Условия диктуем мы - Сергей Зверев

– Локис, Чижиков – в дозор, остальным – на двадцать минут привал. Костер не разводить, ничего не жрать, воду экономить…

Володя подхватил свой «Винторез», специальную снайперскую винтовку, по своим качествам не уступавшую, а в чем-то даже превосходившую «СВД». Главным преимуществом «Винтореза» Локис считал усовершенствованный дульный компенсатор, который являлся одновременно и пламегасителем, и глушителем. Если учесть, что главной проблемой снайперов долгое время была именно вспышка выстрела, по которой определялось его местоположение, то можно без труда догадаться, почему Володя на это задание взял именно его.

Заняв удобную позицию за кустами, метрах в тридцати от того места, где расположились на отдых его сослуживцы, Локис приник правым глазом к окуляру прицела и принялся обшаривать через мощную оптику окрестности. Большой необходимости в этом не было, поскольку, по заверениям Кучко, под Буйнакском все зачищено и угрозы внезапного нападения на город не существовало. Володя делал это больше по привычке, которая выработалась у него за годы службы в разведке.

Под пологим горным склоном, на котором разведчики устроили промежуточный лагерь, примерно километрах в двух, не больше, раскинулось небольшое село. Через прицел Локис несколько минут наблюдал за его размеренной жизнью. Вот по главной улице проехал крытый грузовик, за ним легковушка с затонированными стеклами. Вот стайка мальчишек пробежала по каким-то своим делам, торопливо прошла по улице закутанная так, что видны были только глаза, молодая женщина. Возле большого двухэтажного красного дома, по-видимому, местная администрация, чинно восседали, держа в руках суковатые палки, седобородые старики в каракулевых папахах.

Локис повел стволом «Винтореза», отыскивая грузовик, который первым попал ему в поле зрения. Машина заехала во двор какого-то дома, стоявшего особняком на самой окраине села. Легковушка проследовала за ним. Из большого дома с верандой вышел степенный мужчина в белой просторной рубахе и широких шароварах; одновременно с этим из легкового автомобиля выскочили четыре человека, один из которых, сидевший на переднем сиденье, был одет в милицейскую форму, а трое его спутников – в «гражданку». Приезжие радушно, по-кавказски, поздоровались с хозяином.

«Обычная картинка», – подумал Локис, уже собираясь перевести оптику на другой объект, но вдруг замер, как легавая собака, почуявшая в камышах утку.

Из небольшой пристройки к дому вышли еще несколько человек. Они были одеты в какое-то тряпье, босые, заросшие до такой степени, что разглядеть лица просто невозможно. Локис сразу заметил их ужасную худобу. Сопровождал «оборванцев» молодой парень в камуфляжной куртке, черных брюках военного образца и ботинках-берц. Но внимание Локиса было приковано не к одежде парня, а к висевшему у него на плече автомату Калашникова. Не надо быть провидцем, чтобы понять: люди в тряпье – рабы, а парень с автоматом – их охранник. Володина догадка тут же оправдалась. Люди в лохмотьях откинули полог тента на грузовике, открыли задний борт и принялись вытаскивать из кузова длинные зеленые ящики.

«Оружие выгружают, – сообразил Володя, продолжая напряженно следить за двором и домом. – Черт, надо Купцу доложить, пусть принимает решение. Хотя что тут принимать, и так все понятно».

Он только было собрался подать сигнал Демидову, как неожиданно где-то справа от него, метрах в пятидесяти, раздался характерный шум. Стайка мелких птичек, смирно сидевших до этого на ветках, тревожно щебеча, сорвалась с веток и перелетела на другое место.

«Опаньки! – быстро переводя оптический прицел «Винтореза», успел подумать Локис. – Да у нас, похоже, «гости» незваные образовались. Интересно, сколько их?»

Даже без оптики было видно, как из леса вышел человек в камуфляжной форме, с большой окладистой кучерявой бородой. Голова повязана черной косынкой, на которой что-то написано белыми арабскими буквами, а на шее у незнакомца висел мощный бинокль.

Оглядевшись по сторонам и не заметив ничего подозрительного, он поднес к глазам бинокль и несколько минут что-то высматривал в селении. Потом опустился на траву, достал из нагрудного кармана потрепанный блокнотик, огрызок карандаша и принялся что-то записывать.

Больше терять время было нельзя. Стараясь не привлекать к себе внимания и не шуметь, разведчик отполз назад, ровно настолько, чтобы можно было подняться в полный рост, и, пригибаясь на всякий случай, побежал к тому месту, где отдыхали его сослуживцы.

