Портрет смерти. Холст, кровь - Алексей Макеев

– Тэкс-тэкс, – сказал я, извлек мобильник, порылся в телефонной книге и активировал номер. – Здравствуйте, – сказал я противным голосом, когда на той стороне отозвался ангельский голосок. – Юридическая фирма «Пурга» вас беспокоит. Нам сообщили из налоговой службы, что ваша задолженность на текущий месяц составляет восемь тысяч долларов. Мы могли бы облегчить вашу налоговую нагрузку…

– Чего-о? – протянули на том конце.

– Ну, как же, – сказал я. – Это сеть магазинов «Шестерочка»?

– «Семерочка»! – рявкнула Рогачева. – Кого ты хочешь обуть, Раевский?

– Рад, что ты не расслабляешься, – ухмыльнулся я. – Здравствуй, Рогачева. Напротив меня…

– Вообще-то я за рулем, – перебила Рогачева. – Стою на месте со скоростью шестьдесят километров в час. Гаишник внимательно смотрит, как я болтаю с тобой по телефону. Я очень рада, что ты позвонил. Люди навыдумывали столько средств общения и при этом почти перестали общаться…

– Напротив меня, – повторил я, – сидит привлекательная дама и ссылается на тебя. Она имеет право это делать?

– Опять отвлекают от работы привлекательные женщины? – съязвила Рогачева. – Да, у Эльвирки непростая жизненная ситуация. Не знаю, чем ей помочь. Ты же поможешь ей? По нашей старой фронтовой дружбе? Ну, а если не хочешь… – Рогачева замялась, – сделай вид, что ты ей сочувствуешь и в следующий раз обязательно поможешь.

– Спасибо, Рогачева, – поблагодарил я. – Всего хорошего. Соблюдай правила дорожного движения.

– Правила – для других, – фыркнула Рогачева. – Для нас – исключения. Кстати, Андрюша, у тебя на следующей неделе день рождения.

– И что? – насторожился я.

– Ничего, – хохотнула Рогачева. – Хотела спросить, чем ты бреешься?

– Пеной из огнетушителя, – отрезал я и сыграл отбой.

Сложил руки на стол, как прилежный первоклассник, и печально уставился на посетительницу.

– Да, я не сказала, – сказала посетительница. – Когда обыскивали виллу, ни в мастерской, ни в других местах не обнаружили картину моего мужа, которую он писал весь последний месяц и которая, по его утверждению, перевернет всю нашу жизнь. Никто из домашних ее тоже не нашел… я бы заметила по их поведению. Они тоже хотели бы ее видеть. Изабеллу и Генриха сильно беспокоила эта картина.

– А она точно была? – встрепенулась Варвара.

– Что вы хотите сказать? – растерялась Эльвира.

– Вы же не видели, как он ее писал.

– Нет, – решительно покачала головой Эльвира. – Картина была. Вы бы видели, с каким энтузиазмом каждый вечер он бежал в свою мастерскую. Он даже хвастался, что придумал название. «Семейка Эндерс. Тотальная галлюцинация»…

– Ну, допустим, – сказал я. Резонная мысль: если Эндерс погиб, то какие же деньжищи может стоить его предсмертная картина? И что для клиентки важнее – найти живого мужа или картину? – Ну, допустим, – повторил я с важным видом. – И в чем же просьба, Эльвира Эдуардовна? За время нашей беседы профиль нашего агентства не поменялся: мы не занимаемся поиском пропавших людей, пусть они и гениальные живописцы современности.

– Пожалуйста, – жалобно сказала Эльвира. – Я вас очень прошу.

– Детский сад, – вздохнула Варвара.

– Сто тысяч евро, – добавила посетительница (плавно перетекающая после последних слов в клиентку).

– Беру обратно свои слова, дорогая Эльвира Эдуардовна, – гордо заявила Варвара. А я совсем помрачнел. Дурных предчувствий пока не было, но по опыту сомнительных дел я знал, что они будут. К сожалению, в текущем месяце мне позарез нужны были деньги.

– Я прошу вас прояснить ситуацию, связанную с пропажей Гуго Эндерса и его последней картины, – прямым текстом заявила «просительница». – Вам не надо дублировать функции полиции. Вы – мои гости. А кого принимать на вилле в Маринье – исключительно мое дело, как бы ни возмущались домашние. Вилла принадлежит Гуго Эндерсу, его родственники проживают там на птичьих правах и пусть не мнят обратное. И еще, – лицо клиентки приобрело насколько можно независимое выражение. – Я заплачу вам сто тысяч, из них десять – уже сегодня. В случае неудачи вы все равно получите всю сумму.

