Смерть планеты - Вера Крыжановская

Его звали Тлават, история его жизни произвела глубокое впечатление на слушателей… С чуть ли не суеверным чувством смотрели они на это легендарное почти существо – живого представителя великой красной расы атлантов, нога которого ступала на землю последнего остатка громадного континента, память о коем сохранилась под именем острова Посейдона.

Было условленно сходиться вечером после дневных трудов поочередно в комнате одного из друзей на беседу.

Разговор с Тлаватом был крайне интересен; в устах живого свидетеля этого баснословного прошлого история исчезнувшего континента получала особую жизненность.

И темные глаза атланта загорались страстным блеском, когда он описывал ужасные катастрофы, расколовшие его континент; катастрофы, которые он лично не видал, но воспоминание о них было живо и ясно в памяти его современников.

С оттенком особой, возбужденной воспоминаниями национальной гордости описывал Тлават златовратный город – столицу громадного государства его народа, уже исчезнувшую в его время,

но от которой остались планы, виды и подробные описания в святилище, где был посвящен Тлават, и со служителями коего он эмигрировал в Египет до предвиденного адептами геологического переворота, затопившего остров Посейдона.

Понятно, разумеется, что самый захватывающий интерес возбуждала история первобытного Египта, пирамиды, где они жили, Сфинкса и погребенного под песками храма. Памятникам этим, сооруженным посвященными, переселившимися из Атлантиды, Тлават насчитывал не менее двадцати тысяч лет. Те же переселенцы вырыли и подземный мир, в котором они теперь жили, сосредоточив в нем посвящение, и тут же сложили могущественные талисманы, предохранявшие от космических катаклизмов.

Время, данное двум вновь прибывшим для отдохновения, пролетело быстро, и однажды утром, после молитвы в храме, рыцари Грааля были приглашены к Верховному иерофанту.

Почтенный старец принял их, сидя за столом, заваленным свитками папируса, и, пригласив сесть, дружески сказал:

– Я призвал вас, дети мои, чтобы составить совместно план ваших занятий. Вы многому уже научились, но… на пути, по которому мы идем, область остающегося нам знания почти бесконечна. Предлагаю вам посвятить настоящие занятия изучению незнакомого вам пространства нашей солнечной системы. Вместе с тем необходимо изучить планетную цепь, а равно физическое, как и психическое, влияние на нашу землю окружающих ее планет, видимых и невидимых; в то же время вы познаете особенности управляющих нашей системой космических законов.

Эта «география» доступного нам пространства представляет живой интерес и откроет вам неожиданные горизонты, новую область бесконечной и неизмеримой мудрости Верховного Существа.

Дахир и Супрамати заявили, что во всем подчинятся решениям своего руководителя и, получив первые указания с необходимым материалом, принялись в тот же день за работу со свойственным им жаром.

Для простого смертного время является бременем сожалений и недочетов в прошлом, тяжких забот в настоящем, тоски и неуверенности в будущем. Мир и тишина, столь ценимые ученым, кажутся скучными для существа несовершенного, пустоголового, для которого время – жестокий тиран, если оно не заполнено пошлыми развлечениями, интригами и неудовлетворенными страстями.

И этот вихрь взаимной вражды, мелочной зависти, диких желаний обуревает микрокосм, называемый человеческим организмом, не менее разрушительным образом, чем землетрясения, потрясающие физический мир.

В текущем по нашим жилам пурпурном океане крови несутся тысячи маленьких миров, на которых отражаются бури сердца человеческого, передавая им наши инстинкты, страсти и желания. Если бы просветленный глаз человека мог видеть опустошения, производимые каждой нравственной бурей его души, каждым приступом гнева!…

Там, в этой бунтующей крови, совершаются катастрофы, подобные космическим; миллионы клеточек и шариков гибнут, затопленные, сожженные, и в ауру отбрасываются остатки заразы этих погибших микроскопических организмов; а между тем истощенный внутренним потрясением человек ощущает тяжесть, слабость и отчаяние.

Для человека же очищенного, работающего духом, восход и заход солнца указывает лишь, что начинается и кончается рабочий день.

Душевный мир, безмолвие, молитвенный восторг создают полный блаженства покой, дающий человеку физическое и нравственное здоровье; ничто не смущает управляемый им внутренний мир, и раздражительные веяния окружающего людского муравейника не производят на него никакого действия.

В удивительно гармоничной атмосфере пирамиды Супрамати и Дахир быстро вновь обрели нарушенное жизнью в миру душевное равновесие и с привычным усердием принялись за тяжелый труд.

