Невеста вампирского короля - Анна Кривенко

Рванув в озеро, я выставила вперед руку, чисто интуитивно призвала свою магию и приказала вытащить на воздух Лиэля Совермо.

Магия радостно вырвалась из тела и нырнула в воду яркой вспышкой…

***

Лиэль был жив, но едва дышал.

Чтобы вытащить его из пещер, мне пришлось истратить почти весь свой магический резерв и специальным амулетом связи вызвать своих помощников.

Граф Лавгуд – представительный мужчина средних лет, присягнувший мне в верности от всей души – прибыл первым. Он и его воины помогли перевести умирающего вампира в мое поместье, и после этого началась борьба за его жизнь.

Я пыталась поить его кровью, которую собирала у своих слуг и у себя, но его организм почему-то не принимал. Забурившись в книги, узнала, что, когда вампир пьет кровь, он задействует не только физические ресурсы, но и магические, поэтому в бессознательном состоянии подобное вливание его никак не насытит.

У мужчины начался жар, и я откровенно запаниковала, ведь спасала жизнь вампира впервые.

Но через пару дней я в очередной части хроник ордена вычитала, что иногда сильнее насыть может поцелуй, чем даже укус: таким способом энергия из «донора» вытягивается в чистом виде.

Ах вот, почему Лиэль Совермо при первой же нашей встрече полез ко мне целоваться! ***

Теперь все понятно: он почуял во мне просто добычу! Вот кровосос!!!

Но сердиться на бледное умирающее создание с одухотворенно-прекрасным молодым лицом не получалось.

Интересно, а сколько же ему лет на самом деле? Наличие тонких морщинок вокруг глаз свидетельствовало о том, что ему немного за тридцать, но ведь вампиры долгожители, поэтому, могло так статься, что я имела дело с пятидесятилетним или даже семидесятилетним стариком!

Наклонившись над ним в очередной раз, я тогда задумалась. Попробовать поцелуй?

Разбужу ли я тебя лобзанием уст моих, спящий красавец???

Хмыкнула, сама перед собой скрывая смущение, а потом аккуратно приоткрыла его рот указательным пальцем.

Сухие губы мужчины не потеряли ни своей привлекательности, ни цвета. Сразу же видно, что не человек: столько дней при смерти, а выглядит, как картинка!

Ну что ж… попробуем тебя спасти!

И я прильнула к его губам.

Застыла, чувствуя, как отчего-то в груди грохочет сердце. Ничего не происходило, и тогда я поменяла положение головы и поцеловала его снова, накрывая его губы своими.

Вдруг по позвоночнику отчетливо побежали мурашки, и я ощутила, как в груди моей зарождается мощный магический ураган.

Лиэль вздрогнул, задышал чаще, а потом ответил на мой поцелуй, с неожиданной силой обхватывая меня руками.

Я буквально упала на него сверху, едва сумев опереться на ладони, но мужчина меня не отпустил. Он целовался все настойчивее, и меня уже отчетливо повело куда-то не туда, лишая возможности мыслить.

«Сработало!!! – билась на краю сознания радостная мысль! – Он очнулся!!!».

Но, напитавшись энергии сполна, вампир постепенно начал расслабляться и снова впал в бессознательное состояние.

Как только я выпуталась из его ослабевших рук и вытерла горящие губы, с трудом борясь с головокружением, то снова посмотрела в его лицо.

Лиэль, о настоящем имени которого я еще тогда не ведала от слова совсем, мирно спал, и легкий румянец на его щеках свидетельствовал о том, что мое вливание наконец-то достигло успеха.

Очнулся он на следующий день, но, когда посмотрел на меня своими синими пронзительными глазами, оказалось, что он забыл несколько последних месяцев своей жизни.

Тогда же он наконец и представился.

- Мое имя – Лавиан Шими… - прошептал он слабым голосом, а я повторила про себя его необычное имя и отметила, что оно ему весьма подходит.

- Если не сможешь пить кровь, - проговорила я, убирая легким движением упавшие локоны волос с его лица, - опять придется тебя целовать! А ты, смотрю, охоч до поцелуев: присосешься даже со смертельной раной в боку!

Лавиан посмотрел на меня странным взглядом, а потом едва заметно улыбнулся.

- С каких это пор мы с вами на «ты», дорогая госпожа Фанс?

Я постаралась выглядеть крайне самоуверенной перед ним, хотя таковой себя на самом деле не ощущала.

Иронично выгнув бровь, я ответила:

- На «ты» мы с тех самых пор, как я добровольно поделилась с тобой энергией, господин вампир! Немного странно церемонится с тем, чьи губы тебе известны на вкус...

Лавиан некоторое время разглядывал меня с шокированным интересом, а потом снова очень быстро угас и впал в беспамятство.

С того момента я поняла, что без русалочьей крови не обойтись.

Сумев приобрести ее путем безумных ночных вылазок в одиночку, я наконец-то приготовила лекарство и с трепетом попробовала влить вампиру в рот…

___________

* Яма в лесу и останки вампира упоминаются во второй части цикла: там главные герои тоже случайно провалились под землю и обнаружили труп…

** Во второй части цикла Лавиан Шими, притворяясь учителем Лиэлем Совермо, был ранен в подвале Академии, а Джина его спасла…

*** Лавиану Шими Джина понравилась при первой же встрече, и он почувствовал, что она идеально подходит ему, как источник энергетической подпитки. Он действительно полез целоваться исключительно из меркантильных целей, но Джина дала ему ощутимый отпор…

Глава 5. Несносный вампир

Джина

Лекарство на основе русалочьей крови оказалось невероятным! Я экспериментировала с ним не один день и видела, насколько оно уникально и подходит не только вампирам, но и людям. Это же прорыв в магической медицине! Мне, как лекарю, это было невероятно важно…

И если вампиры от подобного средства крепчали на глазах (в случае с умирающим Лавианом, то он начал хотя бы приходить в себя и самостоятельно пить!), то люди от этого лекарства поднимались на ноги буквально за несколько дней.

Я уже размечталась, как открою серийное производство и разбогатею (наследство дяди я все ещё не считала моим собственным, а своих средств у меня было не так уж много). Правда, придется снова нелегально скупать кровь у Океанарии, а это уже выглядело, как проблема.

Может, идти к королю Леонарду и по старой дружбе просить помощи?

Но при воспоминании о нем и о том, как стыдно мне было перед ним при раскрытии моего обмана, я мгновенно отказалась от этой идеи: уходя из дворца, я поклялась, что больше никогда не приду к нему добровольно…

Это слишком больно для меня. До сих пор…

Он был моей первой и единственной любовью, и я не была уверена в том, что освободилась