Образование СССР (1917-1924 гг.) - Владислав Гросул

Эта мысль подтверждалась Лениным неоднократно, например, в носящей программный характер статье «Задачи пролетариата в нашей революции», датируемой 10 (23) апреля 1917 г., где признается право свободного отделения от России всех наций и народностей, насильственно присоединенных царизмом и, вместе с тем, подчеркивается стремление пролетарской партии к созданию крупного государства и сближения и слияния наций путем свободного, братского союза трудящихся масс всех наций.[34] Примерно в то же самое время Ленин писал: «Республика русского народа должна привлекать к себе другие народы или народности не насилием, а исключительно добровольным соглашением на создание общего государства. Единство и братский союз рабочих всех стран не мирится ни с прямым, ни с косвенным насилием над другими народностями».[35]

В начале XX в. национальный вопрос был одним из самых главных вопросов в России, настоятельно требовавшим своего разрешения и в литературе, не без основания, писалось о том, что разрешить его можно было только на пути революции.[36] Свое отношение к этому вопросу были вынуждены отразить практически все многочисленные политические партии страны созданные в то время. Одной из крупнейших партий России были социалисты-революционеры, партия, несомненно, революционная. Один из ее лидеров – В. М. Чернов в эпоху революции 1905 г. подчеркивал необходимость для эсеров оставаться «партией революционного социализма и положение в стране не дает оснований для вывода, будто все проблемы становятся уже эволюционными и от революции можно отказаться».[37] В своей программе, в 1905 г. эсеры обозначили четкий антисамодержавный настрой, ратовали за выборы Земского Собора, то есть Учредительного собрания, которое будет представителем всего народа без различия пола, сословий, национальности и религии.[38]

В своей национальной программе эсеры предусматривали сочетание федеративного устройства страны с культурно-национальной автономией. Близкие к ним, трудовики и энесы также находились и по национальной проблематике примерно на таких же позициях. Энесы имели в своей программе специальный раздел «По национальному вопросу», где содержались следующие требования: «Признание за всеми, без исключения, национальностями права на самоопределение... Для национальностей, которые останутся в составе Русского государства, – проведение федеративного принципа в государственном строительстве и обеспечение условий свободного национального развития в рамках широкой автономии».[39] Меньшевики, в основном, были сторонниками культурно-национальной автономии. Они занимались также национальным вопросом в России, в частности, к нему обращался один из их лидеров – Ю. О. Мартов, написавший летом 1916 г. брошюру «Национализм и социализм (идеология „Самозащиты“)», изданную, однако, в 1918 г.[40]

Кадеты, партия занимавшая после революции 1905 г. позиции «левее центра», провозглашали принцип равноправия всех народов России. Они, признавая право Польши и Финляндии на автономию, были категорическими противниками права на отделение и, фактически, смыкались с теми внутрироссийскими силами, которые ратовали за формулу «единой и неделимой России». Современные исследователи подчеркивают особую роль отводившуюся кадетами национальному вопросу, но и то лишь в расчете на глубокое переустройство государственных основ империи. «Их теоретические разработки касались неблизкой перспективы и гораздо меньше соотносились с реалиями современной им эпохи».[41] В своей программе 1905 г. кадеты призывали к включению в будущий основной закон Российской империи положения, гарантирующего «всем населяющим империю народностям помимо полной гражданской и политической равноправности всем гражданам право свободного культурного самоопределения, как-то: полную свободу употребления различных языков и наречий в публичной жизни, свободу основания и содержания учебных заведений и всякого рода собраний, союзов и учреждений, имеющих целью сохранение и развитие языка, литературы и культуры каждой народности».[42]

В ноябре 1905 г. было подписано воззвание учреждающейся партии 17-го октября, где по окраинному и национальному вопросу выдвигался лозунг «сохранения единства и нераздельности Российского Государства», и этот лозунг подавался как «сохранение за ее (России) государственным строем исторически сложившегося унитарного характера». Допускалось лишь определенное государственное устройство за Финляндией. При этом, однако, октябристы ратовали за широкое развитие местного самоуправления и признание за отдельными национальностями самого широкого права на удовлетворение и защиту своих культурных нужд, но в пределах допустимых идеей государственности и интересами других национальностей. Октябристы отрицали идею федерализма, признавая при этом объединение отдельных местностей империи в областные союзы.[43]

Многочисленные правые партии и организации, как правило, отстаивали принцип статус-кво, то есть поддерживали известную формулу «православие, самодержавие, народность» или призывали к наступлению на права националов, или, как они нередко их назвали, инородцев. Однако реалии после революции 1905 г. заставляли некоторых из них проявлять некоторую гибкость в национальном вопросе. Русская монархическая партия в 1905 г. подчеркивала в своей программе: «Монархическая партия стоит за сохранение единства и целостности великой Российской империи, над которой должна царить единая неограниченная самодержавная власть русского монарха и свободно и достойно живущая русская православная церковь, при едином русском государственном языке, едином русском законе и единой русской государственной школе. При этих непременных условиях местные национальные особенности отдельных групп населения могут свободно существовать и развиваться...»[44]

Правые отстаивали сохранение единой и неделимой России, но, например, Союз Русских людей накануне выборов в I Государственную думу в своих программных материалах допускал право нерусских народностей на самоуправление и возможность саморазвития, «но при условии, что общегосударственным руководящим началом будет всегда польза русского царства».[45] В своей практической деятельности правые партии боролись с любыми проявлениями сепаратизма, в том числе в Финляндии, Польше, Украине. До Первой мировой войны они были противниками автономии Польши, стояли за твердую политику по объединению Кавказа с Россией и всячески настаивали на таком управлении Финляндии, которое бы сохраняло ее в составе России. Правые выступали против кадетского лозунга «свободы национального самоопределения», потакания кадетов украинскому мазепинскому движению.[46]

«Русское собрание», организация созданная еще в 1900 г. и оказавшая влияние на многие последующие правые партии, в своей избирательной программе в ноябре 1905 г., среди прочих пунктов ее, подчеркивало: «Племенные вопросы в России должны разрешаться сообразно степени готовности отдельной народности служить России и русскому народу в достижении общегосударственных задач... Все попытки к расчленению России, под каким бы то ни было видом не должны быть допускаемы».[47] А на IV-ом Всероссийском съезде «русских людей», заседавшем в конце апреля – начале мая 1907 г. в Москве и на котором присутствовало около 800 человек в резолюции по окраинному вопросу содержалось требование, чтобы окраинами управляли «православные русские по духу люди» и чтобы там в школе и в суде, везде кроме семьи, литературы и церкви был русский язык.[48]

Свои программные установки по национальному вопросу идеологи Всероссийского национального союза, по-видимому, крупнейшей российской политической партии периода третьеиюньской монархии и одного из главных политических союзников П. А. Столыпина в III Государственной думе строили на пяти основных тезисах. Прежде всего они отстаивали унитарность государственного устройства России и, вместе с тем, исключительное право сильных народов на самостоятельное государственное бытие. Далее они утверждали об инородческом засилии и окраинном паразитизме и необходимости борьбы с ними. Следующий их тезис сводился к необходимости русской национальной эмансипации и последний, пятый тезис допускал право инородцев на гражданские права и национальную самобытность, но в том случае, если они не противоречили девизу «Россия – для русских».[49] Для этой партии была характерна внутренняя противоречивость установок по национальному вопросу. С одной стороны, некоторые ее члены говорили о пользе принесенной теми или иными инородцами России, с другой, о засилии инородчины и утверждение о необходимости русификации инородцев, соседствовало с противопоставлением русских тем же инородцам.[50]