Свистопляска - Иоанна Хмелевская

А раз другое поколение, подсказал разум, то это может быть сын того Северина. Последний раз я видела сыночка, когда тому было лет десять, и уже тогда он поразительно походил на отца. И вот теперь наверняка сын Северина разглядывал янтарь в киоске и прохаживался передо мной по тротуару. Не может посторонний человек обладать таким сходством, оно фамильное. К тому же при такой оригинальной внешности...

— И что скажешь, что скажешь? — донесся до меня голос Зигмуся. — Твое мнение, твое мнение? Говори же, говори же!

Вот интересно, о чем это я должна высказать свое мнение? Черт бы побрал этого настырного приставалу, ведь я же ни словечка не слышала из того, что он втолковывал мне битых полчаса.

— Ты совершенно прав! — поспешила я заверить кузена, а то, не дай Бог, примется повторять все сначала. — Я целиком и полностью согласна с тобой!

Зигмусь просиял, и это обстоятельство чрезвычайно встревожило жалкие остатки моего сознания, свободные от Северина Вежховицкого.

— Чудесно-чудесно! Я так и думал! Значит, создаем малое предприятие и ты приступаешь! Все материалы у меня при себе, сама-сама убедишься. Вот, возьми-возьми с собой, только-только не потеряй! Сразу-сразу и передаю тебе!

Страстно поцеловав меня в локоть, Зигмусь принялся Перетряхивать содержимое своего чемодана, с которым не расставался, видимо разыскивая упомянутые материалы. Собственно говоря, чемоданом я называю кейс, но по размерам он не уступал и хорошему сундуку. Зигмусь в самом деле везде носил его с собой, даже на пляж. Мне ещё не доводилось видеть кузена налегке, без этого багажа, наверное, он забирал его с собой и в ванную, а ложась в постель, ставил рядом, под подушкой чемодан бы не поместился.

Воспользовавшись тем, что кузен с головой залез в чемодан, я незаметно вытерла локоть о подол и опять все внимание посвятила человеку у киоска с янтарем. Малое предприятие, совместное с Зигмусем, меня не очень ошарашило, как-нибудь отобьюсь. Не первый раз в его голову приходила безумная идея сотрудничества со мной, и до сих пор удавалось избежать такого счастья.

Роясь в бумагах, Зигмусь продолжал что-то оживленно обсуждать, но я уже снова отключилась. Человек у киоска опять повернулся в мою сторону и, слегка скривившись, приподнял одну бровь, ну точь-в-точь, как делал его отец много лет назад. Именно такое выражение очень часто появлялось на лице Северина Вежховицкого, когда он смотрел на меня, явно не испытывая при этом ни малейшего удовольствия. Теперь у меня не осталось сомнений — это был сын того Северина!

С семейством Вежховицких я была хорошо знакома. Чистокровные поляки, и деды их, и прадеды рождались и умирали в Мазовии, понятия не имею, откуда в их роду взялась такая внешность, прямо-таки итальянский тип: черные глаза, черные волосы, смуглая кожа, кошачья грация движений. Ну прямо Средиземноморье какое-то, а не Мазурские озера! Глядя на сына, вылитую копию отца, я не сомневалась, что он битком набит генами Северина-старшего. Если к ним прибавить ещё и мамулино наследие — берегись, Иоанна, перед тобой страшный тип! Такой взрывной конгломерат таит в себе скрытую опасность.

Ясное дело, тут же, не сходя с места, я твердо решила так этого не оставлять и попытаться выяснить, что смогу. Семейство Вежховицких я давно потеряла из виду, слышала только, что вроде бы старший Северин покинул этот мир. А раз покинул, вряд ли сейчас околачивается у киоска с янтарем, значит, это Северин-младший (сына тоже звали Северином, фамильное имя в роду Вежховицких). Сын не имел права меня опознать, ведь видел лишь в далеком детстве, с тех пор я немного изменилась. И фамилия у меня уже другая...

— Гляди-гляди, — чирикал Зигмусь и для убедительности тыкал пальцем в какие-то бумаги, — видишь, вот здесь нумерация страниц-страниц, а теперь она меняется, видишь-видишь?

Нумерация меня доконала. Нет, решительно я больше не в состоянии выносить Зигмуся, тем более что уже настроилась на Северина. Очень хотелось поглядеть на него вблизи, рассмотреть как следует и убедиться, что он действительно сын того самого «друга» нашей семьи. Друга я не случайно поставила в кавычки. Хотя Северин-старший долгие годы и считался близким другом моих родителей, я помню, как он нещадно эксплуатировал хорошее отношение к нему отца, занимавшего тогда довольно высокий пост в банке, и сколько неприятностей ему доставил.

Зигмусь тем временем завалил весь стол своими бумагами, так что некоторые из них оказались в тарелке из-под судака.

