Наполеон. Попытка № 2 - Александр Никонов

Иностранцы, которые жили в России, тоже сильно возбудились и некоторые из них устремились в Европу – поучаствовать в революции. Так, один из сотрудников скульптора Фальконе по фамилии Ромм, уехав из России, принял активное участие во французской каше, стал членом революционного Конвента и даже был одним из тех, кто подписал смертный приговор королю Людовику. И он не один был такой активный.

Просвещенная царица Екатерина II, которая сама не чуралась новомодных взглядов, которая переписывалась с Вольтером, приглашала Даламбера и Дидро приехать в Россию, которая разрешила в России оборот французских газет… эта самая Екатерина очень напряглась, увидев, куда выруливает французское просвещение. Она окончательно утвердилась в мысли, что просвещенный абсолютизм все-таки лучше, чем оголтелая власть народа. И начала потихоньку закручивать гайки – выступила одним из инициаторов антифранцузской коалиции, отказалась от всех заключенных с Францией договоров, приказала высылать из России всех подозреваемых в симпатиях к Французской революции, а в 1790 году даже выпустила указ о возвращении из Франции всех русских. Прибывший по этому указу в Россию революционный граф Строганов в красном колпаке был сослан в свое имение – внимательно изучать жизнь.

Из России был выслан даже посол Франции. Екатерина заявила, что каждый должен заниматься своим делом – сапожник тачать сапоги, а аристократ – управлять страной. «Я остаюсь аристократкой, это моя профессия», – сказала она. Что же касается представителей черни, захватившей власть во Франции и арестовавшей короля, то они, по мнению Екатерины, «способны его повесить на фонаре!»

…Екатерина ошиблась: королю отрубили голову.

А ведь еще недавно русская царица была на диво добра к вольнолюбию! В течение нескольких лет после начала Французской революции вся Россия была наводнена французскими революционными газетами и книгами. Украина, Москва, Сибирь, Санкт-Петербург зачитывались якобинскими газетками. Один из современников писал: «…цитаты из Священного Писания, коими прежние подьячие любили приправлять свои разговоры, заменились в их устах изречениями философов XVIII века и революционных ораторов».

На волне революционной эйфории Радищев издает свое «Путешествие из Петербурга в Москву», за которое тут же получает мощный пистон от наконец пришедшей в себя Екатерины. (Кстати, книга Радищева была посвящена его другу – тому самому А. Кутузову, который штурмовал Бастилию.)

В общем, когда феодализм треснул во Франции, звон пошел по всей Европе. А через четверть века – уже после того как порожденный революцией Наполеон был повержен соединенными силами феодальной Европы – на многие годы в Европе восторжествовала реакция. Однако революционные семена были уже посеяны и позже проросли.

Многие граждане искренне полагают, что Наполеон совершил контрреволюционный переворот, узурпировав власть во Франции и став императором. Однако люди более близкие к тому времени и к прогрессивным настроениям так не считали. Так не считал в первую голову сам Наполеон, который говорил: «Державы не со мной ведут войну, а с революцией. Они всегда видели во мне ее представителя, человека революции». И не зря солдаты императора пели «Марсельезу».

В 1812 году представитель англичан при русской армии генерал Вильсон писал об очередном поражении Кутузова: «Несчастное отступление от нашей позиции выше Малоярославца… избавило неприятеля от неизбежной погибели и лишило Россию славы, а Европу – выгоды кончить революционную войну…»

А вот что писал Герцен: «Я не могу равнодушно пройти мимо гравюры, представляющей встречу Веллингтона с Блюхером в минуту их победы под Ватерлоо. Я долго смотрю на нее всякий раз, и всякий раз внутри груди делается холодно и страшно. Веллингтон и Блюхер радостно приветствуют друг друга. И как им не радоваться! Они только что своротили историю с большой дороги по самую ступицу в грязь, и в такую грязь, из которой ее в полвека не вытащить…»

Если победители Наполеона тащили Европу в грязь, то куда вел ее Наполеон?

Часть I РОЖДЕННЫЙ РЕВОЛЮЦИЕЙ

Этот молодой человек работает не для истории, а для эпопеи. Он – вне правдоподобного. Все изумительно в его действиях и в его идеях. Когда я читаю его Бюллетени, мне кажется, будто я читаю «Тысячу и одну ночь».

Пьер Бомарше

Какой роман – моя жизнь!

Наполеон

10 августа 1794 года по солнечной Ницце конвоиры вели арестованного. Он был генералом, однако на генерала при этом совершенно не походил. Арестованный имел невысокий рост, отличался чрезвычайной худобой, его голубые глаза удивительно контрастировали с загорелым лицом, а длинные темные волосы свисали до плеч, при ходьбе порой попадая в глаза. При этом часть волос сзади была заплетена в небольшую косу. Он был похож, скорее, на пирата из приключенческого романа, нежели на революционного генерала. А главное, он был чертовски, не по-генеральски молод – на вид парню можно было дать лет двадцать.

Он знал, за что его взяли. И, наверное, даже ждал этого. Такова уж особенность всех революций: рано или поздно высокоранговых революционеров берут. В то утро, и днем ранее, и днем позднее по всей Франции шла волна арестов: в столице произошел очередной революционный переворот – в борьбе за власть одна революционная шайка арестовала и казнила другую шайку. Были арестованы и обезглавлены Максимилиан Робеспьер, его брат Огюстен, Кутон… И вот теперь по всей стране шла тотальная зачистка – подметали людей, преданных старой верхушке, знакомых с казненной верхушкой и протежируемых ею.

Арестованному не повезло: он был не просто знаком с братом Робеспьера, но и являлся его протеже: именно стараниями Огюстена парню было присвоено генеральское звание. Никаких иллюзий по поводу своей судьбы арестованный наверняка не питал, прекрасно видя, что творится вокруг, и потому, когда за его спиной захлопнулась дверь каземата в антибском форте, юный генерал вздохнул: пришло время подводить итоги непродолжительной жизни. А что еще делать в заточении, когда день сменяется ночью, проходят сутки за сутками, неделя за неделей, а дверь не открывается? И даже непонятно, плохо ли это – что она не открывается. Потому что пока она не открывается, ты точно живешь.

Опустившись на солому, арестованный глянул в зарешеченное окно. Небо было таким же голубым и спокойным, как в его не столь уж далеком детстве.

Глава 1 «БУДЕТ ПРЕВОСХОДНЫМ МОРЯКОМ!»

«Дикие люди, дети гор» – так можно было бы охарактеризовать жителей островной французской провинции Корсика. Они жили родственными кланами, в ходу была кровная месть, что порой приводило к небольшим гражданским войнам районного масштаба. Этот южный корсиканский темперамент унаследовал и наш герой.