Родная старина - В. Сиповский

С. М. Соловьев. Гравюра Л. А. Серякова. 1881 г.

После такой разработки, после изданий источников можно вернее и полнее излагать русскую историю, чем прежде. С пятидесятых годов [XIX в.] Соловьев начал свой огромный труд (теперь 29 томов); затем появились многочисленные труды Костомарова – они усилили в русском обществе любовь к историческому чтению. Наконец, в наше время [имеются в виду 1880-е гг.] начато несколько новых больших работ по русской истории (Бестужева-Рюмина, Забелина и Иловайского), которые стараются решить некоторые темные вопросы нашей истории и осветить полнее древнерусскую жизнь.

Над разъяснением ее много еще придется поработать и теперешним нашим историкам, и будущим. Нелегко разобраться в грудах письменных, вещевых и устных источников, еще труднее добыть из них то, что составляет главную задачу всякой науки – правду, ту правду, которую и народ наш высоко ценит, говорит о которой в своих пословицах: «Правда светлее солнца, дороже золота», «Без правды не живут люди, а только маются».

Образованные люди могут узнавать эту правду о родной старине из трудов ученых; грамотному простолюдину кое-что скажут о ней доступные ему книжки; неграмотный же человек узнает о ней от грамотных, а в глухих уголках нашей земли – тем же способом, как предки наши тысячу лет назад, – из рассказов стариков, из преданий да песен. Все реже и реже слышатся в наших деревнях старинные песни: они мало-помалу вытесняются новыми, книжными. Былины о старых богатырях сказываются только кое-где у нас на севере уже немногими умелыми стариками; на юге России былин этих народ уже не знает – их заменили песни (думы) о казацких временах. Здесь встречаются еще, хотя и редко, народные певцы (кобзари), большею частью нищие-слепцы. Еще и до сих пор можно видеть, какое великое значение имели они для народа. Ходят они за своими поводырями (вожаками) из села в село. Везде кобзарь – желанный гость. Куда ни придет, вокруг него скоро собирается толпа и старого, и юного люда: всякому хочется послушать песни о старине. Играет кобзарь на своей кобзе (род гитары) и под звуки ее струн поет свою песню: поет он о том, как попадали казаки в татарскую или турецкую неволю, о муках нестерпимых, какие выносили они в руках басурман. Уныло звучит старческий голос певца, жалобно стонут струны. Стоят кругом слушатели, стоят недвижно с опущенными головами, словно слышат они стоны предков своих, – слышат, а помочь не могут… Кончил свою песню кобзарь. Смутно у всех на душе. Но вот он снова запел, и запел иную песню: поет он про степь широкую, вольную, поет о том, как по ней развивалась удаль казацкая, поет про лихие подвиги прадедов, про силу их могучую. Звонче гудят живые струны; крепнет голос старого певца, будто молодость вернулась к нему. Поднимаются опущенные головы слушателей, расправляют свои согнутые спины старые казаки, а у молодых и глаза блещут – почуяли они, что и в их жилах течет казацкая прадедовская кровь…

Восточная Европа до начала Русского государства

Природа страны

Восточная часть Европы вовсе не походит на западную. Нигде на всем земном шаре нет такого извилистого, изрезанного заливами морского берега, как на Европейском Западе, нигде не бросаются так в глаза, как тут, следы упорной многовековой борьбы моря с материком. Оно охватывает сушу с трех сторон, волнами изрезывает берега, промывает низменности, отрывает клочки суши от материка, образуя прибрежные острова, врывается в него множеством больших и малых заливов. А материк, в свою очередь, словно напрягая силы свои, вздымается горными кряжами, вторгается отрогами их в море, врезывается в него скалистыми мысами, об утесы которых целые тысячелетия разбиваются морские волны…

Нигде горы, долины и морские берега не сочетались так выгодно для человека, как в Западной Европе. Море расчленяет ее на несколько больших полуостровов, на севере своими теплыми течениями греет ее, на юге спасает от жгучего африканского зноя. Горные хребты, идущие по ней вдоль и поперек, делят ее на несколько областей, на множество долин и уютных уголков. Равнины и долины, во многих местах огражденные горами от северных холодных ветров, обильно орошенные горными потоками и реками, цветут богатой растительностью. Горы всегда облегчали жителям Западной Европы защиту от врагов; роскошная природа ее, особенно на юге, издавна влекла население, щедро осыпая человека своими дарами, лаская взоры его своими красотами, а море, никогда не замерзающее, с его многочисленными заливами и островами, облегчало сношения народа и манило смелых на поиски счастья в чужедальние края…

Мудрено ли, что на Европейском Западе богатые, цветущие страны рано наполнились густым населением, что рано сложилось здесь несколько государств, возникли многолюдные богатые города, развились промышленность, торговля, мореплавание и расцвели искусство и образованность?

