Война закончилась, львёнок (СИ) - "Линадель"

«Северус! Я узнала, что ты вступил в Орден. Я не могу описать словами, как я счастлива. Дамблдор пришел к нам и помог спрятаться. Он оборудовал для нас укрытие, мы окружены такими чарами, что я не знаю места безопасней. Только мне он поведал причину твоего поступка. Не вини себя. Твои действия привели тебя к свету. Я всегда знала, что ты не относишься к тому злу, которое распространяет Сам Знаешь Кто. Ты просто запутался. За нас не переживай, мы под надежной защитой.

Обнимаю. Лили.»

Слезы стекали по щекам и Северус не мог понять, плачет Гарри или он сам. Или они оба. Вдруг его вытолкнули из сознания, воздвигнув сильный ментальный щит.

Оба молчали. Стояли и смотрели на остров вдалеке. Невидимая рука всякий раз, сжимавшая сердце при мысли о Лили, сейчас словно разжала кулак. Северус почувствовал какое-то облегчение, словно с него сняли тяжелую ношу, к которой он давно привык и почти не замечал ее, но, когда она ушла, стало легче дышать. Лили его не забыла. Быть может ей тоже было плохо, когда она его прогнала, но страх перед темными искусствами был сильнее ее боли. Так же, как и для него темные искусства были важнее ее дружбы. Тогда. Она вспомнила о нем спустя столько лет. Да, письмо не было отправлено, но не ему ли знать, как много значит намерение. Северусу важно было знать, что она не испытывала к нему ненависти. Второе письмо Лили не успела отправить. Оно было написано накануне гибели. Сердце тоскливо защемило, а кулаки сами сжались. Как он мечтал самолично убить Хвоста.

Так они простояли еще с десяток минут.

— Спасибо…

Северус произнес это без привычной холодности. Гарри кивнул в ответ на его благодарность. Его голова была низко опущена, руки спрятаны в карманы. Он немного сутулился и было видно, что в данный момент мальчишка глубоко несчастен. Снейп шагнул к нему, положил руку на плечо и сильно сжал…

Северус вдруг понял, что стоит у себя в гостиной. Он помнил, что оставил Гарри у озера. Поттеру нужно было прийти в себя. Как, собственно, и ему. Его неумолимо затягивало прошлое. Образы мелькали перед глазами. Строчки из писем проносились в голове ее голосом. Снейп не понял, как оказался в замке, его мысли были далеко. Вспомнил как шел нетвердой походкой наобум, а перед глазами была Лили. Казалось, он потерял связь с реальностью, погрузившись в боль и отчаяние прошлых лет. Вспомнил как услышал девичий всхлип, а в следующую минуту в памяти всплыло мягкое тело, прижатое к стене, искрящиеся глаза и нежный цветочный аромат, окутавший его.

О чем он только думал? Как увидит девчонку, надо будет поговорить с ней. Не хватало еще, чтобы она себе что-то напридумывала. Или еще хуже — разболтала.

***— Ты не можешь этого сделать, — кричал Рон, следом за Гермионой поднимаясь по лестнице. Хлестнув его волосами по лицу, она влетела со страшной скоростью в их комнату. Подбежала к кровати и достала из-под нее чемодан. Туда тут же с яростной решимостью полетели вещи.

В Норе Рон и Гермиона жили в комнате Фреда и Джорджа. Места было немного, но все же здесь было достаточно уютно. И сейчас, когда девушка понимала, что придется покинуть этот дом, она судорожно закусывала губу, чтобы не разрыдаться.

— Я, — со злостью кидая книги, крикнула Гермиона, — Рональд Уизли. Могу все. И я, — она сверкнула глазами в его сторону и с остервенением кинула шкатулку в чемодан, — ухожу.

— Герми, — голос Рона стал спокойнее, а лицо покрылось румянцем, — давай поговорим. Ты готова перечеркнуть пять лет наших отношений?

— О, это не я их перечеркнула. Это не я на протяжении двух лет изменяла тебе. Это не я выставила тебя идиотом на празднике, когда твоя подружка не смогла держать язык за зубами и совершенно случайно рассказала о ваших отношениях. И кому? Рите Скитер! А как же Гермиона Грейнджер? А к черту ее…

Тон Гермионы все нарастал, и она уже кричала. Обида и злость толкали слова. Ей хотелось, чтобы Рон услышал о том, как ей больно сейчас. Лицо парня исказила гримаса отчаяния. Он запустил руку в рыжую шевелюру.

— Мне очень жаль, Гермиона, я… ошибся.