Из последних сил я делал вид, что колеблюсь. Варвара потрясала кулаком, гримасничала, тыкала носом в календарь, дескать, лето на исходе, песок и море улетают в теплые края, а над Испанией всегда безоблачное небо…

– У нас очень живописный городок, – добавила Эльвира. – Прекрасная вилла, которую в пятидесятых годах проектировал сам знаменитый Ле Корбюзье. На территории парка вы можете полюбоваться скульптурами Генри Мура. Ландшафтом занимался именитый лондонский дизайнер Ларри Колтон. Мы уладим формальности и завтра утром полетим вместе, согласны? Я знаю, как через Интернет заказать билеты…

– Мы тоже знаем, – фыркнула Варвара.

– Формальности в Москве будут минимальны, обещаю…

Через час мы, с Божьей помощью, от нее избавились. Я вытер пот, блаженно развалился в кресле. Варвара сверлила меня взглядом.

– Сто тысяч… – бормотала она. – Ты знаешь, Андрюша, если я получу даже пятую часть этой суммы, то улечу на небо. Я перееду из однокомнатной хрущобы в двухкомнатную, и вопрос проживания в кладовке отвалится сам собой.

– А разве ты куда-то едешь? – лениво ухмылялся я. Хотя прекрасно знал, что спорить бесполезно, женщину невозможно переубедить. Особенно если она еще ничего не решила.

– Я обязательно должна поехать с тобой, – волновалась Варвара. – Как же ты один, в чужой стране? Ты не можешь работать без женщины!

– Только гинеколог не может работать без женщины, – резонно огрызался я. – Это дело мы с тобой хорошенько обдумаем. Билеты до Москвы никогда не поздно сдать. А сейчас иди работай. Первое: вся информация по Гуго Эндерсу. Добывай, где знаешь. Второе: вся информация по Эльвире Эндерс. Учеба в университете и все такое. Найди девичью фамилию. С универа и копай. Если она, конечно, там училась. Третье: слетай в городскую публичку и добудь сборник репродукций Эндерса, если таковой в природе существует…

– Между прочим, производственная дискриминация женщины…

– Отличное изобретение человечества, – отрубил я. – Проблемы, Варвара? Хочешь, чтобы Испания сама к тебе в сумочку прыгнула?

Она убежала, а я занялся крайне сложным делом – раздумьями на заданную тему. Такое занятие я не мог доверить никому из подчиненных. Когда я расклеил слипшиеся глаза, то обнаружил, что уже четыре часа пополудни. А до дома сорок минут (если без пробок). Перед уходом из офиса я несколько минут постоял перед «Морской болезнью» Эндерса (или как там ее?). Недоверчиво потрогал холст. Шероховатостей не ощутил – полотно покрыто лаком, чтобы не хватались все подряд. Странно. Если подделка, то весьма трудоемкая. Уважаемый профессор, руководитель частного художественного фонда, которому я оказал услугу на сумму, значительно превышающую стоимость картины, уверял, что Эндерс подлинный. Не верить ему оснований не было.

А если авторская копия?

Вроде что-то блеснуло в голове. Я застыл, ловя сигналы мозга. Но нет, лимит бесценных идей на 20 августа исчерпан. Не слышны в мозгу даже шорохи. Я закрыл офис, предупредил охрану, чтобы включили сигнализацию, поехал в пустую скучную квартиру…

В половине десятого вечера я позвонил Варваре.

– Ты страшно занята, – предположил я.

– Ухаживаю за ногами, – промурлыкала Варвара. – Запустила я их нынче.

– У тебя длинные, красивые, загорелые ноги… – размечтался я.

– Ну, в общем, да, – скромно согласилась Варвара.

– А дальше?

– А дальше тапочки, пол, соседи, – Варвара засмеялась. – Думай о другом, Андрюша. Найди себе достойную вторую половинку.

– Мне бы с первой справиться, – проворчал я. – Ладно, оставим лирику. Докладывай.

– Задание выполнено, гражданин начальник, – отчиталась Варвара. – Репродукций Эндерса найти не удалось. В публичке заявили, что подобные издания к ним не поступают, потому что цены… А бюджетное финансирование ограничено. Я отправилась в магазин. Там действительно – не цены, а сволочи. Двенадцать тысяч за подарочное издание. Извини, за такие деньги можно до Испании долететь. Поройся в Интернете… хотя и там далеко не полный перечень. Едем дальше. Эльвира Эдуардовна Голубева обучалась на факультете экономики. Отметками не блистала, но диплом получила. Устроиться на работу не успела. Мать-учительница познакомилась с испанским учителем биологии… он зачем-то приехал в Сибирь по обмену опытом, предложил Тамаре Степановне поехать с ним в Барселону – та, естественно, долго вещички не собирала. Но жизнь под безоблачным небом не задалась… тебе это очень интересно?

– Говори, – разрешил я. – За неимением другой информации.

– Мать скончалась, отчим нашел другую… Вернее, наоборот, отчим нашел другую, мать вследствие чего скончалась.

Зашелся бодрой ритмикой сотовый телефон в прихожей. Я, кажется, забыл его вынуть из борсетки.