Демидов без слов понял: случилось что-то непредвиденное. Привстав на одно колено, он подтянул к себе автомат и вопросительно уставился на Володю.

– Купа, у нас проблемы, – как-то очень буднично, словно о чем-то само собой разумеющемся, проговорил Локис, опускаясь рядом с командиром. – Тут деревенька под горой; так вот в ней, судя по всему, оружейный склад, а в лесу у нас соседи нехорошие объявились.

Коротко рассказав о том, что увидел в прицел «Винтореза», Локис выжидательно посмотрел на моментально посеревшее лицо друга. Понять Демидова было легко. Они еще не успели приступить к выполнению основного задания, как ситуация начала выходить из-под контроля. Решение следовало принимать срочно: либо незаметно обойти боевиков, либо задержаться и уничтожить их. О том, чтобы попробовать связаться с Кучко и проинформировать его, не могло быть и речи. Даже если начальник разведки полка сильно поторопится, все равно высланная им группа прибудет к шапочному разбору, когда часть боевиков скроется в лесу, а оружие в доме будет надежно спрятано.

С другой стороны, Демидову были даны достаточно широкие полномочия при проведении основной операции. Да и установка на всю командировку была предельно четкой и понятной – боевики-террористы должны быть уничтожены. При этом Сагалов не уточнял, какие именно боевики…

– Значит, так, – приняв наконец решение, быстро заговорил Демидов. – Трое выдвигаются по склону, через лес, – проверите, сколько там «гостей» прячется. Ты, Вова, возвращаешься на свою точку. Сколько времени тебе потребуется, чтобы расстрелять «кладовщиков»?

Локис на мгновение задумался. Всего во дворе он видел пять человек. Если учесть, что ему, как опытному снайперу, на каждый выстрел, с учетом прицеливания, потребуется не более четырех-пяти секунд, то…

– Около полуминуты, – быстро ответил он, но тут же на всякий случай поправился. – Возможно, чуть больше. Но это в том случае, если они меня каким-то образом засекут.

– Возьмешь для подстраховки Семена, – распорядился Демидов. – Мы с Петей Кругловым постараемся подойти к дому как можно ближе.

– Ты что задумал? – тревожно спросил Локис.

– Что-что, – недовольно буркнул Купец, перекладывая свой «макаров» из кобуры в боковой карман комбинезона. – Не оставлять же этих бедолаг-работников, им за наши «художества» глотки, как баранам, перережут. Так что, Вовик, от тебя многое зависит. Отстреливать охрану и хозяина начнешь, как только увидишь, что мы подобрались к забору… Кстати, для тех, кто будет проверять лес, – там работать по-тихому! По возможности постарайтесь взять «языка», может пригодиться. Снаряжение оставляем здесь. Все на этом, разбежались…

Чижикова Локис нашел ниже по склону, метрах в ста правее от своего «секрета». С Сениной позиции подозрительный дом-склад просматривался еще лучше.

– Что за кипеж? – деловито поинтересовался Семен, перекатываясь на бок.

– Да тут Леха решил немного погеройствовать, – проворчал Локис, устраиваясь рядом с Чижиковым и приникая глазом к окуляру прицела. – Видишь домик на отшибе? Ну так вот, есть подозрение, что там человек шесть рабов держат. Ну и между делом оружие хранят…

– Откуда же такая информашка нарисовалась? – длинно присвистнул Семен.

– От меня… – просто ответил Володя, продолжая наблюдать за домом и одновременно с этим намечая очередность целей. Первым он предполагал застрелить охранника, поскольку тот был вооружен.

Рабы продолжали разгружать ящики. Хозяин дома и приехавшие к нему гости стояли поодаль и равнодушно наблюдали за их работой. Охранник сидел на подножке грузовика, зажав автомат между колен. От всей этой картины веяло какой-то безмятежностью и обыденностью, будто выгружалось не оружие, а консервы. Локиса поразило отупение на лицах «работников». Казалось, что им все абсолютно безразлично. Хотя, скорее всего, именно так оно и было. Вырванные из привычной жизни и оказавшиеся в скотских условия жизни, люди уже не верили в то, что им удастся что-то изменить. Они смирились с тем, что живут в грязном хлеву, спят на вонючей сырой соломе, что их постоянно жестоко избивают за любую провинность, что приходится выполнять самую тяжелую работу за миску похлебки и кусок недопеченного хлеба. Избавление для себя эти люди видели только в смерти и молились, чтобы она была скорой и не слишком тяжелой…