Гипноз - Елена Артен

– Так работай, работай, Костя! Выясняй всё, что надо! А то, пока ты тут придумываешь, у меня статистика катится к чёртовой матери! Пять нераскрытых дел за последнее время! Где это видано?! И почему этому Бердникову пришло в голову вернуться сюда? Жил бы в своей Болгарии, как сыр бы в масле там катался!..

– Это ещё одна причина, по которой я думаю, что его убили, – рискнул Константин Михайлович опять вставить слово. – Пока неизвестно, откуда он взял столько денег, и это наводит на мысль о пропавшем состоянии Зосимовой, той самой, которая…

– Что? Приди в себя: дело Зосимовой закрыто! Нет никаких сомнений в том, что она покончила с собой. Причины – да, сложно объяснимые. Но факт остаётся фактом. И оставь врача в покое! Всё, ступай, работай над новым делом, – устало махнул Виталий Маркович в сторону выхода. – И не забывай докладывать!

«Не забывай докладывать… А как тут доложишь, когда нужно опять обращаться к этому неприятному типу? Уважаемый Дмитрий Зверев… Что я могу сделать, если он сразу не вспомнил Бердникова? Только клиентов он помнит!..», – с неприязнью подумал Константин Михайлович, понимая, что обратиться к гипнотерапевту всё равно придётся самому, потому что на Свету особой надежды не было: все вопросы, что она в одиночестве задала опрашиваемому, не имели никакого значения, и контакты Валентины она также не принесла.

«Вот и придётся сегодня опять идти в эту чёртову клинику!». И всё потому, что Петров вчера получил список номеров, на которые совершались звонки с телефона погибшего Ивана. В том числе одним из последних там был…

– Ваш номер телефона, – Константин протянул Звереву лист со списком, где тонким красным маркером были поставлены три галочки напротив трёх строчек, откровенно говорящих, что с сотового Ивана на офисный телефон Дмитрия было совершено три звонка подряд.

– Действительно, похож, – безразлично ответил Зверев, повертев лист в руках.

– И как вы это объясняете?

– Что именно? – врач опять взялся за сигару.

– Вы говорили, что не помните этого человека. Тем не менее, он звонит вам. Об ошибке речи быть не может – совершено три звонка подряд. Он явно знал, куда звонит.

– Послушайте, Константин Михайлович, – так же невозмутимо продолжал Зверев. – Я вполне допускаю, что он мог сюда звонить. Но при чём здесь я? Посмотрите на время в вашем листе: восемь часов вечера. Я ухожу с работы, ну, крайний вариант, – это в семь-семь пятнадцать. Я здесь не задерживаюсь – у меня слишком насыщенный рабочий день, и мне, как и любому нормальному человеку, требуется полноценный отдых, чтобы в следующий рабочий день мне хватило сил опять помогать людям. Я не меняю свой график. Так что меня здесь и не было. Тем более, если, как вы говорите, этот молодой человек в своё время был возлюбленным Зосимовой, вполне вероятно, что он хотел записаться на приём.

– Но вы с ним говорили?

– С чего вы взяли?

– Два звонка по полминуты, один звонок на минуту – за это время можно было многое обговорить, договориться о встрече, – пристально глядел на Зверева Петров, хотя прекрасно помнил данные, полученные от оператора связи: на эти звонки никто не ответил.

– Дорогой мой, посмотрите внимательнее: звонок на минуту – второй, между звонками по полминуты. Очевидно, молодому человеку очень хотелось записаться на приём, поэтому он терпеливо ждал, когда кто-нибудь поднимет трубку. Но меня в офисе в тот момент не было.

– Но звонили именно вам?

– Тоже не факт. Ведь в моём кабинете номер телефона тот же самый, что у Анастасии. Новые клиенты обращаются по телефону регистратуры, что на первом этаже – вы наверняка её видели, за охраной. Но клиенты, что часто ко мне записываются, обычно назначают встречи через Настю. А если её нет на месте или она долго не берёт трубку, звонок автоматически переводится в мой кабинет, – пожал плечами врач.

