Жонглёр с тиграми - Нил Келли

— Я выписываюсь, — объявил я портье.

— Но вы же только что въехали!

— Можете считать меня человеком с причудами… Пошлите за моим багажом, пожалуйста.

Умм сладко спал, растянувшись на заднем сиденьи, и когда я его разбудил, некоторое время пытался сообразить, где он и кто я такой. Потом он посмотрел на часы, чтобы узнать, сколько же часов он проспал.

— Другой отель, — сказал я ему и как мог медленно и отчетливо произнес название.

— Да, сэр! — отозвался тот, наблюдая, как озадаченная шайка коридорных пытается вновь сложить головоломку из моего багажа.

— Ты понял? — Мне вовсе не хотелось вместо гостиницы оказаться теперь, к примеру, в больнице. Кстати, а отель ли был это?..

Умм улыбнулся мне, как терпеливый отец надоедливому дитяти.

— Да, сэр! — подтвердил он.

Пока мы ехали к другой гостинице, я смог полюбоваться имперским Дели — шедевром архитектора Лаченса[13]. Широкие, обсаженные деревьями улицы с просторными классическими бунгало по сторонам странно контрастировали с забившими их гудящими и чадящими запыленными автобусами, грузовиками и авторикшами[14]. ещё меньше вписывались в них священные, но до невероятия истощенные коровы, пасущиеся на обочинах и пыльных разделительных газончиках. Мотороллеры и мопеды везли обычно целое семейство разом: мама, папа и ребенок каким-то образом сидели в седле втроем, вдобавок на руле восседал ещё малыш. Это напоминало любительский акробатический трюк. Велосипеды катились и вместе с движением, и навстречу, причем почти на каждом ехало по два-три человека. А на автобусах они ехали сотнями, из-за чего эти неуклюжие машины походили на огромные ржавые банки консервов, только вместо килек в них были напиханы люди, свисавшие с подножек. На перекрестках водители высовывали руку в окно, предупреждая, что намерены повернуть. Я опустил стекла до отказа, пытаясь освежиться потоком встречного воздуха и впитывая атмосферу индийской столицы.

Минут через двадцать я вдруг начал кашлять. Тогда я не знал еще, что сегодня Дели — один из самых загрязненных городов мира, настолько загрязненный, что уровень заболеваний органов дыхания в нем в двенадцать раз превышает средний по стране, и у каждого третьего делийца что-нибудь не в порядке с ними. Через несколько дней после прибытия в Дели я прочел отчет бывшего члена городского совета, который апокалиптически предрекал — «К 2000 году Дели превратится в газовую камеру». Так что ничего удивительного нет в том, что доехав до нового отеля, я кашлял словно чахоточный. Продолжая кашлять, я добрался до кровати в своем номере и рухнул на нее в надежде поспать — но куда там! Я чувствовал себя так, словно у меня в горле засела лягушка, а не то и целая игуана, и растопырила лапы, чтобы я не мог выкашлять ее. Наконец, в шесть часов вечера я, все ещё кашляя, поплелся в бар — было самое время применить главное лекарство колониальной эпохи, джин с тоником.

— Большую порцию или маленькую, сэр? — спросил официант.

— Большую, пожалуйста.

— Местный джин или импортный?

— Местный.

— С лимоном или без?

— Все равно, только налейте!

Казалось, мне пришлось вдруг принять участие в телевикторине. Но я выиграл: напиток наконец оказался на моем столике, и я с наслаждением высосал его в считанные секунды. И тут же вновь подозвал официанта с просьбой принести другую порцию.

— Другую?.. — он был изумлен. — Разве с первой что-то было не так?..

Рядом со мной сидел турист из Германии. Мой диалог с официантом его заметно позабавил, и он спросил:

— Вы тоже турист?

— Нет, — ответил я, — я здесь теперь живу.

Некоторое время он смотрел на меня, недоуменно моргая, и наконец заявил:

— Nein! Это невозможно!

Я напомнил ему, что в Индии каким-то образом всё-таки живет около миллиарда человек — да, не все сами выбрали эту страну в качестве места жительства, но живут ведь как-то!

Немец потряс головой.

— Я бы тут жить не смог. Это ненормальная страна!

Слово «ненормальная» прозвучало так: «ненорма-а-а-а-ааальная».

— В каком смысле ненормальная?

— Он оглянулся по сторонам и придвинулся ближе.

— Я неплохо говорю по-английски, правда? — спросил он. — Но тут говорят на другом английском. Ja. Ja. Я так думаю.

— Вы имеете в виду акцент?

