Любовники - Юлия Добровольская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дина была стройной девушкой, чуть выше среднего роста, с правильной осанкой и неторопливой походкой уверенной в каждом своем шаге особы. Следить за осанкой и походкой ее научила с самого детства мама. Как, впрочем, и всему остальному, что составляло Динину незаурядную индивидуальность: хорошим манерам, постоянному уходу за собой, тщательному подбору гардероба, а позже и макияжа.
— Пусть ты и не красавица, — говорила мама, — но лицо, волосы и ногти должны быть всегда ухоженными. Пусть у тебя будет немного вещей, — продолжала она, — но эти вещи должны быть добротными. И никогда, никогда не гонись за модой, лучше найди свой стиль и будь ему верна, а уважение к моде можно прекрасно продемонстрировать аксессуарами.
Откуда провинциальная, с восемью классами образования женщина взяла эти совершенно несоветские понятия, Дина представления не имела. И почему при всем этом ее мама не соответствовала собственным принципам — тоже было загадкой.
Одевалась Дина с маминой помощью. Та шила из своих вещей все, что было, по ее мнению, необходимо столичной студентке, — строгий костюм, несколько блузок, несколько юбок и непременное вечернее платье. Только верхняя одежда и обувь покупались в магазине. Ну и еще белье, конечно. На эти покупки мама самоотверженно собирала деньги из своей скромной зарплаты, часто отказывая себе самой в какой-нибудь приятной мелочи.
— Доченька, — говорила мама, когда Дина пыталась отговорить ее от какой-то новой покупки, — Диночка, я уже себя зарекомендовала, а тебе нужно утверждаться: встречают-то все же по одежке! — И смеялась чистым детским смехом.
Но при столь невысокой оценке своих внешних данных Дина не считала себя хуже других. «Я просто не такая, как все», — успокаивала она сама себя, пока не свыклась с этой формулой самоидентификации, которая, словно фильтр, отлавливала и отметала ненужные размышления и переживания по поводу неудавшейся внешности, отвлекающие от… от самой жизни — прекрасной и удивительной во всех ее проявлениях. «И не на таких вон женятся», — говорила она порой себе, заметив на пальце какой-нибудь совсем уж невзрачной тетеньки обручальное кольцо, пока однажды Внутренний Голос не сказал ей на это:
«Женятся-то на всяких… Но то ли тебе нужно?»
«О чем ты?»
«Тебе нужно, чтобы на твой палец надели кольцо? И это — предел твоих мечтаний?»
Подумав, Дина ответила:
«Нет. Думаю, что не это».
«А что же?»
Дина снова задумалась.
«Я хочу любить и быть любимой».
«То-то, — сказал Внутренний Голос. — Только иногда «выйти замуж» вовсе не означает «любить и быть любимой». И наоборот: взаимная любовь не всегда предполагает замужество».
«Правда?..» — удивилась Дина.
О семье и о любви
Как и любая девушка, Дина, конечно, задумывалась о любви и счастье, о семье, которая когда-нибудь у нее тоже будет. Она примеряла себе в мужья некоторых парней — только тех, разумеется, к кому она испытывала симпатию.
Вот Сережа, сын тети Альбины, маминой подруги. Он старше Дины на четыре года, и знакомы они с самого детства…
* * *Лет в пять Дина поняла, что любит Сережу. Поняла по невыразимой радости, которая переполняла ее, стоило лишь услышать от мамы имя тети Альбины. Обсуждение планов, связанных с тетей Альбиной, означало, что Дина увидится с Сережей. А радость и означала, что это — любовь. Какая же любовь без радости?!
Сережа был с ней добр и мил, покровительствовал ей с высоты своего возраста и жизненного опыта — ведь он был уже школьником и так много знал. Сережа водил Дину в кино, держа за руку. В буфете кинотеатра он покупал ей газировку с ярко-желтым густым сиропом, слоеный — обязательно самый румяный — язычок, посыпанный крупными сахаринками, а потом вытирал носовым платочком ее губы и отряхивал крошки с воротничка платья. Иногда Сережа читал Дине свои любимые книжки — и это были самые сладостные часы их общения. Дина неотрывно следила за губами Сережи, зачастую даже не понимая, о чем говорилось в книжке, но это было и не важно: не ради же чьих-то — пусть и увлекательных — приключений сидит она здесь, рядом с любимым Сережей!
Но однажды тетя Альбина вышла замуж и уехала далеко, на Камчатку, забрав с собой Сережу. Дина долго горевала и писала ему печатными буквами длинные письма. Одно из них несколько лет тому назад прислала маме тетя Альбина — на память.
Дина читала его и смеялась сквозь слезы:
«здраствуй сирежа. сиводня я хадила в кено. на читыри чиса. кено была очинь харошае. мне панравелась очинь. как ты жевеш? какое кено ты сматрел? я па тибе очинь скучаю, цылую тибя. твая дина».
Каждое слово было написано карандашом другого цвета, и письмо рябило неровными буквами и радужным разноцветьем.
Потом они встретились на море, в Анапе, и Дина поняла, что Сережа — это на всю жизнь.
Но в четвертом классе совершенно неожиданно для себя Дина полюбила мальчика по имени Вова Гладштейн, который появился в их классе посреди учебного года, а потом точно так же, посреди следующего года, исчез. «Отца перевели» — такова была причина подобных приездов и отъездов школьников в Динином классе, в Дининой школе, в Динином городе. Вова уехал, и в душе образовалась гулкая пустота. Тогда Дина вспомнила Сережу, и сердце ее снова вернулось к нему. Но ненадолго…
В восьмом она снова влюбилась. Во второгодника Валерку Ревякина, который слыл грозой школы и слезами учителей. Почему он отнесся к Дине как когда-то Сережа?.. Он опекал и охранял ее, хотя особой нужды в этом не было, и Дине нравилась его трогательная забота. С ним было интересно: он рассказывал Дине разные истории из своей жизни, от которых кровь стыла в жилах и половина которых, как потом решила Дина, были или выдумкой, или вовсе не Валеркиными историями. Потом и он куда-то уехал, окончив девятый класс. Дина помнит их прощание: свои слезы, которых не смогла сдержать, его поцелуй в губы, который она так долго потом помнила. «Мы уезжаем очень далеко, в другую страну, — сказал Валера Дине, взяв с нее клятву похоронить в себе эту тайну, — я не смогу писать тебе».
И Дина стала снова писать Сереже. Потом переписка с Сережей как-то сама собой угасла и возобновилась, только когда Дина, уже учась в институте, получила от него приглашение на свадьбу. Она, конечно, не поехала — слишком далеко и дорого. Да и некогда: сессия, экзамены. Но написала большое теплое письмо, и потом они изредка обменивались новостями и фотокарточками.
С тех пор Сережа уже успел развестись и жениться больше не собирался — так он писал Дине. Вот Дина и думала иногда о том, что они могут встретиться когда-нибудь, их давняя теплая дружба может перейти в любовь, а там… То есть она знала, что семья начинается с любви. Стало быть, рядом должен быть любимый. А любимый — это навсегда. Мамин опыт она не брала в расчет. Маме просто не повезло по каким-то непонятным причинам.
