницей Грейс Мак-Ки. Вопросов, кто главный в этом тандеме, ни у кого не возникало и вне службы. Энергичная разведенная и бездетная Грейс, которая была старше Глэдис на семь лет, взяла подружку-подчиненную в оборот. Когда они вдвоем шли по магазинам, Грейс выбирала одежду для них обеих. Она уговорила Глэдис выкрасить волосы в вишневый цвет. Один из их сотрудников вспоминал, что до того, как попасть под влияние Грейс, Глэдис была «эдакой серой мышкой» и он не оглянулся бы ей вслед, «даже если она оказалась бы единственной девушкой на всей улице».

На серую мышку Глэдис, конечно, никогда не походила, но неудивительно, если после пережитых событий она была подавленной и менее общительной, чем обычно. Грейс расшевелила ее. Подруги сняли вместе квартиру, где вечерами напропалую веселились с друзьями и ухажерами. На дворе стояли «ревущие двадцатые» — эпоха невиданной прежде свободы сексуальных отношений. С мужчинами Грейс Мак-Ки была смела и не слишком сентиментальна. Глэдис Бейкер, и без того не робкая, и в этом следовала ее примеру. Один из романов Глэдис привел к недолгому браку — с упомянутым выше Мартином Эдвардом Мортенсоном, сыном выходцев из Норвегии. Познакомились молодые люди на встрече адептов модного тогда религиозного учения «Христианская наука», которым неожиданно увлеклись Грейс и Глэдис. Это вроде бы сулило союзу некую основательность. Однако Глэдис явно не была готова к семейной жизни и через несколько месяцев сбежала от второго мужа. Потосковав и предприняв несколько попыток вернуть блудную жену, тот подал на развод.

Другой роман — с красавчиком Чарльзом Стенли Гиффордом, коммерческим менеджером CFI, — закончился беременностью. Во всяком случае, так сказала Глэдис уже повзрослевшей Норме Джин, это же повторяла после ее смерти и Роз Энн Купер в «Рок-Хейвен». Никаких доказательств тому, что именно Гиффорд был отцом Мэрилин Монро, биографам не удалось добыть и доселе. Жениться на Глэдис этот весьма самоуверенный молодой человек, очевидно, не помышлял и никакого интереса к своей гипотетической дочери не проявил. Более того, когда в кинолаборатории устроили сбор денег в пользу новорожденной и ее мамы, один только Гиффорд демонстративно уклонился от участия.

В ту пору, когда Глэдис носила под сердцем третьего ребенка, ее мать Делла Мэй была ходячей достопримечательностью Хоторна, пригорода Лос-Анджелеса, в котором проживала. Как и в молодости, она экстравагантно одевалась, щеголяла в широкополых шляпах, украшенных цветами. Но не столько возраст, сколько подтачивавший изнутри недуг наложил неизгладимый отпечаток на ее облик.

Вот как описывает ее в возрасте 49 лет со слов очевидцев Рэнди Тараборелли:

«Ее кожа, когда-то фарфорово-белая и гладкая, обвисла, пропал румянец. Теперь она выглядела неопрятно, волосы истончились и стали напоминать мотки проволоки, которые, казалось, были прилеплены к ее голове. Деллу так сильно изменило не только естественное старение. Когда-то она была общительной, быстрой, остроумной, с яркой индивидуальностью. Губы, покрашенные ярко-красной помадой, постоянно улыбались. Однако через какое-то время ее глаза потухли. С годами она стала отдаляться от людей. Было похоже, как будто между окружающим миром и жизнью Деллы Монро постепенно воздвигалась стена».