Страницы лет перебирая - Георгий Скрипкин

Гнет одиночества

Безлюдной улицей идуи тишину глотаю.Шепчу бессмыслицу в бреду,но слов не понимаю.

Манят игривые огнизашторенных окошек.За ними люди не одни,к ним льнут хотя бы кошки.

А я – изгой бреду в амбарночного одичанья.Я трезвым разумом не стар,но нет того звучанья.

Хрипит тоской моя гортань,надорваны регистры.Начать бы с чистого листас размахом живописца.

Я готов…

Я готов быть джинсами на телеНенаглядной женщины моей.Я готов быть жертвою в постелиИ дышать любовью только с ней.

Я готов сгорать и возрождатьсяПод ее ласкающей рукой.Я готов мечтаньям предаватьсяИ творить поющею строкой.

Я готов…, но сердцу не прикажешь,И огонь бензином не зальешь.Стать влюбленным быть готов не каждый.Иногда влюбленность – это ложь.

Подарок

Подарок, лучший из подарковот нежной, солнечной души.Я слушаю с тоской и жаром,и плач не в силах заглушить.

Наводит грусть тальковский голос,но это искренняя грусть.А сердца памятный осколоктревожит старческую грудь.

Всплывает вновь твой милый образи тень застенчивой слезы.Я так хочу увидеть сноватвои заветные следы.

Я так хочу услышать счастье,прижав любимую к груди.И будет нежное участьесветить на жизненном пути.

Время

Ах, время, время, как же ты строптиво.Я твой галоп не в силах обуздать.Тебя не может взять моя учтивость,И добротой тебя мне не унять.

Повремени с безрадостным отсчетом,Дай насладиться прелестью весны.Не тереби злопамятные четки,Не приходи в рождественские сны.

Тебя прошу, нет, просто умоляю,Смени на рысь неугомонный бег.А я в тиши молитву дочитаюИ завершу свой жизненный обет.

Налейте в фужеры

Налейте в фужерыхмельного вина.Мы больше не жертвыподсудного дня.

Давайте подымемнаш дружеский тост.За жизненный стимул,за пройденный пост.

Давайте накроембылую печальТоржественным слоемвеселых начал.

И счастье прорветсясквозь мрак пелены.И солнце вернетсяв объятья весны.

Банька

Банька деревенская с веничком пахучим.Вряд ли кто откажется на день быть везучим.Разве с водкой парятся, экое кощунство.Вытирай испарину и до нас не суйся.

Подналей на камушки хвойного настоя,Чтоб до самой пятницы не было простоя.Чтоб всегда хотелося женского участья,А от тела грязного не бывает счастья.

Похлещи-ка веничком до седьмого пота,Пусть сегодня празднует банная суббота.Отдохни, побалуйся вяленой плотвою,Да не сухо – на сухо, а с душой пивною.

Охладись маленечко, да опять в парную,Я тебя без веничка паром зачарую.Век бы в баньке парился, да не хватит пота,И по понедельникам ждет меня работа.

Эх, рыбалка ты, рыбалка

Эх, рыбалка ты, рыбалка,незаплеваный крючок.Нынче времени не жалко,где удачный червячок?

Подавай, приятель спиннинг,на прикормку не скупись.Не жалей больную спину,побойчее развернись.

Приготовь большой подсачник,ишь как тянет поплавок.Ну, какой же неудачник,сом пустился наутек.

Под водой про нас расскажет,рыба в заросли уйдет.И опять с перловой кашей,без ухи пикник пройдет.

Ты – хорошая женщина

Ты – хорошая женщина,по которой тоскую,И какой в одиночествея портреты рисую.

Но дождавшись свидания,утопаю в сарказмеИ надеюсь на ласковостьтолько в пьяном оргазме.

За душою открытоюукрывается слабость.От веселья кабацкогоне случается радость.

За глазами искрящимиагрессивная сущность.И уводит похмельноеиз хандры в беспробудность.

Голуби

Садятся голуби под ноги,а мне их нечем покормить.Пытаюсь с ними говорить,они безмолвствуют, как боги.

И только топчутся в ногах,как будто ищут утешенье.А я опять про всепрощенье,и все в лирических тонах.

Но их лиризмом не возьмешь,они прощаются с укором.Их ждут небесные просторыи солнца жизненная мощь.

Я поднимаю к небесамсвою одрябшую десницу.Спешу закатом насладиться,но солнце лупит по глазам.

