Легенда о Гаруде - Павел Олегович Михель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Добравшись до машины, Борис трясущимися почти безвольными руками нащупал кнопку, открывающую дверь, и забрался внутрь. Зачарованный происходящим, он не мог отвести взгляда от самого себя, но другого. Едва он пытался это осмыслить, как тут же его бросало в испуг, и разум отступал от попытки. Нажав кнопку зажигания, он развернулся к незнакомцу, но того уже не было.
Борис выдохнул, положив руки на кожаную ткань руля:
— Снова показалось?.. Такого же… Такого же не может быть. Он же… не из машины… Из отражения.
Весь следующий день Борис провёл дома. Он не стал рассказывать Веселине о произошедшем, как и не делился случаями с отражениями — зачем? Чтобы в её глазах превратиться в безвольное дикое ничтожество? Этого допустить было нельзя. Да и разве он может сойти сума? Конечно, нет. Это ему показалось — тут сомневаться было нельзя. По крайней мере, в этом он пытался себя убеждать — благодаря чему, вскоре, и забыл о случившемся.
В понедельник он встал свежим, бодрым. Из головы, как ему казалось, совсем исчез испуг, и всё что с ним было связано. Как будто этого не было. Поэтому он после завтрака спокойно отправился на работу. По дороге туда ни в одном отражении, куда он с нарциссическим пристрастием заглядывал, не было ни странности движения, ни пугающего взгляда — всё те же строгие, немного агрессивные глаза на аккуратном твёрдом лице.
— Привет, Анжелика. Скажи, а Валентин Сергеевич у себя? — спросил он секретаршу на входе в свой кабинет.
— О, Борис Николаевич, а вы уходили? — с улыбкой ответила молодая женщина в строгом синем костюме.
— Нет. Только пришёл. Ты что-то напутала. Так что там с Валентином Сергеевичем — у себя?
— У себя. Но он сейчас занят, — ответила секретарша, а затем, как бы про себя, проговорила. — Может, кто-то похожий?..
— Хорошо, — не обращая внимание на её болтовню сказал Борис, заканчивая разговор. Он твёрдым шагом прошёл в свой кабинет.
Дверь оказалась открытой, компьютер уже был включен, некоторые бумаги лежали не на своём месте. Он вышел обратно в коридор.
— Анжелика, ты заходила в моей кабинет?
— Нет, Борис Николаевич. Туда… туда заходили.
— Кто? Валентин Сергеевич?
— Нет, — нервно покачала головой секретарша. — Не он. Другой.
— Кто? Что за загадки?
— Я… я не знаю.
Борис напряжённо улыбнулся. Зверь внутри открыл глаз. Секретарша выглядела растерянной и немного испуганной.
— Как это ты не знаешь? Ты же здесь сидишь, смотришь кто заходил, выходил.
— Был мужчина. Он сейчас у Валентина Сергеевича.
— А что он делал в моём кабинете? Как он вошёл?
— У него… у него был ключ, — промямлила секретарша.
Зверь поднимал уже голову. Борис начал нервно сжимать и разжимать кулаки. Захрустели костяшки, от волнения слабо начал выделяться адреналин, а это вызвало крохотные капельки пота, словно в попытке тушить внутренний костёр. Анжелика знала хорошо это состояние начальника и заранее начала пугаться.
— Ладно, — выдохнув, сказал Борис. Вместе с ним успокоилась и секретарша, нервно улыбнувшись. — Скажи мне, когда Валентин Сергеевич освободится — хорошо?
— Поняла, Борис Николаевич, — с улыбкой и натянутой уверенностью «весело» проговорила Анжелика, спасаясь от паники.
Борис не обратил никакого внимание на её нервную театральную реплику и закрыл за собой дверь.
Целый час Борис пытался вникнуть в рабочие дела, пролистывая заброшенные скучные бумаги. Но скользкое внимание не хотело останавливаться на таких твёрдых серых вещах — оно всё сочилось куда-то дальше, в глубины себя и напрягающей тревоги. Наконец, он бросил это безнадёжное дело и просто откинулся на стуле.
«Кто это?» — вертелось у него в голове.
Силуэт незнакомца то становился пугающим, то нелепым. От тянущейся неизвестности хотелось то идти и бить в двери начальника, то смотреть в окно на осенние деревья, обнажающиеся последней яркой красотой года.
Пассивно страх переходил в агрессию, заставляя его вставать со стула и, пройдя несколько волнительных шагов, садиться обратно.
«Бля, я так не поработаю нихуя…» — подумал он, и услышал щелчок за дверями. За этим звуком потекла оживлённая радостная беседа. Говорили о каких-то рабочих вопросах. Один из них Борис узнал — это был его вопрос.
«Неужели всё-таки уволят?» — подумал он в негодовании и решил открыть дверь, чтобы вскрыть, наконец, что это за таинственный претендент на его жизнь в компании.
За дверью стоял его начальник, весело улыбаясь и оживлённо обсуждая работу, сидела секретарша, зачарованно смотрящая на этих двоих, и сам Борис. Другой. В аккуратном костюме бежевого цвета. В отличие от настоящего Бориса, который просил Веселину гладить вещи почти каждый день, этот костюм был слегка помят, но от этого выглядел более естественным и красивым. Будто у него была своя жизнь, которой хозяин не мешал — наоборот, всячески поддерживал, создавая крепкую связь между костюмом и человеком.
От этого вида Борис молча встал в дверях. Забытый страх вновь начал подниматься из глубин бессознательного, но пока ещё цепочка химических реакций не дошла безумным страхом до ног — и они стояли. Никто, казалось, не замечал фигуру в аккуратном чёрном костюме посреди дверей.
— Ну, Боря, если так — молоток. Я давно тебе говорил… Очень рад, что обратился. Вижу, что уже совсем другой человек. Всего пару часов, а уже такой вопрос решил — я от тебя раньше ждал бы две недели. Интересно, и как это оно так: чтобы совсем другой человек? Ну, если так и дальше будешь, то, может, дам тебе повышение, — начальник Бориса засмеялся.
— Да что там, Валентин Сергеевич — посмотрим, — ответил другой, таким же, как у самого Бориса, голосом, но почему-то звучащим иначе. Будто бы теплее и мягче.
Другой улыбнулся и на секунду посмотрел в себя, вроде бы, настоящего.
От этого контакта психика Бориса, наконец, дошла до сознательной части, и в ноги загудел сигнал «БЕЖАТЬ». Он быстро протиснулся между начальником и стеной, словно тень, и просочился в проём дальше.
Секретарша удивлённо осмотрелась: