Могучий властелин морей - Жак-Ив Кусто

Приказываю сбавить ход. Мы не можем рисковать, чтобы "Калипсо" столкнулась с кем-нибудь из наших исполинских друзей и поранила их.

Медленно, осторожно сближаемся с китами. Видим могучие спины среди океанских волн.

Кашалоты никуда не торопятся. По-видимому, гул наших моторов - а они его, несомненно, слышат, у китов великолепный слух - не пугает и даже не тревожит их, хотя у кашалотов есть все причины остерегаться человека и его судов.

Мысленно проверяю нашу готовность. Вроде бы все начеку: аквалангисты, кинооператоры, а также звукооператор, задача которого - записать звучания китов над водой и под водой.

Мы совсем рядом с китами, фактически "Калипсо" теперь окружена стадом. Спускаем на воду "Зодиаки" - осторожно-осторожно, только бы не напугать кашалотов! На одной из лодок операторы, они попытаются снимать в воде. Стоя на мостике и провожая их взглядом, спрашиваю себя, не безрассудство ли то, что мы затеяли? Отсюда, сверху, люди такие маленькие и лодка крохотная... А неподалеку киты-гиганты - могучая спина, широченный плоский хвост, приводящий в движение всю огромную тушу. Эти темные силуэты под водой похожи скорее на горы, чем на животных. Но ребят на "Зодиаках" явно не мучают никакие сомнения. Фалько держит наготове гарпунное ружье; аккуратно смотанный кольцами в ведерке нейлоновый линь соединяет гарпун с буем. Особая сбруя позволяет Беберу стоять на самом носу так, что он может стрелять даже на полном ходу.

Но рокот подвесных моторов явно беспокоит кашалотов - они начинают удаляться. "Зодиаки" делают рывок, Фалько подходит совсем близко, прицеливается, стреляет...

На борту "Калипсо" все затаили дыхание. Что же там происходит? Видим, что второй "Зодиак" закладывает вираж около кита и сбрасывает ход. Раймон Коль прыгает в воду. Он пробует ухватиться за один из плавников кашалота! Значит, выстрел Фалько был удачным! Ну конечно, теперь и нам видно торчащий гарпун. И кит тянет за собой красный буй.

Похоже, кашалот озадачен возникшей вокруг него суматохой. И так как на поверхности он не может оторваться от преследователей, он прибегает к последнему средству - ныряет. На мгновение из воды высовывается огромный треугольник его хвоста... Пропал! Очевидно, наш приятель решил погрузиться вертикально на большую глубину. Красный буй с поразительной скоростью уходит в пучину. Наступает критический момент. Длина линя - 1000 метров; в принципе этого вполне достаточно. Но у кашалота могут быть свои принципы. Линь разматывается, разматывается... Весь размотался - и лопнул, словно нитка.

Нет ни кита, ни буя, ни линя. Придется начинать все сначала.

Проблема в том, чтобы вонзить кусок железа - наконечник гарпуна - в жировой слой кита. Но этот слой настолько упруг, что гарпун из пружинного, даже из порохового ружья лишь с трудом в него проникает. И чаще всего проникает неглубоко, так что зубец не держит. Мы стреляем с такого же расстояния, как стреляли первые китобои, почти в упор. Почему же у них получалось, а у нас нет? Все дело в оружии. Перед их гарпунами наш "гарпун" смехотворно легок и мал. А сделать его больше или тяжелее мы не решаемся, боясь причинить вред киту.

Сегодняшний случай нас кое-чему научил. Мы убедились, что мало заставить кашалота плыть медленнее, чтобы можно было снимать его спереди, надо еще угадать, в какую сторону он пойдет. Да только вся беда в том, что поведение кашалота, пораженного гарпуном, нельзя предугадать. Вернее, предугадать можно, но от этого не легче - кит нырнет, а тогда прощай и гарпун, и буй, и линь. И наша надежда что-либо снять.

Погрузившись в пучину, кашалот появится вновь лишь через 5, а то и 15 минут. Все это время он плывет под водой. Идя за ним полным ходом, мы можем рассчитывать, что увидим его, когда он всплывет за воздухом. Но пока подойдешь к нему достаточно близко, кит уже сделает вдох и снова нырнет.

На первый взгляд кашалот двигается совсем не быстро. Но это превратное впечатление. Все его движения, когда он ныряет, особенно движения хвоста, кажутся ленивыми, даже вялыми. Но мы не всегда помним о мощи, заключенной в этом хвосте, о замечательной координации и изяществе его движений.