Почему я такой…

Почему я такой непутевый?Почему бесшабашный такой?То к соблазнам рисковым готовый,То хандру заливаю тоской.

Иногда не хватает пространстваДля моих неразборчивых дел.Но порой ухожу в постоянство,Потому что такую хотел.

И живу, околдованный страстью,В удалений от прошлых утех.Кто-то видит в том вечное счастье,Я же вижу минутный успех.

И бросает меня бесшабашностьВ новый омут житейского дна.Ну, когда же снесет мою башнюТа любовь, что бывает одна.

Тихая нежность

Я дарю тебе тихую нежность.Разве может быть нежность шумливой.Я несу тебе лучик надеждыПо-отечески, неторопливо.

Не спугни это тихое чувствоДецибелами громкого слова.Не живи ожиданьем предчувствий,Не бери наговор за основу.

И питайся у мудрой природыРазноцветием жизненных красок.Настоящие чувства свободныОт восторгов ненужной огласки.

Посмотри, как колышутся ветвиНа вершине печальной березы.Это делится нежностью ветер,Удаляя холодные росы.

И приветливый солнечный лучикСкромно радует нежным касаньем.Эти чувства – не разовый случай,Это искры ответных желаний.

Пожелание долгих лет

Долгих лет пожелал мне приятельВо знамение прожитых лет.С той поры я несу сей завет,Воспевая такую приятность.

Пусть и призрачно то пожеланье,Только время – не сказочный рай,И не нам бренный срок выбирать,Выражая пустое желанье.

Упуская приличные гранты,Я стараюсь не видеть дилемм,И под спудом житейских проблемНе копаюсь в душевном пространстве.

Но порой, посетив захолустье,Убеждаюсь, как годы летят.И не в силах вернуться назад,Проповедую тихое устье.

Прости, Нади…

Прости, Нади, меня, прости.Не сохранил я наши чувства.Умерь проклятья, уходи,Я не сочту то за кощунство.

В разрыве нет твоей вины.Во всех грехах лишь я повинен.Сбылись заманчивые сны,Пришло подобие поминок.

Один единственный сюжетИзмазал дегтем всю картину.Ожил недвижимый скелетПод плотным слоем паутины.

Но разве мог предвидеть яИнтригу сдобного коварства.Я не смогу простить себяИ не хочу искать лекарство.

Борзовеющая старость

С годами старость борзовеет,То тут кольнет, то там болит,То подошлет радикулитИли безудержно потеет.

Я, подключив хмельную бодрость,Пытаюсь старость приструнить.А мне б пройтись сосновым бором,К березе душу притулить.

А мне б умчаться в чисто поле,Пройтись по травке росяной.Земля уймет хандру и боли,Зальет в мое сознанье новь.

А мне б, а мне б – сплошные грезы,А сам насилую диван.А где-то юные березыДаруют солнцу стройный стан.

Поэт и пенсия

Поэт и пенсия – абсурдность сочетанья.До дней последних рифму дарует поэт.И в рифме той его минуты состраданья,И на вопросы зарифмованный ответ.

Та рифма делает несчастного счастливымИ увлажняет благодарною слезой.От рифмы недоросль становится пытливым,И жизнь выводит в люди белой полосой.

Поэта рифма заставляет сердце битьсяИ вдохновляет на великие дела.Кому-то хочется безбашенно влюбиться,А кто-то видит в рифме нужные слова.

И поэтическая рифма не позволитСложить все это в пенсионный саквояж.Да и поэт расстаться с рифмою неволенПока не кончен его жизненный вояж.

Сомнения

Меня все чаще мысли навещают,Грызут сомненья, так ли я живу.Сминаю лесть, не лгу, не пресмыкаюсьИ упиваюсь честью наяву.

А, может быть, смотреть на жизнь попроще,Не истязаться жертвенным огнемИ не ходить с поэзией на площадь,И не стоять все время на своем.

А, может быть, сомнениям отдатьсяИ покориться низменным мечтам.Хотя б на время с принципом расстатьсяИ не глядеть, а что же будет там.

Нет, не могу на старости сломаться,Не для того я правду воспевал.Не для того меня рожала мама,Чтоб я за злом объедки подбирал.

Я соберу сомнения в охапкуИ на огне без жалости спалю.Не протяну для милостыни шапку,Не посрамлю фамилию свою.

Дворник