– А она работает до?.. – уточнил Костя, все идеи которого тут же утекли после рассказа Дмитрия.

– До шести, как обычный работник. Иногда задерживается, если что-то не успевает, но это редко бывает. Так что, думаю, она успела уйти в тот день. Но можете это сами спросить у неё.

– Я так и сделаю, – кивнул Константин Михайлович. – А где Валентина Иванова?

– О, должна подойти через полчаса. И если вопросов ко мне больше нет, советую дождаться её в коридоре, – тон врача вновь сменился на елейный, так присущий некоторым психологам, видящим перед собой ребёнка, но жёсткий взгляд не оставлял сомнений: следователя просто выгоняли из кабинета.

Петров проглотил эту словесную пилюлю и молча повернулся к выходу. Молчавшая доселе Света, сначала бывшая немного в подавленном настроении, также поднялась.

– О нет, прошу вас, побудьте здесь: у меня снова для вас есть свежезаваренный кофе, – вдруг услышал Костя доброжелательный голос врача, смотрящего на девушку.

Мысленно ругаясь, следователь отправился к секретарше.

– Как ваше настроение, о, клиническая красота? В смысле, красота клиники? – невыспавшийся Петров от злости перепутал все слова и получил испепеляющий взгляд красотки.

– Ничего, бывало лучше! – с обидой ответила та и демонстративно уткнулась в глянцевый журнал.

«Чёрт!».

– Мне бы узнать контакты Валентины Ивановой.

Девушка молча сдвинула к нему чёрную папку со вложенной пачкой исписанных листов. На первом сверху были указаны контактные данные. Костя переписал их, на всякий случай сфотографировал на телефон, и стал листать папку, гадая, что же происходит сейчас за дверью кабинета.

А там был просто милый разговор.

– Наверное, я обычный офисный увалень! – мягко заметил Зверев. – Ведь вновь предлагаю вам кофе и даже не догадался к вашему приходу подготовить сок или коктейль.

– Ой, что вы, Дмитрий Никифорович…

– Зачем так официально? Вы не на приёме у меня, а я у вас не на допросе, – улыбнулся он. – Для вас я могу быть просто Дмитрием. Хотите чуточку ликёра? – потянулся он к шкафу, но Света, зардевшись, отрицательно помотала головой.

– Мне ведь ещё на работу возвращаться.

– Вот времена… Я бы такой красивой девушке вообще запретил работать! Сидела бы дома и отдыхала, чтобы радовать меня своим цветением! – ласково заметил Зверев, пристально глядя ей в глаза. – Тогда, может быть, сегодня вечером? Сходим куда-нибудь, вы мне покажете что-нибудь…

Недалеко тихонько стукнула дверь, и Костя, подняв голову, вновь увидел знакомую блондинку. Сегодня Валентина не казалась такой уж растерянной и нервной, как в прошлый раз. Увидев Петрова, который поднялся и поздоровался, она остановилась и довольно дружелюбно протянула руку.

– Мы, кажется, виделись пару дней назад, когда мне… когда я здесь была?

– Да, Валентина Осиповна.

– О, вы уже знаете, как меня зовут?

– По долгу службы – я всё-таки старший следователь.

– А, понятно, – она покачала головой. – В прошлый раз вы говорили… о Кате. Разве то дело не было раскрыто? Самоубийство…

Валентина закашлялась, но быстро справилась и указала Косте на диван возле всё ещё угрюмо молчащей Анастасии.

– Да, закрыто. Но здесь я по другому вопросу – погиб её бывший молодой человек. И мне бы хотелось переговорить с вами.

– Погиб? Кто?

– Иван Бердников.

– Иван?.. Да, вспоминаю: Катя представляла его мне.

Анастасия перебила их разговор, нажав кнопку на столе и сказав:

– Дмитрий Никифорович, к вам подошла Валентина Иванова.

Через пять минут Зверев вышел, пропуская перед собой довольную Свету.

– Не прощаюсь, – кивнул он ей и обратился к блондинке, – прошу в кабинет.

Конец ознакомительного фрагмента.