Не то представляет Европейский Восток. Громадной равниной раскинулся тут материк от Северного моря до Черного, от Уральских гор до Карпат и Балтийского моря. Трудно было поселенцам найти здесь уютное место и сесть плотными поселками где-либо на безграничной равнине, трудно было не разбросаться в разные стороны по ее широкому простору. Много сил и труда должно было пойти здесь у жителей на оборону от лютого холода, от хищного врага, да и почва здесь большей частью скупа – скудно платит человеку за его труд.

Западноевропейская природа, справедливо отмечает один из наших историков, всегда была для человека нежной матерью, а восточная – суровой мачехой. Понятно, что на востоке Европы гораздо труднее было, чем на западе, сложиться государству, возникнуть большим городам, разрастись промышленности и торговле.

На громадной Восточно-Европейской равнине, только по дальним своим окраинам имеющей естественные границы, рано или поздно должно было сложиться одно большое государство. Равнина эта предназначена была для нашего огромного государства, для многочисленного и могучего нашего народа, медленно крепшего, закаленного в бедах и невзгодах, много веков поливавшего землю своим потом и кровью, – народа, терпение и удаль которого так же безграничны, как широкий простор его полей…

На Крайнем Севере Восточной Европы большую часть года стоит лютая зима, белой пеленой снег покрывает промерзлую почву, страшной стужей веет с Ледовитого моря, ночной сумрак полгода висит над землей. Не будь на дальнем Севере хорошей рыбной ловли, охоты за пушным зверем и птицей да быстрого и выносливого северного оленя, не жить бы там и человеку. Край этот совсем бесплодный: ни посадить ничего, ни посеять нельзя. Коротким летом поверхность промерзлой болотистой почвы (тундры) оттаивает лишь на несколько вершков: расти на ней может только мох – пища северного оленя. К югу от этого дикого и бесплодного края появляются деревья, сначала в виде мелкого кустарника, а далее идут дремучие сосновые и еловые леса.

Средняя полоса Восточной Европы богата и теперь лесами, а тысячу лет назад их было гораздо больше: на целые сотни верст тянулись непроглядные непроходимые лесные дебри, которые перемежались озерами да болотами. В лесной глуши привольно было всякому лесному зверю: белки, зайцы, волки, медведи, лисицы, куницы наполняли их; стадами бродили дикие кабаны, серны, зубры; раздолье было здесь и лесной птице! На севере, в лесах, больше встречаются хвойные деревья – ель да сосна, а южнее идут лиственные – клен, дуб, липа и другие. Здесь в изобилии роятся пчелы и кладут свой мед в дуплах старых деревьев. Тут гораздо легче, чем на Крайнем Севере, живется и человеку: кроме разных лесных промыслов может он возделывать здесь рожь, овес, гречиху, лен и другие полезные полевые и огородные растения.

К югу от средней полосы все реже и реже встречаются леса: они ютятся по берегам рек да по влажным низменностям и все больше и больше места уступают полям да лугам, а дальше расстилается широкая, неоглядная степь. Теплее греет землю тут солнце, и тучная почва во многих местах дает обильные урожаи пшеницы, растит нежные плодовые деревья, а в самых южных частях даже и виноградную лозу. Долго эта степная полоса не имела постоянного населения – бродили тут порою лишь кочевники. Ранней весной покрывалась степь густыми, высокими травами: словно волны ходили по этому зеленому травяному морю, когда степной ветер гулял здесь на просторе. Раздолье было в степи диким коням и другим травоядным животным, привольно жилось и степной птице: стрепеты, дрофы, дикие голуби, горлинки целыми стаями носились над степью; рои мелких голосистых птиц наполняли воздух свистом и пением. Ранним летом степь пестрела яркими цветами, запахом их наполнялся степной сухой воздух. Мудрено ли, что роскошная степь эта постоянно привлекала с востока, из Азии, кочевников? Но случалось, что жгучим летним зноем высушивало и даже выжигало степные травы, и тогда до весны степь обращалась в мертвую пустыню…