Интернет-коммуникации в глобальном пространстве современного политического управления. Монография - Сергей Володенков

Важный вклад в формирование понимания роли и значения политических коммуникаций внес Уолтер Липпман. В своей работе «Общественное мнение»23 он показал, что стереотипы подменяют в общественном сознании политическую реальность, а роль средств массовой информации, осуществляющих коммуникацию с представителями общества, является определяющей для формирования таких стереотипов. Последние основаны на поверхностных знаниях и суждениях, вынесенных представителями общества в результате потребления информации, транслируемой при помощи каналов массовой коммуникации. Таким образом, посредством массовых коммуникаций формируется политическая псевдосреда, с которой и взаимодействует общественное сознание, неспособное в большинстве случаев самостоятельно познавать объективную реальность.

В рамках исследования коммуникативных оснований власти центральную роль коммуникационным процессам отводила и Х. Арендт. Согласно ее подходу, власть является процессом многостороннего общения в коммуникативном пространстве для организации скоординированных общественных действий, которые исходят из преобладания публичного интереса над частным24.

Говоря о коммуникативных концепциях власти, также необходимо обратиться к исследованиям Юргена Хабермаса и его теории, в соответствии с которой политика выражается в системе коммуникативных действий, обеспечивающих взаимодействие между политическими субъектами. При этом Хабермас противопоставлял друг другу два основных типа власти – формирующуюся в процессе политической коммуникации внутри общества и административную, легитимность которой обеспечивается посредством управления политическими коммуникациями (при этом их монопольное использование приводит к подрыву легитимности административной власти)25.

По мнению Хабермаса, сфера публичной политики, основанная на свободных от административного влияния процессах политической коммуникации и включающая в себя деятельность средств массовой информации, является ключевым системообразующим фактором, обеспечивающим стабильность современных демократий26.

В рамках информационно-кибернетического подхода Карл Дойч исследовал политические коммуникации в аспекте регулирования со стороны государства информационных потоков, коммуникативного взаимодействия и информационного обмена внутри и вне политической системы, которая таким образом мобилизуется. В своих трудах Дойч выделял различные виды коммуникации внутри политической системы, подразделяя их на неформальные, институциональные и массовые, осуществляемые посредством средств массовой информации, роль которых в современном обществе становится все более значимой27. При этом Дойч ввел понятие дейтократии – информационной элиты, контролирующей средства массовой коммуникации и, соответственно, властные институты, функционирование которых основано на использовании информации в своей деятельности.

Ж.-М. Коттре рассматривал политическую коммуникацию как форму обмена политической информацией при помощи СМИ между различными политическими и неполитическими акторами. В понимании Коттре, политическая коммуникация – отношения симметричного и несимметричного взаимопроникновения и взаимовлияния между управляющими, являющимися членами политического сообщества, и управляемыми28.

В рамках собственной модели политических коммуникаций К. Сиуне одной из первых показала, что по мере демократизации внутри гражданского общества растет роль горизонтальных коммуникаций, которые обеспечивают его политической информацией, соответствующей интересам, потребностям и ценностям граждан. Такая горизонтальная коммуникация начинает конкурировать с инициируемой и контролируемой государственными органами власти вертикальной коммуникацией, направленной в первую очередь на легитимацию деятельности властных институтов в общественном сознании29.

Отмечал важность горизонтальных коммуникаций и Л. Пай, в работах которого под политической коммуникацией подразумеваются не только имеющие одностороннюю вертикальную направленность сигналы от элиты к обществу, но и все неформальные процессы информационного обмена в обществе, оказывающие разнообразное воздействие на политику30.

В конце 1960-х гг. Ж. Д’Арси концептуализировал «право человека на коммуникацию», выдвинув тезис о том, что вертикальная коммуникация, по сути, коммуникацией не является – в отличие от коммуникации горизонтальной, обеспечивающей общественное участие в рамках демократической социально-политической структуры31.

Американские политологи-функционалисты Г. Алмонд и Дж. Коулман отводили политической коммуникации роль неотъемлемой функциональной части политической системы32, посредством использования которой реализуются такие функции политической системы, как агрегация и артикуляция групповых политических интересов, а также осуществляется информационный обмен между политическими институтами33. Кроме того, понимая под политической системой в первую очередь систему взаимодействий внутри общества, реализующую интегративную функцию, Алмонд демонстрирует важнейшую роль коммуникаций в функционировании политической системы в целом.

Особую роль политической коммуникации в современном обществе отмечали представители Франкфуртской школы – неомарксисты Т. Адорно, М. Хоркхаймер, Г. Маркузе, Г. Шиллер, считавшие коммуникацию инструментом идеологического контроля над массами и обеспечения стабильности существующей капиталистической системы. При этом основную роль в создании и трансляции идеологического контента, формирующего необходимые идеологические, культурные и ценностные массовые представления, неомарксисты отводили средствам массовой информации, контролируемым капиталистической элитой, которая заинтересована в поддержании стабильности и сохранении лояльности общественного мнения по отношению к существующему общественному строю, основанному на господстве капитала.

Именно массовая коммуникация является, в представлении Герберта Маркузе, тем инструментом, который обеспечивает одномерное медийное существование человека в современном обществе, и лишь отключение традиционных СМИ может разрушить существующую политическую систему и освободить сознание людей. Что же касается самой политической системы, то в условиях отсутствия сформированной при помощи СМИ идеологии ее стабильность будет подорвана, что приведет к полному разрушению сложившегося господства капитала34.

Говоря о неомарксистских моделях политической коммуникации, необходимо также рассмотреть позицию Герберта Шиллера, который отмечал роль массовой политической коммуникации в обеспечении стабильности современного общества путем формирования политических мифов: именно благодаря этим мифам функционируют существующие политические системы и сохраняется общественный порядок, основанный на господстве политических элит в современных государствах35. Массовые коммуникации являются, по мнению Шиллера, инструментом, позволяющим эффективно манипулировать общественным сознанием.

Отдельно остановимся на работах двух представителей Торонтской школы коммуникативистики – Г. Инниса и М. Маклюэна.

Согласно позиции Говарда Инниса, изложенной в его теоретических трудах36, сформированный в обществе тип массовых коммуникаций в итоге оказывает самое непосредственное влияние на формирование типа общественного устройства, использующего определенные коммуникативные технологии в рамках своего функционирования. Тип применяющихся в обществе коммуникаций также вызывает соответствующие политические и социальные эффекты. Более того, как считал Иннис, находящаяся у власти элита всегда контролирует инструменты, каналы и средства массовой коммуникации, в связи с чем, анализируя используемые в конкретном государстве типы, формы и технологии коммуникации, можно определить тип политики, которая проводится в этом государстве. Что важно, при технологических трансформациях в сфере массовых коммуникаций и следующих за ними изменениях в коммуникативной среде неизбежно меняется и тип общественного устройства.

Данный подход весьма актуален для современного информационного общества в условиях происходящих в нем трансформаций, вызванных активным проникновением и развитием интернет-технологий массовой коммуникации, не только в части возможных общественных изменений в глобальном масштабе, но и в аспекте того, контролирует ли кто-либо из представителей технологически развитых государств интернет-пространство (в соответствии с концепцией Инниса), или же Интернет действительно является открытой коммуникационной средой, как это активно позиционируется в общественном сознании.