Дышать счастьем - Рокси Нокс

— Саш, я не понимаю, у тебя что фобия — ты боишься будущих тещ? — приправив голос иронией, пытаюсь вызвать его на откровенный разговор.

— Нет, — коротко отвечает он.

Кожей чувствую, что он раздражен темой разговора, всячески пытается увильнуть и скрыть свое настроение.

— Тогда что? Мама хочет понять: в чем причина? Почему не представляю ей своего избранника? Да и я, честно говоря, тоже не понимаю! Чего ты боишься, Саш? Моя мама сама добрая и лучшая на свете.

— Я пока не готов.

— Что ж, уважаю твои желания. Нет, так нет, — пожимаю плечами и переключаю внимание на только что вымытые Сашкой тарелки. Досуха обтираю их полотенцем и выставляю на полку.

Серьезно обижена и никак не могу взять в толк, почему он пренебрегает знакомством с моей мамой? Будь бабушка жива, то сказала бы, что Саша не готов к серьезным отношениям — вот и вся недолга. Но мы жили вместе и строили планы на будущее — разве это не серьезные отношения?

Закончив с посудой, завариваю Сашке чай и сажусь рядом. Готова ждать столько, сколько нужно.

Я замечаю, что когда понервничаю, то опять начинаются проблемы с ногами — они немеют, покалывают, холодеют и не слушаются. Уделять должное внимание своим симптомам опять нет времени, да что там — желания. Отмахиваюсь от головной боли, выпив «Нурофен». Не настораживаюсь даже тогда, когда не могу встать с первой попытки из кресла, просидев в нем за работой два часа.

Я ослеплена любовью и своими развивающимися отношениями, и меньше всего на свете хочется болеть. Но коварная болезнь развивалась внутри и однажды ударила по организму во всю мощь…

В тот день как обычно выбралась в супермаркет за продуктами. Всегда хожу по магазинам сама. Ибо если попросить об этом Сашу, то непременно чего-то из списка будет не хватать. А еще он берет первые попавшиеся под руку продукты, не особенно смотря на цену. Так, в корзине может лежать дорогущий сыр с голубой плесенью рядом со спредом, который принял за сливочное масло, не изучив этикетку; филе красной рыбы может соседствовать с колбасой отвратительного качества. Поэтому отстранила Сашку от обязанности закупать провизию и занималась этим сама.

Уже на обратном пути пожалела, что набрала слишком много продуктов, и теперь тяжело нести пакеты. Лифт, как назло отключили, а квартира, на минуточку, на девятом этаже.

Пыхтя и проклиная управляющую компанию за безалаберность, медленно поднимаюсь по лестнице. Каждый пролет отдыхаю. На шестом этаже понимаю, что ноги подкашиваются, а силы покидают тело. Первыми летят вниз увесистые пакеты с овощами, затем оседаю я. Ног как будто нет. Снимаю кроссовок и шевелю пальцами — ничего не чувствую! Страшно, как же страшно.

Нужно достать телефон и позвонить Саше. Лихорадочно хлопаю по карманам и вспоминаю, что мобильник остался дома на подзарядке. Яйца разбились и потекли по ступенькам, да и черт с ними! Не могу встать без посторонней помощи — вот что сейчас главное. Хватаюсь за перила и пытаюсь подняться, но ноги отказываются выполнять приказы своей перепуганной хозяйки.

Сижу и реву в пустом подъезде. Даже позвать на помощь некого — будний день, все соседи на работе. Как назло в доме нет бездельников, все при деле. Массирую ноги, чтобы вернуть им былую чувствительность. Со злости щиплю за икры и ничего не ощущаю! Лицо уже мокрое от слез, джинсы в пыли, которую собрала со ступеней, повсюду разбросанные продукты и порванный пакет — хороша же картина!

— Помогите, хоть кто-нибудь! — но никто не слышит мой жалобный писк.

Меня нашла соседка. Женщина ахнула, но быстро сориентировалась в ситуации и вызвала неотложку. Я попала в руки опытным медикам и вот тут-то мой персональный ад начался…

Сотня анализов, МРТ, исследования, консультации, консилиум врачей и пожилой профессор выносит вердикт: рассеянный склероз. Сначала ничего не понимаю, ну подумаешь диагноз, сейчас лечат все и везде. Неприятно, но не смертельно. Но потом, когда нахожу информацию в интернете про свою болезнь, паника овладевает мною.

Рассеянный склероз не имеет никакого отношения к старческой забывчивости. Эта болезнь совершенно иного формата. Это хроническое, прогрессирующее и неизлечимое заболевание ЦНС, которое приводит к тяжелой инвалидности за счет параличей, поражения мозжечка, нарушения зрения и психики. При развитии рассеянного склероза иммунные клетки начинают атаковать оболочку нервных волокон, так называемых миелин. Без миелина нервные окончания хуже проводят сигнал и начинают «замыкать», что приводит к разным последствиям — от легкого онемения конечностей до паралича и полной слепоты. Эффективных способов лечения данной болезни еще не существует.

Шок, паника, боль, проклятия всемогущим небесам…

За что? Почему?

Это не лечится! Это на всю жизнь! Стану инвалидом и никогда больше не смогу ходить! Сначала превращусь в сумасшедшую и слепую тетку, а затем и вовсе стану овощем и умру.

Вот такой невеселый интернет прогноз. Никогда, слышите, никогда, не «гуглите» свои симптомы во всемирной паутине! Доверяйте только мнению вашего лечащего врача и своей интуиции. У страха глаза велики. Знайте, что пока вы живы, всегда есть шанс на выздоровление. Всегда!

Рассеянный склероз. Отныне это жуткое словосочетание набатом бьет в голове, не замолкая ни на минуту. Снова в больнице, теперь уже с точным устрашающим диагнозом, и не хочу возвращаться домой, ведь там Сашка. Как я ему все объясню? Как рассказать человеку о том, что у нас с ним теперь нет никакого будущего? Все перечеркнуто красной жирной линией ужасной болезни.

Никаких жертв не стану от него принимать, если вдруг Саша надумает проявить героизм. Он молод и найдет себе достойную спутницу. А что до меня, то какая разница, как доживать эти последние дни?

Однако пришлось вернуться в свою квартиру, которую я сразу же превратила в мрачный хоспис. Саша, как мог, пытался меня утешить, но сталкивался с очередной истерикой. Для него эта ситуация тоже была не из легких. Я стала с ужасом замечать, что вместо любви, теперь в его глазах плескалась жалость. Это и есть конец.

— Что, неприятно спать с инвалидом? — зло спрашиваю, когда обнаруживаю, что он снова ночевал на диване.