— Ну, ты поняла-поняла? — токовал он. — Повтори-повтори, ты рассеянна, как все писатели, не умеешь слушать, давай я все расскажу ещё раз, ещё раз.

С трудом удержавшись от того, чтобы издевательски не пропеть ему «эх, раз, ещё раз», я решительно поднялась с места и заявила открытым текстом:

— Пардон, мне надо в туалет.

Ничего умнее не пришло в голову, а туалет был единственным местом, куда, я надеялась, Зигмусь не попрется за мной со своим чемоданом. И, увидев ошарашенное выражение на лице кузена, замолчавшего на полуслове, добавила:

— Сейчас вернусь. Закажи мне ещё одно пиво. Предполагаемый Северин взглянул на часы, расстался наконец с янтарным киоском и не торопясь направился по аллейке к морю. Я двинулась за ним несколько ускоренным шагом, потому что хотела обогнать его и разглядеть наконец вблизи его лицо. Вот обогнала, теперь он оказался у меня за спиной.

И вот как раз в тот момент, когда я уже собралась обернуться, чтобы взглянуть в лицо предполагаемого Северина-младшего, юниора, вдруг увидела прямо перед собой Болека, бледного и растерянного. Почему он здесь оказался? Ведь мы же договорились встретиться только послезавтра. Не успев толком сообразить, что делаю, я машинально подняла руку, чтобы приветственно помахать ему.

Взгляд, которым Болек пригвоздил меня к земле, я не забуду до самой смерти. Нет, его надо было видеть! Шедший мне навстречу Болек словно наткнулся на невидимую стену, остановился как вкопанный, в глазах его метнулась паника. Да нет, не паника, смертельный ужас, а взгляд буквально парализовал меня. Последняя идиотка поняла бы значение такого взгляда. Я поняла и на момент замерла с поднятой рукой. Ведь он же сказал мне, что тут, в Морской Крынице, произойдет что-то такое, от чего ему крепко не поздоровится. Таинственный босс, подозрительные делишки подозрительной фирмы... Прямо за мной следует Северин Вежховицкий, чем не подходящая кандидатура на самого что ни на есть преступного босса? Если, кроме внешности, он унаследовал ещё и характер папочки...

Все эти мысли хаотично пронеслись в голове в считанные доли секунды, на которые я замерла с поднятой рукой. Что делать? Пробежав глазами по пестрой толпе курортников, движущейся в обе стороны по этому курортному Бродвею, я выхватила из толпы знакомое лицо. Меня могло спасти только чудо, и чудо произошло. Марыся!

— Привет, Марыся! — заорала я не своим голосом, наконец помахав приветственно загодя поднятой рукой, и успела заметить, как паника в глазах Болека сменилась невыразимым облегчением. — Знала, что встречу тебя здесь! Как я рада!

Абсолютное отсутствие логики в моих словах сразу вернуло мне утраченное было душевное равновесие. Во-первых, о пребывании Марыси в Крынице я не имела ни малейшего понятия. Во-вторых, мы с Марысей не виделись уже сто лет и обе не испытывали никакого желания увидеться. И в-третьих. Я к Марысе ещё ничего относилась, она же меня на дух не выносила, я об этом прекрасно знала, она знала, что я знаю, поэтому мое восклицание представляло собой верх идиотизма.

— Я правильно поняла — ты соскучилась по мне? — как всегда ехидно поинтересовалась Марыся.

— Вот именно! — громко и радостно подтвердила я, схватив Марысю под руку и поворачивая с ней в обратную сторону по аллее.

Очень хорошо получилось, очень естественно. Вот если бы я ни с того ни с сего вдруг сама обернулась и уставилась в лицо Северину, вышло бы намного хуже. Теперь же все произошло так, что лучше и желать нельзя. Я оказалась лицом к лицу с шедшим за мной объектом. Да, Северин Вежховицкий, никакого сомнения. И звали сынка так же, как отца... Хулиганская натура чуть не заставила меня отколоть номер. Очень хотелось крикнуть в лицо этому красавцу: «Привет, Севунчик, как дела? Сколько лет, сколько зим!» Я бы так и сделала, но краем глаза видела все ещё бледного Болека и воздержалась от хулиганской выходки Надо же, каким модным курортом вдруг стала дотоле тихая и скромная Морская Крышща! Сколько знакомых встретила сразу в первые же четыре дня моего пребывания в ней. Восемнадцать лет назад открыла я для себя это тихое местечко у нас на Балтике и изо всех сил рекламировала его среди знакомых, расписывала прелести отдыха здесь и даже давала адреса и телефоны пансионатов и частных лиц, сдающих комнаты. Видимо, знакомые, побывав здесь, потом рекомендовали отличное местечко своим знакомым. А я ещё удивлялась — откуда вдруг столько знакомых варшавян? Марыся была четырнадцатой.