Билл, герой Галактики, на планете десяти тысяч баров - Гарри Гаррисон

Так случилось, что человек, которого Биллу предстояло разыскать – младший лейтенант Хардтак Брендокс, – в данный момент находился на одной с ним планете, где располагался центр Галактической администрации и главное производство по пошиву женского белья, – на планете под названием «Шкаф».

После бесчисленных вопросов, расспросов, запросов и справок (не говоря уже о посещении многочисленных любимых баров Брендокса) Биллу удалось выяснить, что дивизия Брендокса в настоящий момент находится на базе «Печальный эфир».

– Короче! – рявкнул из-за кучи бумаг капитан Квотерпаундер и подозрительно глянул на Билла. – Лейтенант Бренди? Жуткий алкаш. Он даже потеет спиртом. Но ты опоздал, охламон. Вчера надо было приходить. Его направили на Чертову планету.

– Какую планету?

– Чертову планету, чучело, – ты что, плохо слышишь? Название такое. Ее так в народе называют. Планета Смерть-69, если быть точным. Самая настоящая мясорубка, и наши парни там бьются с вонючими чинджерами, Ахура Мазда, спаси их души!

– Может, отзовете его обратно? У меня правительственное задание. – Билл показал висевший на руке браслет, выданный ему в ГБР.

– Прах тебя возьми, рядовой. Эта побрякушка здесь ничего не стоит. Брендокс уже отправлен на стартовую площадку. – Капитан мрачно уставился на свой хронометр. Убедившись, что он еще ходит, впился глазами в циферблат, украшенный портретом любимого Императора. – До старта осталось два часа. Если поторопишься, то, может, успеешь. – Он злорадно усмехнулся. – А то, может, и прокатишься с ним. Я слышал, что в этом году Смерть-69 в большой моде у самоубийц.

– Нет уж, спасибо. Мне жить не надоело, – бодро ответил Билл.

Капитан с подозрением глянул на него.

– Что с тобой, солдат? Не жалеть самой жизни за правое дело – твой прямой долг. Со щитом или на щите! Сам знаешь.

– Нет, сэр! То есть да, сэр! – Билл с ужасом понял, что чуть было не проболтался о своем назначении на планету Баров. А это совершенно недопустимо, и не только потому, что задание совершенно секретное, но и потому, что капитан мог запросто пристрелить его на месте – из чистой зависти. – Это со мной от радости. От одного только вида прекрасного портрета нашего доброго Императора, что у вас за спиной.

– Неужели? Оно и понятно. Ты бываешь на Шкафу раз в год, а мы выбираемся отсюда раз в год. Понял?

Билл усмехнулся, оскалив клыки по последней армейской моде. И отдал честь сразу обеими правыми руками.

– Ясно, сэр!

И рысью помчался на розыски лейтенанта Брендокса, пока корабль не унес его в глубокий космос.

Стартовый комплекс под названием «Счастливые старты» находился в двух часах езды на гравикаре, но Билл гнал как сумасшедший и умудрился доехать за полтора, задавив по дороге пару кошек, собаку, одну старушку и одного младшего лейтенанта.

Как всегда, приближаясь к имперскому космодрому, Билл не смог удержать вздох изумления при виде огромных кораблей, нацеленных в небо. Их обшивка сверкала под лучами солнца, серебряные гордые носы, казалось, бросали вызов приключениям.

Затем, как обычно, он почувствовал горькое разочарование, когда охрана пропустила его за голографический фасад космодрома и его взору открылась закопченная реальность имперской стартовой площадки. Из растрескавшейся земли вырывался черный дым. Запах дизтоплива и серы наполнял воздух. Чумазые техники, словно муравьи, сновали туда-сюда на задрапированных рабочих тележках. Штук двадцать кораблей торчали из черной земли, как диковинные грибы. Их обшивка была изрыта космической пылью и загажена птичьим пометом бесчисленных миров.

На каком из них Брендокс, вот вопрос!

Билл остановил серокожего военного с капральскими нашивками и попытался хоть что-нибудь у него выяснить.

– Смерть-69? Трудно сказать. Сейчас к старту готовятся сразу три корабля. А вот какой из них летит туда?

