Модератор реальности - Игорь Абакумов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Солнце мое, ну вы подумайте, передавать цветок, как пакет с мандаринами. – Он скроил кислую мину. – Все равно что душу по почте отправлять.
Улыбается. И, кажется, опять издевательски. Но как это ему идет…
– Да и поймите, сладкая вы моя, я же ведь к упомянутой Ирине Владимировне, собственно, и отношения никакого не имею. Меня только передать попросили. Но я, как человек ответственный, вовсе не хочу пускать это дело на самотек. Вы же понимаете. Я посмотрел на все эти лица вокруг и понял, что доверить такую миссию могу только вам. – Он открыто улыбнулся и закончил уже с напускной строгостью: – И вообще, долг каждого советского гражданина – оказывать посильную помощь органам правопорядка. А долг органов – быть ближе к народу. Общаться, так сказать, и защищать.
А он и в самом деле уже близко. Собственно, ближе и некуда. Когда это он успел так прочно захватить руку? Ой, а халатик-то тесноват… Сдалась сестричка.
Правда, случилась маленькая неприятность. Очень шипы у розы острые оказались. Аж в двух местах укололась. Старшина очень расстроился. И похоже, на этот раз – совершенно искренне. Он приложил обе руки к своему сердцу:
– Простите меня, Танечка, будьте великодушны. Вот так же и шипы вашей красоты пронзили мое сердце… – И вновь, уже на прощанье, поцеловал ее ладонь. – Надо бы продезинфицировать…
Страж порядка еще какое-то время задумчиво смотрел в закрывшуюся дверь приемного покоя. Впрочем, может, оно и к лучшему. Работает девица в родильном, общается напрямую с детьми. Дополнительный шанс. Старшина щелкнул пальцами, что-то прошептал и, взяв со стула фуражку, вышел прочь.
10.15. Воскресенье, 8 мая 1988 г. Киевское высшее военное авиационное инженерное училище (КВВАИУ). Курсантское общежитие, 4-й этажБазов злился на весь белый свет. Мало того, что завтрашний день пропал напрочь, так и сегодня Дуб в город не пустил. Как пацана из строя вывел, к ПХД, мол, готовься. Славка умней оказался, даже форму надевать не стал и на построение не пошел вообще. Лежит себе спокойненько на койке и в телик пялится. Обидно. Димон закинул фуражку в шкаф и тяжело проковылял до тумбочки с чайником.
– Чай будешь?
– Буду.
И голос-то у него спокойный, будто и не наказывали его сегодня. Флегма.
Замо́к включил чайник в розетку и молча переоделся. Захотелось пива, но бросаться на поиски оного в воскресенье по окрестным магазинам – дохлый номер. Вчера надо было озаботиться, да кто ж знал?..
– А Биль на сутки ушел? – Слава оторвал взгляд от телевизора и посмотрел на командира. – Когда вернется?
– На сутки. Завтра. К вечеру.
Димон вполне имел право добавить: и я бы мог. В увольнение-то, в суточное. Сегодня ушел, завтра вечером вернулся. Не стал добавлять. Собственно, сам виноват, не Славка.
– Зачем он тебе сдался?
– Плохо дело.
Комод вроде и не расслышал вопроса, и только тут Димка заметил, что происходящее на экране вовсе не интересует однополчанина.
– Славка, ты чего? Что-то случилось? Да брось, подумаешь – увалом больше, увалом меньше. Сейчас чайку попьем да махнем на стадион, мячик погоняем, а?
Вот ведь как бывает – нашлось, кого успокаивать, так и сам успокоился.
Славик сел на кровати и задумался. Потом на что-то решился, посмотрел Димону в глаза и заговорил вовсе не о мячике:
– Димка, мне нужна твоя помощь. Сейчас и быстро. Времени очень мало. Не могу тебе пока ничего объяснить, не поверишь просто. Но действовать надо немедленно, иначе… – Он провел себе ребром ладони по шее.
Чуть подумал и повторил жест.
– Да, вот именно так.
Димон смотрел непонимающе:
– Да чего случилось-то?
– Потом объясню. Сначала кое-что сделать нужно. – Славка выглядел донельзя сосредоточенным. – Нам надо попасть в Вэ-Цэ. Лехин телефон знаешь? Кто сегодня дежурит по факу?
Старлей Леха Калюжный заведовал вычислительным центром третьего факультета, ввиду неженатости обитал в офицерском общежитии внутри городка, а по молодости лет отношения с курсачами поддерживал чуть ли не запанибратские.
– Звони. Скажи – курсовик надо делать, пусть попросит дежурного нам ключ выдать. От семнадцатой аудитории, нужна эс-эм-четырнадцать-двадцать. А я пока – к старшине, попрошу прикрыть, ежели к поверке не вернемся.
– Ладно… – Димон пожал плечами и пошел до дневального, звонить.