Руководителем их в новых работах был иерофант Сиддарта – молодой человек с виду, но возраст которого терялся в туманной глубине веков; со свойственными высшему существу искусством и терпением тот сумел мало-помалу передать свое колоссальное знание своим двум младшим братьям, радуясь озарявшему их свету, а на выражение благодарности неизменно отвечал:

– Вы ничем не обязаны в отношении меня: я даю вам лишь то, что сам получил в свой черед, и что вы также дадите другим братьям, которые, как и мы все, поднимаются по лестнице совершенного знания; мои же познания, братья, столь великие по-вашему, – ничто в сравнении с тем, что нам еще осталось изучить.

Несмотря, однако, на их усердие, энергию, упование на будущее и поддержку Отца Небесного, Супрамати с Дахиром охватывало минутами если не отчаяние, то слабость.

Случалось это, когда какая-нибудь новая истина, подобно ослепительной молнии, открывала неведомые, подавляющего величия горизонты, арканы вселенной, о существовании коих те и не подозревали.

Со смутной тоской в душе спрашивали себя маги, существует ли цель, предел этому знанию, не имевшему границ, как и сама бесконечность? Достигнут ли они того, чтобы все знать, все постичь и вместить в своем жалком мозгу такое исполинское знание.

Раз Сиддарта подметил минуту подобной слабости, а когда на его вопрос Дахир и Супрамати выразили свои сомнения и опасения, ученый неодобрительно покачал головой.

– Удивляюсь, братья мои, как вы – маги о двух лучах – не поняли до сих пор, что в несокрушимой психической искре, созданной Верховным существом, таятся зародыши Его знания и Его могущества, а дело заключается лишь в том, чтобы развить и обработать эти данные.

На каждой высшей ступени приобретенного знания в мозгу образуется новый центр огня – очаг познавания и могущества. И этот самый мозг, который на низших ступенях лестницы развития представлял просто массу инертной материи, с немногими, едва пронизывающими его электрическими нитями, становится понемногу особым миром, страшной по своей силе динамической лабораторией, способной управлять стихиями и создавать миры. Обладать такой мощью и пребывать вместе с тем покорным, благоговейно отдавая на служение Божественной воле это приобретенное знание, – такова наивысшая задача магов, единственное дозволенное им честолюбие.

Как-то раз Сиддарта, закончив объяснение по громадному и трудному вопросу об образовании миров, заметил, улыбаясь:

– Я думаю, вам будет приятно, дети мои, оживлять музыкой вашу сухую, несмотря на ее высокий интерес, работу? Искусство – это ветвь магии, и если вам приходилось пренебрегать им до

сих пор, ввиду других сложных занятий, то настало время исследовать и эту великую силу, ибо в ней звучит божественная мысль…

– Ты угадал наши желания, учитель, – с живостью ответил Супрамати. – Мы оба, Дахир и я, обожаем музыку как дар небес, восторгающий, возвышающий и утешающий человека. Но, правда, мы не изучали ее как науку магическую.

– Посвятите и ей часть времени. Для магов вашей степени необходимо знать химический состав звука и вибрации, а также размеры этой силы. Обыкновенные люди, с неразвитыми чувствами, хотя и испытывают чары музыки, но не имеют никакого представления о многообразии производимых ею явлений. В арсенале мага музыка – еще одно оружие.

– Как общее правило, я знаю лишь, что гармоничные вибрации успокаивают, собирают, оживляют, тогда как неблагозвучные действуют разлагающе: вызывают бури, землетрясения и т.д. Затем известно, что музыкальные вибрации могут утихомирить или возбудить человеческие страсти и даже влиять на животных. Вот и все, что мы знаем в этой области, – заметил Дахир.

– Конечно. Но вам надо научиться вполне сознательно управлять этим всесильным двигателем, уметь соразмерять ритм, композицию и градацию силы вибрационной гармонии сообразно тому, хотите ли вы обуздать астральный ток и сдержать хаотические стихии, или наоборот, вызвать их и дать им волю. Вы еще не пробовали посредством вибраций производить опасные яды, или вызывать исцеления, которые профаны непременно сочтут «чудесными», а не то оплодотворять землю, но не формулами или первородной эссенцией, – а музыкой, ибо вибрациями все движется и сохраняет равновесие. Вокруг профана вся природа звучит, благоухает, сверкает тысячами красок, а он не отдает себе в том отчета, потому что не видит и не воспринимает невидимого. Теперь пойдемте, – сказал Сиддарта, вставая.