Том 4. Стиховедение - Михаил Леонович Гаспаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вершиной гаспаровского сравнительного стиховедения стал «Очерк истории европейского стиха» (1989), выходом которого увенчался целый этап изучения сравнительно-исторической и типологической метрики на материале стиховых традиций Европы. Целью работы, по словам самого автора, был переход от накопления сведений об истории размеров к методологическому синтезу, позволяющему свести свои и чужие результаты, «фактические и гипотетические, в одну систему, охватывающую материал от общеиндоевропейских времен до наших дней»[9]. Книга была переведена на итальянский (1993), английский (1996) и чешский (2011) языки.
В середине 1980‐х годов появляются первые исследования Гаспарова, где он нащупывает подход к проблеме стиховой формульности, — это «Ритмический словарь и ритмико-синтаксические клише» и «Ритмико-синтаксическая формульность в русском 4-стопном ямбе», из которых вырос проект «лингвистики стиха»[10]. Работу под таким заглавием Гаспаров напечатал в 1994 году, и с тех пор эта тематика все более доминировала в его интересах. Десять лет спустя увидели свет подготовленные совместно с Т. В. Скулачевой «Статьи о лингвистике стиха» (2004).
Последняя по времени стиховедческая работа, которую Гаспаров увидел напечатанной при жизни, — это «Предисловие», написанное им для «Конкорданса к стихотворениям М. Кузмина» (2005)[11]. Фундаментальная, но оборванная буквально на полуслове статья «Ритмика четырехстопного ямба раннего Мандельштама» появилась в самом конце 2005 года уже с именем автора в траурной рамке[12].
С начала 1960‐х годов Гаспаров писал энциклопедические статьи о стиховедческих терминах — сперва почти исключительно об античных, а потом обо всех — для КЛЭ (1962–1978), для «Словаря литературоведческих терминов» под редакцией Л. И. Тимофеева и С. В. Тураева (1974), для БСЭ (1975–1978), ЛЭС (1987), «Литературной энциклопедии терминов и понятий» (доработанные статьи из ЛЭС, 2001). Хотя сам автор избегал их упоминать, эти работы, как уже было сказано, в полной мере принадлежат его стиховедческому научному наследию. Так, за исключением статьи о Бабрии, все написанное им для первого тома КЛЭ сосредоточено на вопросах стиховедения: «Александрийский стих», «Амфимакр», «Антибакхий», «Антиспаст», «Арсис», «Ателлана». После этого мы уже, наверное, не будем удивляться, что и резюме собственных достижений Гаспаров, зная себе цену, представил в форме энциклопедической статьи:
Традиции <статистического> подхода <к исследованию стиха> в России идут от 1910‐х годов (А. Белый и Б. Томашевский), но до 1958 года были прерваны на 30 лет и считались формализмом. Возрождение русского стиховедения, общепризнанного сейчас как самое развитое в мире, — в значительной степени заслуга Гаспарова. Его работы в этой области образуют 4 этапа.
1) Завершение сделанного предшественниками (от А. Белого до К. Тарановского): ими были выработаны принципы анализа ритмики ударений и прослежена история русских ямбов и хореев до середины XIX века. В книге «Современный русский стих» (1974, обработано около 300 000 стихотворных строк) и смежных статьях («Избранные труды», т. III) Гаспаров заполнил оставшиеся пробелы: обследовал и описал не общую ритмику ударений, а дифференцированную, сильных и слабых ударений; не только ритмику ударений, но и ритмику словоразделов; довел историю русских ямбов и хореев до наших дней; дополнил ее историей 3-сложных размеров; свел результаты в картину эволюции метрического репертуара русской поэзии за 250 лет; и, главное, изучил русские внесиллабо-тонические системы стихосложения — народную, силлабическую и особенно важную для поэзии XX века чисто-тоническую. Полученные им определения понятий «дольник», «тактовик» и др. стали общепринятыми.
2) В «Очерке истории русского стиха» (1984) Гаспаров выстроил полученные результаты (дополненные данными по рифме и строфике 300 поэтов), по существу, в ту самую имманентную историю поэзии (смена предпочтений, притяжения и отталкивания, эволюционные и революционные периоды, семантизация форм в их связи с историей жанров, тем, направлений), о необходимости которой столько говорили (в частности — формалисты), но к созданию которой — за трудоемкостью — не приступали. В «Очерке истории европейского стиха» (1989) эти данные вдвинуты в картину аналогичных процессов взаимодействия языка и культуры на протяжении 3000 лет в поэзии на 25 языках. Это первая работа такого масштаба в мировой науке.
3) В серии статей о семантике русских стихотворных размеров (книга «Метр и смысл: об одном из механизмов культурной памяти», 1999) Гаспаров на огромном материале (около 2000 стихотворений) прослеживает способы исторического сосуществования стихотворных форм с жанрами, темами, эмоциями, интонациями, которые находят в них выражение. По существу, это научный подход к общеэстетической проблеме единства формы и содержания, «памяти» формы о своих прежних содержаниях, о взаимодействии «семантических окрасок» в «семантическом ореоле» стихотворного размера.
4) В серии статей о взаимодействии ритма и рифмы в стихе, с одной стороны, и синтаксиса, грамматики, фонетики, с другой стороны, Гаспаров кладет начало новой отрасли филологии, «лингвистике стиха», углубляя на новом уровне вопрос о соотношении «природы» (языкового материала) и «культуры» (художественной установки) в поэзии. («Природе» Гаспаров всегда как бы не доверяет, подчеркивая, что культурные влияния важнее для формирования стиха, чем данные языка.) Так стиховедение выходит из своих традиционных рамок (метрика, ритмика, рифма, строфика) в непривычные к нему области семантики и грамматики[13].
Гаспаров терпеливо разъяснял, что значит для него стиховедение, в ответах на анкеты различных журналов, как это было принято в 1990‐е годы. На вопрос об использовании точных методов в исследованиях литературы он ответил: «Занимались этим стиховеды, помнившие о Белом и Томашевском, а вне стиховедения — только Б. И. Ярхо, умерший в 1942 году. Своими учителями я считаю Томашевского и Ярхо». На вопрос о выборе материала для исследований Гаспаров ответил: «Филолог, по этимологии своего имени, обязан любить каждое слово каждой эпохи». И главное: «Стиховедение — это моя специальность». В «Записях и выписках» он добавил еще один резон для обращения к стиховедению в своей научной работе: «Я люблю русскую поэзию, но не чувствую за собой на нее права и предъявляю стиховедение как отмычку».
Эта часть наследия Гаспарова менее знакома и близка широкому кругу читателей, чем многие другие его работы, но именно в ней — ключ к его научной индивидуальности.
И. А. Пильщиков, Д. В. Сичинава, А. Б. Устинов
Русский стих: метрика и ритмика
Энциклопедические статьи
Стиховéдение
СТИХОВÉДЕНИЕ, метрика, — наука о звуковой форме литературных произведений. Основным материалом стиховедения являются стихи (отсюда и название), т. е. речь, наиболее организованная в