По ее щекам бежали слезы, которые она то и дело упрямо вытирала.

— Рон! Ты все испортил! Я люблю тебя… любила тебя. Но я не могу…

Она закрыла чемодан, схватила Живоглота, трущегося возле ног и посадив его в клетку-переноску, взмахнула палочкой. Вещи поднялись и стукаясь друг о друга, плавно полетели вниз. Сама же повернулась к Рону.

— Вот так все и закончится? — спросил Рон. Его глаза блестели. Гермиона пыталась взять себя в руки, если она увидит слезы на глазах Рона, она может передумать. А в данной ситуации нужно думать о себе и следовать до конца принятым решениям.

— Да, — Гермиона с трудом могла говорить, горло сводило болью от сдерживаемых рыданий, — лучше пусть так, пока мы еще не ненавидим друг друга…

Она повернулась и пулей вылетела из комнаты. Внизу девушка наткнулась на миссис Уизли и Джинни и остановилась как вкопанная, не зная, что сказать. В этот момент открылась входная дверь, и вошел Гарри. Он осмотрел женщин и его взгляд упал на собранные вещи и Живоглота. Гарри сразу все понял.

— Ты в порядке? — спросил друг. Он подошел к Гермионе и обнял за плечи. Она кивнула. — Могу тебе чем-то помочь?

— Ты не против, если я переночую на площади Гриммо? — выдавила из себя девушка.

— Конечно, Гермиона, о чем речь? Я тебя провожу.

Взмахом палочки он поднял ее вещи, и они медленно поплыли к выходу. Ребята двинулись за ними.

— Гарри… — это был голос Джинни, и он вдруг показался Гермионе чужим, предупреждающим и настороженным.

Гарри повернулся к ней и многозначительно посмотрев на нее, ответил:

— Провожу Гермиону, и мы поговорим.

Гермиона бросила прощальный взгляд на миссис Уизли и Джинни и пролепетала:

— До свиданья.

Но в ответ так ничего и не услышала.

***Когда они с Гарри прибыли на Площадь Гриммо 12, он поднял вещи в комнату, в которой она жила с Джинни, когда этот дом был штабом Ордена Феникса. Потом заварил им обоим чай и зажег камин в гостиной. Он сел на старый диван и Гермиона устроилась рядом. Девушка положила голову ему на плечо и неотрывно смотрела в огонь.

Так они просидели молча минут десять. Гермиона сразу почувствовала себя лучше. Как и всегда рядом с Гарри. Он был ее опорой. Даже когда она была с Роном, именно Гарри был ее поддержкой и помощником.

— Это окончательно? — тихо спросил он.

Гермиона некоторое время помолчала, а потом прошептала:

— Да.

Она знала, как ему не нравилось, когда друзья были в ссоре. А теперь, похоже, они не смогут как раньше провести время вместе. Трудно было это осознать.

— Для меня главное, чтобы и ты и Рон были счастливы, — глядя на пламя, проговорил Гарри, — вместе или раздельно, это не важно.

Гермиона поблагодарила всех богов, за то, что у нее такой друг. Сейчас, когда люди, с которыми она жила долгие годы, больше не поддерживают ее, она знала, что есть Гарри. Словно прочитав ее мысли, Гарри сказал:

— Не беспокойся насчет Джинни и остальных. Они в шоке, но думаю со временем все поймут. Они же не знают всего. А когда узнают, смогут понять. Думаю, в Пророке завтра выйдет статья.

Гермиона ожидала этого. Но ей было все равно. За все время она уже привыкла, что газеты только и ждут, чтобы напечатать какую-нибудь грязь. Они помолчали еще какое-то время.

— У тебя не будет проблем с Джинни? Ей не очень понравилось, что ты встал на мою сторону.

Гарри улыбнулся.

— Я не вставал ни на чью сторону, — ответил он, — но я не позволю тебе остаться одной.

Ее затопила волна благодарности и она вымучено улыбнулась. Перед уходом Гермиона крепко обняла его и они попрощались. Потом закрыла дверь и снова устроилась на диванчике перед камином, наконец дав волю слезам.

На следующий день Гермиона не пошла на работу. Она отправила Гарри патронус с предупреждением, что ей потребуются несколько дней отдыха. Когда Гарри появился дома вечером, через несколько дней, чтобы проверить как она, его взору предстала малоприятная картина. Его подруга словно каменное изваяние лежала там же, где он ее оставил, укутанная в старую мантию. Лицо опухло, под глазами залегли темные тени. Волосы грязные и спутанные. Она никак не отреагировала на его приход, только поплотнее закуталась в мантию.