Газета День Литературы # 158 (2009 10) - Газета День Литературы

Но и непониманья хватало, ибо чему предшествует, к примеру, мажорная, созидательно-торжественная, можно сказать – социоделическая концовка гётевского "Фауста", как не многократно большему злу, осознанному и целенаправленному, объединившемуся теперь в мировом масштабе? Или, скажем, все оптимистические потуги ура-советской литературы и искусства? К чему пришли?

Толстой всё-таки сказал о защите безобидных людей; но когда один и тот же человек безобиден, а когда "обиден"? Вопрос на засыпку, как среди студентов говорится.

И сейчас, с высоты, а вернее – из ямы нравственного и всяческого падения прошедшего с той поры столетья, суммируя свой трагический опыт, мы вынуждены констатировать: государство как нужда, как безличная социализирующая сила возникло из необходимости защиты человека от самого себя, прежде всего, от самопожиранья, от жалкого родоплеменного прозябанья. От себя, монструозного, фатально наделённого тремя крайне противоречащими друг другу сущностями: телом и инстинктами животного, разумом-душою Homo sapiens и сверхразумным духом. Адская смесь – иначе, кажется, и не назовёшь…

Об это слово – "защита" – и "обопнулся", похоже, Толстой, не дав статье ходу; да и цензурная судьба её, судя по всему, была бы не из лёгких.

Соблазн "простого" ("разумного", чисто "совестного") был, как известно, очень силён в Толстом – как и его приземлённость, имманентизм, который назван был Е.Н. Трубецким злейшим врагом всякой религиозной мысли. Весьма аргументированная критика взглядов двух великих людей изложена этим философом в статье "Спор Толстого и Соловьёва о государстве", где разбирался именно религиозный аспект этого вопроса. Не буду повторять её положения, это каждый из вас может прочитать; а приведу вычитанную мной запись в толстовском дневнике 1855 года (ему 27 лет, он в Севастополе, на бастионах, только что пришло известие о смерти Николая I): "Вчера разговор о божественном и вере, – писал он, накануне причастившись в церкви святых таин, – навёл меня на великую, громадную мысль, осуществлению которой я чувствую себя способным посвятить всю жизнь – мысль эта – основание новой религии, соответствующей развитию человечества, религии Христа, но очищенной от веры и таинственности, религии практической, не обещающей будущее блаженство, но дающей блаженство на земле…"

Да, всё это началось тогда ещё, полвека назад. И осуществлению хилиастического "царства Божьего на земле" стало мешать, разумеется, неправедное государство. А раз мешает – значит, убрать его. Через революцию сознания (о чём статься "Неизбежный переворот"), которая приведёт людей к единому и несомненному благу – Любви всех ко всем …

Здесь возникает, кстати, интересная тема: ветхозаветность Толстого (поскольку иудаизм преследует, как цель, именно "земное царство" – правда, только для "своих") вместе с библейской и, одновременно, языческой художественной мощью – и, скажем, новозаветность Достоевского с его стилистической аскезой; при всех оговорках и тонкостях тут есть о чём поразмышлять. Возьмитесь кто-нибудь...

Переворот вскоре совершился, но как раз в другую, обратную сторону: в большинстве исторически активных стран мира воцарились те или иные формы государственной диктатуры. Искомая же "революция сознания" победила лишь в стране Толстого, но опять же совсем не та, о которой грезил, которую предрекал он, – хотя вроде бы исходила из схожих идей гуманизма и нравственного прогресса, "соответствующего развитию человечества"... "Не туда" пошло развитие, в "диктатуру пролетариата", а вернее – жёстко организованной партийной верхушки, нацеленной на укрепление своей власти, выживание своего государства в предстоящей Второй мировой.