Когда кит задумал уйти или нырнуть, нам остается только, прикинув его скорость, распределить свои силы на его предполагаемом пути. Наши операторы ждут в воде с камерами наготове, чтобы снять хоть что-нибудь, хоть профиль, хоть анфас, если объект вообще покажется. Потом "Зодиак" подбирает их, старается обогнать кита, люди снова прыгают в воду, операция начинается сначала. Дело отнюдь не простое, но оно всех увлекло, даже рулевых, которые маневрируют "Зодиаками", подчиняясь команде операторов.

В целом эта операция больше смахивает на бой быков, чем на обычные киносъемки. Жалко только, что искусство и отвага наших матадоров чаще всего расходуются впустую. Ведь они охотятся не за очками, начисляемыми за отвагу и ловкость; их задача - получить толковые кадры, показывающие кита в его родной стихии. Должен сказать, что в этом смысле с китами все намного сложнее, чем было с акулами. Конечно, устраивать корриду с акулами чрезвычайно опасно, зато там риск оправдывался снятыми кадрами.

Так сложилось наше первое знакомство с кашалотами в Индийском океане. Впереди нас ждали новые встречи, еще более крупные животные, ведь мы отнюдь не собирались ограничиваться наблюдениями особей, которые случайно оказывались на пути "Калипсо". Мы поставили перед собой четкую цель систематически изучать китов во всех уголках океана. Нам предстояло наблюдать их миграции, их половое поведение, наблюдать, как китиха кормит детеныша. Предстояло записать крики, слова, песни китов - все звучания, издаваемые этими на диво речистыми животными.

Первая фаза исследований теперь закончена. Она длилась не один год, и работали мы в самых разных местах - у Багамских островов, у Аляски, в Калифорнийском заливе. Позвольте отчитаться перед вами об этой экспедиции.

УЯЗВИМЫЙ МОРСКОЙ ИСПОЛИН

Два дня, что мы провели в гуще китового стада в Индийском океане, позволили нам получить некоторое представление о жизни гигантов. Речь идет о масштабах, возможных лишь в океане с его просторами и пучинами, - только в океане могли развиться такие чудовищные туши, и только там могут они существовать. Огромная разница в размерах между человеком и китом пропастью разделяет нас, из-за нее киты представляются нам не просто необычными, но как бы из другого мира.

Кашалоты, которые плавали вокруг "Калипсо", отнюдь не производили впечатления тупых, безмозглых тварей. Их связывали друг с другом вполне осмысленные взаимоотношения. Можно было даже выделить индивидуальные черты характера: кто-то из них был смелее, кто-то опасливее, кто-то смышленее остальных. Что лежит в основе - интуиция? Инстинкт? Возможно. Но как докопаться до истины, когда перед тобой десятки существ весом от 30 до 60 тонн, бесформенные горы мышц, костей и жира?

Вокруг "Калипсо", отделенный от нас всего лишь несколькими досками, в воде разыгрывался фантастический балет. Вернее, развивалась целесообразная активность, казавшаяся нам фантастической потому, что осуществляли ее левиафаны. Мы видели лоснящиеся спины, видели хвосты величиной с добрый парус, изредка - могучие головы. Умей мы толковать их язык, наверно, выяснилось бы, что все эти повороты и вращения отнюдь не случайны, что перед нами пример вполне осмысленного поведения. В самом деле, гидрофоны, через которые мы записывали звучания китов, свидетельствовали, что кашалоты "говорят", "беседуют" сериями щелчков и других звучаний.

Странно, как ни интересно было наблюдать китов, у меня было подавленное настроение. Конечно, мы нашли искомое, нас со всех сторон окружали киты. Но, глядя на них, я особенно остро чувствовал, что разделяющая нас пропасть неодолима, слишком велика диспропорция. В воде резвились существа чуть меньше нашего судна, и рядом с ними мы напоминали облепивших доску муравьев...

При всей нашей технике, подвесных моторах, "Зодиаках", катерах, при всем искусстве и опыте калипсян мы ведь все равно оставались букашками перед этими плавучими островами. На поверхности еще куда ни шло, видно только часть туши. Но под водой кит до того огромный, и двигается он подчас так стремительно, что с одного раза не охватишь взглядом громадину.

Сколько раз испытывал я чувство горечи, а точнее, бессилия при мысли о том, что киты, это чудо природы, недоступны для нас, непостижимы. Не потому, что они обитают в море, а потому, что представляют племя исполинов и от человека требуется особая гибкость ума и эмоций, особая проницательность и готовность отрешиться от привычных представлений - может быть, нам это попросту не дано...

Все наши ресурсы - катера, "Зодиаки", аквалангисты - обращены на то, чтобы наладить контакт, взаимопонимание с морским дивом. Но ведь работать приходится в океане с его необозримыми просторами и огромными глубинами, а это не наша естественная среда. Это среда изучаемых нами исполинов. Она под стать ид: размерам, их физической силе.