Глобальное потепление - Яна Дубинянская

— А тот кашалот мой! — заорал Костик, тыча пальцем в Мишкину коллекцию. — Он мне вчера на груше попался! А совсем не ему, пускай отдаст!!!

— Кашалот классный. Возьму себе, — сказала Юлька. — Спасибо, Мишка, ты солнышко, я тебя люблю. Кто еще что-нибудь маме подарит? Кто не жадина?

— Я-а-а-а-а!!!

Заглянул муж-два:

— Потише можно?

Хотел, кажется, что-то добавить, но передумал, промолчал, только послал Юльке в дверную щель эротично-умоляющий взгляд. Ответила вздохом, большими глазами и пожатием плеч, одновременно рассовывая по карманам щедрые детские инвестиции. Теперь надо с высокой точностью отмерить каждому его порцию нежных эквивалентов материнской любви, которую дети делили с не меньшим азартом, чем антарктические наклейки.

И чем мужья, если уж на то пошло.

Оно, конечно, вышло сегодня не супер. Муж-два появился в студии довольно поздно, после окончания программы и даже разбора полетов, где Юльке, понятное дело, влетело не по-детски, — а тут еще и это сокровище во всей красе. Потный и злой, с поломанным кондишеном и с таким же точно злым, капризничающим Мишкой на буксире. Как выяснилось, дорогая мамочка, которой муж-два доверял безгранично, будучи в нее эдипически влюблен, в очередной раз его наколола и сидеть с внуками отказалась, сославшись на свои загадочные «планы». Юлька пообещала пристроить детей первому мужу, муж-два сексуально воспрял, и они отправились домой, заехав по дороге в садик за дочкой.

Первый муж всегда казался Юльке предсказуемым, и она упорствовала в данном убеждении, хотя не однажды на нем горела. Названивая в дверь на левом торце лестничной площадки (муж-два тем временем открывал замок двери в правом торце), она рассчитывала бросить коротко «привет, присмотри за детьми» и втолкнуть Мишку с Марьяной в квартиру без длительных объяснений и разборок, милых сердцу первого мужа. Но получилось немножко не так.

— Хорошо, что ты пришла, — сказал первый муж, появляясь в проеме, официально одетый, с корпоративным кондишеном на майке и сыновьями, повисшими на обеих руках. — Присмотри за детьми. Уроки они сделали. Я скоро буду.

— Куда ты? — крикнула Юлька уже в лестничный пролет. Получилось гулко и жалко. Муж-два уничижительно и гордо смотрел с противоположного края лестничной площадки. Свои безусловные права на Юльку он утвердил, забрав все стадо в свою, правую, квартиру. От чего теперь и страдал, сексуально неудовлетворенный и прибитый децибелловой детской атакой.

Разрулив ситуацию с наклейками, Юлька поделила между детьми гроздь бананов, уведенных на шару с рынка на сегодняшней съемке (обрадовалась одна Марьянка, сыновья взяли по штуке без энтузиазма, Мишка вообще заявил, что терпеть ненавидит эту гадость), а сама метнулась на кухню. Мужа-два ей было искренне жалко. Надо его хотя бы накормить, что ли.

— Юлька! — он перехватил ее в коридоре неожиданно и бесшумно, как кот, и горячо прижался сзади. — Ну где ты застряла? Я не могу больше…

— Пусти, я тебе сейчас борща разогрею.

— Думаешь, я борща хочу?

— Пусти, тебе говорят… Дети же!

— Ты ж их вроде нейтрализовала.

— Нейтрализуешь их… Ну слушай, я серьезно, кому говорю!..

Говорить что-либо мужу-два, тем более серьезно, было бесполезно, Юлька давно знала, а кроме того, в подобной диспозиции у нее очень быстро пропадало всякое желание как-то возражать или сопротивляться. Муж-два уволок ее в спальню, предусмотрительно закрывшись на двойной щелк от возможного набега детей, и точным движением расстегнул молнию на ее шортах. Юлька стянула через голову топик, зацепившись волосами за кондишен. И как раз выпутывалась, когда из шорт где-то на уровне щиколоток зазвонила мобилка.

— Нафиг, — шепнул горячим дыханием в шею муж-два.

— Да подожди ты, а вдруг с работы…

— Нафиг твою работу.

Юлька извернулась и присела на корточки:

— Алло. Кешка, ты? Ну?!

— На мази, — сказал Иннокентий, слышно его было еле-еле в грозном гудении допотопного кондишена. — Нет, правда, тьфу-тьфу чтоб не сглазить. Просят назавтра концепцию. Сбросишь?

— Какую концепцию? — соображалось туго, потому что муж-два, естественно, ничего не желал понимать. — Да отстань ты на две минуты! Это я не тебе. Какая концепция, Кеш?

— Чопик! — возмутился Иннокентий. — Она у тебя разве до сих пор не готова? Я же еще когда говорил!

— Ты говорил, не горит… — вспомнила наконец Юлька. — Ладно. Завтра сброшу.

— С утра.

— С утра, договорились. Пока, Кеша.

Мужа-два почему-то рядом уже не было: нетипично для него, Юлька даже заволновалась. Из-за дверной створки, раскрытой настежь, доносились боевые детские вопли. Натянув шорты и топик, вышла в коридор и умилилась нарисовавшейся картине.

В проеме наружной двери высились, как две скалы у входа в пролив, первый муж и муж-два, такие непохожие, замечательные, красивые, смешные и любимые. На каждом попеременно висло по двое детей, причем ротация происходила столь молниеносно, что уследить за ней Юлька не успевала — словно за бурлением волн и пены вокруг скал. Все дети что-то одновременно орали, и оба мужа одинаково страдальчески сводили на переносицах черные и соломенные брови.

— Иннокентий звонил! — радостно провозгласила Юлька.

Дети на секунду замолкли, а мужья синхронно повернули физиономии, на которых не отразилось ничего, кроме враждебного недоумения. Ни черта они не смыслили в Юлькиных проектах, проблемах и творческих планах, просто не утруждали себя тем, чтобы въезжать и помнить, — а ведь она рассказывала, и в подробностях, и сколько раз! — и одному, и другому. И вроде бы даже слушали. А ну их.

— Короче, сегодня я работаю, — сообщила она, пользуясь паузой относительной тишины. — Полночи уж точно. Борщ в холодильнике, разогреешь. А ты пельменей свари, что ли.

Первый муж состроил козью морду. Юлька вздохнула. Готовить одновременно обоим ну никак не получалось, хоть ты тресни.

Разве что иногда по выходным.

РОСТ ЦЕН НА ФРУКТЫ: текст Чопик, камера Василенко, хр. 1 мин. 32 сек.

Подводка: Сегодня на закрытом заседании профильной комиссии были озвучены некоторые цифры по прогнозам урожая банановых и других основных сельскохозяйственных культур на текущий год. Как сообщает агентство «Информ-пресс», уже в июле с посевных площадей центральных черноземных областей нашей страны будет собрано в среднем 11,32 тонн бананов с гектара. Хотелось бы верить, что эта цифра в какой-то степени отражает реальность. Наши корреспонденты провели небольшое расследование на одном из рынков столицы нашей страны.