Что бывает, когда государство отказывается хотя бы от части своих функциональных обязанностей и, подчеркну, в той же степени и от своих прав тоже, показала нам история СССР (т.е. исторической России) после 1990 года. Вернее, не только показала, но заставила и заставляет испытывать на себе весь "тихий ужас" десоциализации, деградации всего и вся, которые продолжаются сейчас ничуть не с меньшей интенсивностью, чем при Ельцине. Не назовёшь ни одной отрасли, сферы жизнедеятельности, где бы не царили разложение, распад, а то и всем очевидная разруха (кроме разве торгашества, узаконенных у нас форм спекуляции), и не скажешь даже, где этого больше: в бывшем народном хозяйстве или в головах и сердцах... Пресловутый "дуумвират" со шлейфом непрофессиональных и продажных субъектов, по сути, никак не управляет страной, а лишь обслуживает и прикрывает демагогией крайне корыстные, мало сказать – эгоистические интересы паразитарных "сливок общества", 10 тысяч кровососущих семейств сырьевого, в основном, сектора, вперегонки перегоняющих "свои" капиталы за рубеж. По сравнительно недавнему признанию самого Путина, его указания, т.е. решения правительства, на 70 с лишним процентов не выполняются бюрократической "вертикалью"... Но вот ЦРУ думает иначе: генерал-лейтенант ФСБ Петрущев в интервью "Красной звезде" озвучил (непонятно, правда, с какими целями и с чьей санкции) аналитику своих заокеанских коллег, по которой указы и решения Путина как президента выполнялись лишь на 5 процентов... ("Завтра", № 51 за 2007 год) Впечатляет?..

Общеизвестно, что буквально у всех этих компрадорских семейств давно заготовлены более чем благоустроенные "плацдармы отступления" на Западе: громадные выведенные счета, собственность, домовладения и прочее, по сравнению с которыми все их "феодальные замки" на всероссийских "рублёвках" не более чем карманная мелочишка. И в случае весьма возможной теперь "главной утопии", т.е. Кризиса с прописной, социального катаклизма, они первыми, извиняюсь за точность, "слиняют" туда, к своим семейкам, оставив страну разграбленной, обескровленной, беззащитной, с полуубитым ими потенциалом развития, с комплексом таких антисистемных проблем, ими созданных, на решение которых оставшихся деморализованных народных сил может попросту не хватить... Вообще же, с нынешней Россией, расчленённой, обкорнанной до территориального положения ХVII века, произошло самое страшное, что только может произойти с любой страной, народом, – предательство государственной верхушки, так называемой "элиты" – в кавычках, разумеется...

Возвращаясь к отношению Льва Толстого к государству как таковому, задаёшься невольным вопросом – или скорей уж изумлением: неужто он в самом деле рассчитывал, что в результате скорой "революции сознания" у народов Земли государства не то чтобы самораспустятся, а хотя бы умерят самые алчные свои инстинкты? Логика истории ведь одна: исходное государственное устроение может ликвидировать только насильственная, против воли и сопротивления правящего слоя, революция или контрреволюция – чтобы на развалинах утвердить власть новую, свою, чаще диктаторскую поначалу. Скажут: а реформы? Но они-то не меняют сути государства, лишь приспосабливают его к меняющимся условиям.

Так что происходит, повторюсь, некая "революция сознания", власть добровольно сброшена правящими под ноги, лежит на земле и её никто не подымает? Народы не позволяют "поднять"? Но, чтобы не позволить, надо объединиться, собрать и применить силу, ибо "насильники, разбойники" будут непременно объединяться в банды, вроде викингов-норманнов, захвативших некогда Британию, и не только её... Вопросы детские – ответы взрослые, круг замыкается, но не только на этом. Изыми-ка инстинкт или сознание иерархичности – как принципа бытия вообще и человеческих сообществ в частности: из него-то и самозарождается власть одних над другими...

Или же (продолжу цитату из дневника Льва Николаевича): "Привести эту мысль в исполнение, я понимаю, что могут только поколения сознательно работающих к этой цели. Одно поколение будет завещать мысль эту следующему, и когда-нибудь фанатизм или разум приведут её в исполнение..."

"Фанатизм или разум"? Тоже вопрос, что ни говори...

Но можем ли мы представить себе Льва Николаевича Толстого иным, без этого нетерпеливого, требовательного, огненного порой чаяния добра, ведь близкого же – руку протянуть, добрую волю... Без его требовательного загляда в самую глубину души нашей, где спрятана от холода мира, где теплится вера в это добро?

ХРОНИКА ПИСАТЕЛЬСКОЙ ЖИЗНИ

"СВЕТЯЩИМСЯ ФАВОРОМ" К ВЫХОДУ В СВЕТ АНТОЛОГИИ "РУССКАЯ ПОЭЗИЯ. XX I ВЕК"

Смотром интеллектуальных, эстетических и художественных сил можно назвать издание антологии "Русская поэзия. ХХI век", выходящей в конце ноября – начале декабря этого года в московском издательстве "Вече" и являющейся прямым продолжением широко известной антологии "Русская поэзия. ХХ век", выдержавшей два издания и уже ставшей библиографической редкостью.