11.25. Воскресенье, 8 мая 1988 г. Киевское высшее военное авиационное инженерное училище (КВВАИУ). Вычислительный центр факультета авиационного оборудования (№ 3). Аудитория 17Работа над «курсовиком» шла достаточно быстро. Слава заполнял текстом длинную ленту перфорированной бумаги, извлеченной из печатающего устройства, отрывал по мере заполнения исписанные куски и передавал Дмитрию, который набивал написанное на клавиатуре. Судя по тому, что Димка успевал понять, опираясь на свои скудные знания бейсика, на выходе должен был получиться какой-то текст.
– Картинки, что ли, рисовать будем?
Собственно, подобных вопросов уже задана солидная кучка, но комод на них не реагировал. Он продолжал заполнять бумажную ленту столбиком команд и лишь время от времени что-то бормотал себе под нос.
Понятно, что программу, компонующую нужный текст, Вячеслав может состряпать без труда, даже с учетом перевода на приемлемый для вычислительной машины семейства «СМ» язык. Он видел, а значит, держал в памяти исходный модуль и знал принцип. Он даже дословно помнил, что должно получиться на выходе. Если бы это еще можно было воспроизвести при помощи языка человеческого, то и совсем никакой компьютер не понадобился бы.
Компьютер… Сказать тому же Сергею ибн Анатольевичу, что его программка будет запущена на машине, сравнимой по мощности разве что с одним из первых «Пентиумов» и занимающей при этом около тридцати квадратных метров полезной площади… Удавил бы за такое издевательство над детищем.
Кстати, запустить-то запустим. И текст, стало быть, сформируем. А дальше-то чего? Не то чтобы устройств вывода звука для таких машин не существует, было, было что-то такое, звуковым бы ящиком назвать, картой – язык не повернется. Да только здесь, в училище, такой прибамбас никому бы и в голову не пришло приобретать, а стало быть, и искать бесполезно. Думай голова, думай…
– Ну, ты там писал бы, что ли, побыстрей чуток, а то я уж скучать начинаю, – Димон все еще пытался разговор затеять.
– Э-э! Ты не халтурь. Повнимательней. Ошибки нам искать некогда будет. А я, кстати, и заканчиваю уже.
А звук, хочешь – нет, вытаскивать надо. Ладно, по диалектике: слово – набор звуков, фонем, если уж совсем по-правильному. А вот тут и память абсолютная сгодилась – видел когда-то таблицу фонем. Тогда, конечно, и мысли не возникло запоминать пару тысяч чисел-отсчетов. Но теперь-то совсем другое дело, как живые перед глазами стоят (к слову, как и многое иное, вроде расписания уроков в пятом классе). Вот они, заиньки, построились рядками, как караул на разводе. А дальше совсем просто: перекодировать слова в фонемы, а потом в числа – для программы и делов-то на пару минут.
– Ап! Готово. Значит, добивай и компилируй. А я пока на втором терминале очень нужную подпрограммку состряпаю. И тогда повеселимся…
Теперь осталось решить последнюю задачку. Все-таки числа на выходе, то бишь импульсы напряжения, ухом по-прежнему невоспринимаемы. Звук все одно вытаскивать надо. Динамик нужен. Хоть радио…
Да вот же оно! Слава чуть ли не с нежностью полюбовался простеньким ретранслятором, скромно висящим на стенке.
– Крот, я готов.
– Да и я в общем-то тож.
– Запускаем, что ли?
– Один момент. Последний штрих.
И комод в очередной раз удивил замка́. Вячеслав подскочил к радиоприемнику, сдернул его со стенки, оторвал сетевую вилку и зубами зачистил ставшие свободными концы провода. Такое надругательство над казенным имуществом комментровать Димон не стал. Просто закрыл рот. И не подумал даже открывать его повторно, когда зачищенные провода были воткнуты в свободный разъем интерфейса.
13.40. Воскресенье, 8 мая 1988 г. Аэропорт Пулково, г. ЛенинградНадо же, быстро этот старшина управился.
Работник прессы помахал защитнику мирного труда выздоравливающей уже рукой прямо как родному. А тот – ничего, не гордый, приветливо так в ответ улыбнулся. Но торопится, видно, быстро мимо пробежал. Ах да, через пять минут регистрация на киевский рейс заканчивается, уже объявили. Что ж, счастливо добраться, командир.
17.30. Воскресенье, 8 мая 1988 г. Киевское высшее военное авиационное инженерное училище (КВВАИУ). Вычислительный центр факультета авиационного оборудования (№ 3). Аудитория 17– Ой… У-у-уй… Йопс!.. – похоже, нормальных слов у Дмитрия на языке в этот момент не оказалось.
Впрочем, Слава его вполне понимал. И этих междометий было вполне достаточно, чтобы уяснить главное – получилось. Да, звук, рожденный системой «СМ-1420 – ретранслятор городской радиосети», мало напоминал членораздельную речь. Скорее какой-то маловразумительный хрип. Но ведь сработало! И вот теперь третий на Земле человек с абсолютной памятью сидит, раскачиваясь на стуле, пялится круглыми глазами куда-то в глубь монитора и пытается при этом что-то произнести. Знать бы – что?