— Nein. Если бы! Акцент — это я понимаю. У меня самого акцент, да? — Он приложился к своему пиву и объяснил: — Здешний английский, по-моему, другой потому, что они не всегда знают значение слов, которые говорят.

Мой индийский партнёр оказался настолько высоким и тощим, что, казалось, он существует лишь в двух измерениях. Восемнадцати лет он отправился учиться в Чикагский университет. Едва ли не первым впечатлением от США оказалась строчка в меню закусочноё «Бургер Кинг», предлагавшая нечто под названием «WHOPPER»[15]. Дело в том, что в Индии это слово обозначает мужской половой член… Будучи вегетарианцем, все время, пока парень жил в Городе Ветров, он питался исключительно жареной картошкой и молочными коктейлями; комбинация, сами видите, ветрогонная. Восемь лет спустя отец призвал его к родному очагу — помочь перестроить работу его рекламного агентства. Рекламщиком он оказался отличным, он умел убеждать и выглядеть уверенно. Иногда, однако, он затруднялся с принятием решения. Вернее сказать, он принимал решение и клал его в долгий ящик — а потом совершенно ни с того ни с сего объявлял его. Точно так же, как будто ни с того ни с сего, он предложил мне работать у него.

Когда он отыскал меня в баре, я успел уже употребить четыре не то пять «неправильных» порций джина с тоником. Благодаря последнему обстоятельству я начал чувствовать себя несколько лучше, но на внешности моей это улучшение сказаться ещё не успело.

— Господи, что с вами! — воскликнул мой партнёр, осторожно пожимая мою руку. Похоже, он испугался, что принял на работу потенциального покойника.

— Возможно, некоторым образом сказалось двухсуточное бодрствование и острое удушье, — предположил я, заходясь в кашле.

— Вы что, так и не смогли поспать сегодня днем?

— Увы. Только начну засыпать — просыпаюсь от кашля.

— Да, к Индии надо привыкнуть. Но ничего, вы скоро приспособитесь, — утешил он.

Мы запивали итальянскую пищу калифорнийским вином, по-английски обсуждая проблемы его агентства. Похоже было, что в делах его царит такая же путаница, как и в нашем меню. Управляющий, например (его я во время своего короткого визита в офис не застал) грозился покинуть фирму уже навсегда. Творческий директор — которого я и сменил на его посту — продолжал являться в офис, уже по окончании рабочего дня, и нервировал моих сотрудников, а то и крал у них идеи и разработки. Настроения царили самые упадочнические. Те немногие клиенты, какие у фирмы ещё оставались, понемногу теряли терпение, и потери фирмы росли.

— Так что если в наших делах будут какие-то изменения, они могут быть только к лучшему, — сообщил мой партнёр, застенчиво улыбаясь. Впрочем, это оптимистическое утверждение прозвучало не слишком-то уверенно.

Подобная ситуация не была, увы, для меня новой. В 1985 году я нанялся в гонконгское агентство, чьи дела обстояли примерно так же. Тамошний управляющий уволился и увел с собой почти всех сотрудников, а заодно почти все заказы. В агентстве остались помощник бухгалтера, китайская машинистка и девушка, которая готовила чай для сотрудников. Три оставшихся у агентства клиента на первый взгляд выглядели достойно: была заказана реклама для мыла, банка и сигарет. Увы, в обратном переводе с кантонского диалекта привлекательность их названия несколько поблекла: оказалось, что мыло как-то превратилось в «Чистое дерьмо», банк — в «Банк вурдалаков», а сигареты — в «Смерть»[16].

Вместо десерта мой партнёр принялся разрисовывать салфетки «схемами реорганизации», которые изображали, как должно работать и сотрудничать с другими пятью агентствами наше «обновленное» агентство. Когда он закончил, рисунок более всего напоминал мочалку из проволоки, какой чистят сковородки.

— Выглядит довольно сложно, — заметил я.

Он посмотрел на свое художество, повертел его и посмотрел сбоку.

— Конечно, это все можно немного доработать, — согласился он, — но идея ясна.

Этой ночью я никак не мог уснуть — пружина моих внутренних часов была закручена до упора, — и читал «Таймс оф Индия». Одна из заметок рассказывала про то, как где-то в Бихаре пьяный слон разбушевался и убил нескольких крестьян. Ворочаясь в кровати, я все пытался понять, каким это образом слон мог напиться допьяна?..[17]

Взрывоопасный швед, с которым я летел в Индию, сообщил мне, что в Индии есть три способа делать бизнес: правильный, неправильный и индийский. На следующее же после прибытия утро я обнаружил, что на самом деле есть ещё и четвертый: тот, который применяло мое агентство.