Жизнь Вахтанга Горгасала - Джуаншер Джуаншериани

Исследователи, анализировавшие текст ЖВГ, как мы уже писали с самого же начала, разделились на две группы. Сторонники критического мнения, исходя из неадекватности изображенного Джуаншером образа картлийского царя с тем, что было о нем известно по другим источникам, признанным более достоверными, отказывали его сочинению в какой-либо нарративной ценности. Сторонники позитивного мнения, наоборот, доверчиво относились к повествованию Джуаншера, даже в домыслах которого были склонны видеть одни лишь реалистические сведения об описываемой им эпохе. Излишне доказывать, что все эти субъективные оценки были обусловлены пока еще недостаточно четко определившимися методами источниковедческих приемов.

Уровень развития современного грузинского источниковедения позволяет не только отделить исторически реальные сведения в ЖВГ от авторского домысла, на который Джуаншер оказался столь способным, но и объяснить его характер и направленность. В результате выясняется, что домыслы Джуаншера сами представляют свидетельства с вполне запрограммированной тенденцией и ввиду этого ценность их для исторической характеристики целого ряда фактов раннесредневековой Грузии очевидна.

В архаических списках КЦ («Список царицы Анны» — XV в.; «Список царицы Марии» — середина XVII в.), как мы выше писали, ЖВГ была сверстана с остальными сочинениями и превращена в один из разделов непрерывного повествования. Но несмотря на старания, составителям и переписчикам КЦ так и не удалось до конца унифицировать весь текст свода (да и строго ли они к этому стремились?); в нем сохранились не одни только формальные (языковые, стилистические и др.) особенности созданных отдельными авторами сочинений, — прослеживаются также различия и по существу — в отражении общественной идеологии, оценке целого ряда событий, отдельных фактов, исторических лиц и т. д.

Одним из важных вопросов, связанных с изучением текста древнего цикла КЦ, является определение объема ЖВГ. С этим вопросом связана также проблема выделения из КЦ некоторых других памятников грузинской исторической литературы.

В конце начальной части КЦ, как мы уже упоминали, сохранились две приписки, хотя и подытоживающие процесс ее создания, но тем не менее взаимно не согласующиеся ни по содержанию, ни по расположению в самом тексте свода. Одна из них следует сразу же после труда Джуаншера и гласит: «Сие мученичество Арчила и жизнь царей, и обращение Картли Ниной описал Леонтий Мровели»[47], а в «Списке царицы Марии» добавлено, что «в оригинале было (написано именно) так»[48]. По какой-то невыясненной причине «Мученичество Арчила»[49] следует за этой припиской, а после названного мартиролога появляется другая приписка, имеющая мало общего с первой: «А книга сия об истории грузин (цигни эсэ картвелта цховребиса) до Вахтанга (до ЖВГ. — Г. Ц.) писалась повременно (жамити-жамад). А от (времени) царя Вахтанга до сих пор описал Джуаншер Джуаншериани — муж племянницы (— дочери брата) святого Арчила, из рода Рева — сына Мириана»[50]. Примерно также, но не более ясно, говорится и в древнеармянской версии КЦ, в которой вслед за кратким повествованием 6 подвиге царя Арчила сказано: «Была найдена история краткая сия в смутное время и вставлена в книгу, которую называют Картлис цховрепа (цховреба), то есть История Картла (Картли), и нашел ее Джуаншер, написанную до (жизнеописания) царя Вахтанга, а до сей поры добавил сам Джуаншер, а что будет с грядущим, он предоставил написать очевидцам, которые случатся (в будущие) времена»[51].

Несмотря на то, что вышеприведенные приписки в научной литературе неоднократно комментировались, исследователи вынуждены признать, что здесь «остается еще много неясностей»[52]. Эти неясности, по словам Г. А. Меликишвили, заключаются в том, что утверждение об авторстве Леонтия Мровели приписано к концу творения Джуаншера, а сообщение, что «книгу сию истории грузин... от (времени) царя Вахтанга до сих пор описал Джуаншер Джуаншериани...» и т. д. — помещено вслед за повествованием о грузинском деятеле VIII в. Арчиле, хотя принадлежит оно Леонтию Мровели. Все эти несуразности, замечает Г. А. Меликишвили, вызваны вмешательством средневековых редакторов в свод КЦ[53]. Мы думаем, что и для последних, очевидно, не все было ясно в данном вопросе и не потому ли была вставлена вышеуказанная глосса в «Список царицы Марии»?

Естественно, что решение вопроса атрибуции ЖВГ не должно замыкаться в интерпретации исключительно лишь приведенных приписок, но, как показал исследовательский опыт, такая операция тем не менее является необходимой.

Впервые попытку внести ясность в названные приписки предпринял И. А. Джавахишвили, которому принадлежит установление ныне принятого объема ЖВГ. Он, в частности, писал, основываясь на той из приписок, в которой упомянут Джуаншер Джуаншериани, что именно последний должен быть автором жизнеописания Вахтанга Горгасала и его преемников[54]. Отметим, что в своем заключении И. А. Джавахишвили отвел место и полному названию труда Джуаншера: «Жизнь и подвизание родителей Вахтанга Горгасала, а затем и собственно его — великого и боголюбивого царя, который более всех прочих царей картлийских явил нам славу имени своего». И вместе с тем вполне очевидно, что И. А. Джавахишвили не обратил внимания на смысловую несогласованность обеих приписок в целом с заголовком труда Джуаншера Джуаншериани. Авторство Джуаншера всего последующего за описанием смерти (гибели) Горгасала, текста, включая описание «жизни» его преемников и нашествия арабов на Грузию, согласно указанным припискам, устанавливается не более чем условно. Зато заголовок ЖВГ строго ограничивается лишь периодом деятельности Горгасала и его родителей. Здесь же следует отметить, что не заголовок отражает содержание труда Джуаншера, но, наоборот, лишь первоначальный текст ЖВГ мог дать повод для составления традиционно установившегося ее названия. На вероятный вопрос — какому из указанных маргиналий следует отдать предпочтение, как надежному источнику, мы положительно указываем на заголовок. Он составлен без внутренних противоречии, чувствуется уверенность его автора и реальная оценка имевшегося в его распоряжении текста.

Говорить об аутентичности заголовка ЖВГ в своде КЦ, так же как и об аутентичности приписок, не приходится: они скорее всего принадлежат переписчикам или составителям свода и ввиду их принципиальной неадекватности — разным.

Мнение К. С. Кекелидзе (изложенное им в уже цитированной нами работе)[55] относительно значения приведенных приписок сводится к следующему: 1. Обе приписки о Леонтии и Джуаншере ввиду их противоречивости и неопределенности практически не могут быть использованы для выяснения объема приписываемых этим авторам сочинений; они свидетельствуют лишь о том, что вся начальная часть КЦ писалась в «разное время» и именно так и следует понимать, в частности, смысл имеющегося в приписке выражения жамити-жамад агицеребода. 2. ЖВГ написана не Джуаншером Джуаншериани, как это было принято считать до сих пор, а Леонтием Мровели, автором