Белый танец двух теней - Юлия Сергеевна Тен

Они зашли в номер и Саша порывисто развернул ее к себе лицом и приник к холодной от мороза щеке, вдыхая до боли знакомый запах. Ее, еще секунду назад такое стойкое, желание выпить по бокальчику и распрощаться, улетучилось. Женя обхватила его лицо ладонями, не в силах поцеловать. Деля с ним воздух, она несмело провела рукой по его колючей щеке, взметая воспоминания, словно кучу палых листьев. Еще мгновение, еще чуть-чуть, и сухая пожухлая листва могла стать пышной кроной их дерева любви.

Мех ее шубы нежно щекотал его щеки, а он все смотрел на нее. Словно время сейчас пошло для них вспять.

—Не думай ни о чем… – тихо шептал он. – Просто будь собой.

Такая обыденная фраза, такая простая, но сказанная им, была – словно бальзам на разодранную до мяса душу. С ним. Только с ним она могла быть собой, только ему открыть свое сердце и душу. Пусть все летело в бездну, она хотела быть с ним, хотела хотя бы на эту ночь почувствовать себя счастливой, сбросить эту глупую маску.

Женя несдержанно целовала его, словно желая выпить до дна, словно желала слиться с ним воедино, навсегда.

Они не запомнили, как избавились от одежды, как оказались в плену шелковых простыней, но отчетливо запомнили, как их души соприкоснулись друг к другу, как несдержанно она стонала его имя, как еле сдерживая себя, он кусал ее, словно пытался поделиться всепоглощающим чувством необходимости, надобности. Они были рядом, и ничего было неважно: ни долг, ни обязанности, ни семьи. Сейчас был важен миг, когда они открывали друг друга заново, тесно сплетаясь с воспоминаниям юности.

Будто весь мир исчез за пределами дверей номера, словно был порождением разума, над которым они более не были властны.

Он целовал ее всю. Каждый ее изгиб, каждую родинку на теле он знал на ощупь – это то, что он никогда не забудет. В этой кромешной темноте сумеречья, где не было ничего, кроме нежных прикосновений любимых рук, частых поцелуев, и в такт бьющихся сердец, они были по настоящему счастливы.

Комната была пропитана запахом любви и тех самых дешевых сигарет. Они медленно раскуривали одну на двоих, прямо в кровати, не желая ни на минуту покидать ее.

– Жень, – неуверенно начал он, выпуская дым изо рта, и передавая ей сигарету. – Почему?

– Что – почему? – она прикончила сигарету и потопила ее в недопитом виски.

– Почему ты ушла к нему? Чем он был лучше меня? – еда сдерживая себя, спрашивал Саша. Он действительно не понимал, почему все так произошло. Ведь он уверен на все сто процентов, что она любит его.

– Хочешь честно? – она резко села на кровати, наконец покинув его объятья.

– Хочу. Очень хочу.

Она слезла с кровати и ушла в зал. Саше на мгновение показалось, что это – конец, что все он себе напридумывал, но нет, она вернулась совсем скоро с бутылкой виски и двумя бокалами. Женя молча собиралась с мыслями, чтобы рассказать ему все, что было – все, из-за чего так долго болело ее сердце.

– Я не помню, – честно призналась Женя, поджимая губы, – я обижалась на тебя тогда, но сейчас, с высоты опыта и сознания, я понимаю, что все это было глупостями, – сделав паузу, она залпом выпила виски, даже не поморщившись и продолжила: – Лучше… Это даже смешно звучит, Саш. Он не умен, как ты, его манеры оставляют желать лучшего, говорить с ним увлеченно не получается, и в конце концов – секс похож на рутину. Но с ним мне спокойно. Ты даже не представляешь, через что мы с ним прошли, чтобы жить так, как сейчас. Детей он любит, и действительно хороший отец. Чего не скажешь обо мне, – Женя невесело усмехнулась. – Бывают моменты, когда я выгораю. Я бросала на него детей, бизнес и убегала на месяца в загородный дом в лесу, чтобы прийти в себя. Так я и пишу книги. Один на один со своей болью, – по щекам предательски потекли слезы, которые она отчаянно пыталась стереть.

– И он не поддерживает тебя? – сквозь плотно сжатые зубы процедил Саша, садясь в кровати. Ему было больно слышать это, больно видеть ее такой. И ко всему этому – он еще злился на этого ублюдка, который не осознавал, какая потрясающая девушка рядом с ним, не ценил ее.

– Он пытался, – Женя шумно выдохнула, словно пыталась взять себя в руки. но ничего не получалось. А его нежные объятья срывали тормоза напрочь.– Я не хочу, чтобы он лез мне в душу. Это – мое личное, и с этим я справлюсь сама.

– Тогда смысл быть с человеком, которому ты не можешь рассказать все?

– И как, по-твоему, это будет выглядеть? – всхлипывая, она подняла заплаканное лицо на него, не в силах больше сдерживать себя. – Прости, но я не чувствую к тебе ничего, кроме уважения и привычки? Прости, что всю жизнь люблю другого человека? Прости, что не могу выкинуть его из головы? – сорвалась на крик Женя, пряча лицо у него на груди. Душа рвалась на части, но вместе с этим было и облегчение, что она рассказала о том что терзало ее все эти годы, мучило, медленно убивало.

Саша молчал. Он медленно гладил ее по спине, не смея нарушать ее откровение. Ей нужно было выплеснуть все это. Она любит его. Все десять лет любила. Сейчас, чувствуя ее рядом, ощущая ее тепло, он знал, что ничего не потеряно, еще все можно вернуть.

– Будь со мной, – с придыханием сказал он, крепче прижимая ее к себе. Подумать только, он мечтал об этом дне, этом мгновении, долгих десять лет. Работал на износ над своей жизнью, над телом, над израненной в клочья душой, с одной лишь призрачной надеждой и мечтой – когда-нибудь вновь вернуть ее.

– Саша… Я не могу, – дрожа всем телом, продирая слова через тысячу и одну причину согласиться. – Не ломай меня, прошу. Ты просто не знаешь, как мне было больно, – истерика с новой силой накатила словно мощная волна, утягивая в бездну по мелкой гальке, еще больше калеча и уродуя её сердце. – Как я с пустыми карманами переехала в Москву, лишь бы убежать от удушающей боли и опустошенности. Как искала хоть частичку тебя в десятках других мужчин, но никто не мог мне заменить тебя. Я так и писала в контактах – «поговорить, погулять, деньги, секс». Два года скитаний с пустой душой, и появился муж. Я не рассматривала его, как нечто серьезное, но он смог заполнить мою душу хоть наполовину. Хоть иногда я жила и улыбалась искренне, не натянуто, – Женя говорила надрывисто, уже