На лбу у капрала Билл заметил характерные шрамы. Роботомия. Вот почему его не отправляют; наверное, раньше он был нарушителем или сорвался в самот (это слово никогда не расшифровывалось, потому что в Галактической армии выражение «самовольная отлучка» было под запретом). Роботомия – почти то же самое, что и лоботомия, с одной лишь разницей: на место удаленного серого вещества устанавливался микрокомпьютер, который управлял поведением жертвы по заданной программе.

Капрал печально вздохнул:

– Хотел бы и я отправиться на славную битву. Увы, я всего лишь наземный таракан. Служу Империи в дыму и грязи. Но, как говорит Император, даже те на службе, кто стоит и ждет!

– Ждет? Чего ждет? Перестань молоть чепуху и покажи мне корабль.

Капрал посмотрел на него остекленевшими глазами и улыбнулся.

– Ладно, не бери в голову, – успокоил его Билл. – Сам разберусь. Не так уж это трудно.

Готовый к старту корабль выглядит иначе, чем эти развалюхи. У него должны быть задраены все люки – неплохая мысль! Обычно они дрожат, как вулкан перед извержением, испуская клубы пара изо всех щелей, как перегревшийся чайник. Иногда корабли и впрямь взрывались; при этом погибали и команда, и пассажиры, и те, кто по невезению оказывался поблизости. В прошлом, в эпоху атомных двигателей, случалось, что взрывом сметало целые города. Поэтому теперь запретили использовать атомные двигатели на старте. Начальный толчок давала катапульта, потом включались двигатели на реактивной тяге. И если взрыв все-таки происходил, то на большой высоте, где, как известно, высших офицеров не бывает.

Билл быстро отыскал корабль, который, судя по всему, собирался стартовать. Он гремел особенно громко, как пустое ведро, и весь дрожал, как закипающий чайник. Механизмы натужно выли, то тут, то там вспыхивали сигнальные огни. Однако трап еще не был поднят. Внизу стоял охранник с планшетом и атомной авторучкой. Билл понял, что до старта осталось всего несколько минут.

– Эй, приятель, на борт нельзя въезжать на гравикаре! – крикнул постовой, толстый сержант с чипсом на погоне.

Чипс был явно кукурузный, видимо, остался от завтрака. Билл, может, и сострил бы по этому поводу, да времени не оставалось.

– Я и не собираюсь въезжать на корабль, я…

– Тогда проваливай отсюда. В укрытие. У старой катапульты повернешь направо, доедешь до кладбища и налево, а потом прямо до свалки. Шевелись!

– Послушай, этот корабль отправляется на Чертову планету?

Сержант Порки глянул на него так, будто Билл свалился с планеты Чурбан.

– Понятное дело, он летит к чертовой матери. Они все туда летят.

– Да нет. Это название такое. Чертова планета.

– Слушай, парень, если не знаешь, как она называется, я ничем тебе не смогу помочь.

Свист пара заглушил его голос.

– Что? – переспросил Билл.

– То, что на второй базе, – сказал часовой.

– Кто?

– Ну те, кто на первой. Они сдерживают янки-империалистов. Всякий солдат это знает, мля. – Сержант подозрительно прищурился. – Ты что, чинджеровский шпион, что ли?

Билл, конечно, не убил его на месте, хотя сил это стоило немалых. Стиснув зубы, он сунул под нос сержанту удостоверение Галактического бюро расследований.

– Вот как. Сыщик. Извините, ваша честь. Чем могу помочь?

– Куда отправляется этот корабль?

– На Смерть-69, сэр. В туманность Миссионеров.

– На Чертову планету?

– Так точно, сэр. – Сержант энергично кивнул. – Это сущий ад. Ни один солдат еще оттуда не вернулся. Живым. Зачем только ГБР вас туда посылает? Спецзадание?

Билл облегченно вздохнул.

– Я не собираюсь туда лететь. Мне нужно отыскать здесь парня, которого туда направили. Он нам нужен. Есть на борту офицер по фамилии Брендокс?

Охранник сверился с планшетом.

– Так точно, есть, сэр, Брендокс, он на борту. Но мы закрываем люк через пять минут. Не может же корабль выйти в ближний космос с незакрытым люком.

– Следующая шутка будет последней. Немедленно задержите старт!

– Но я не могу! – вскричал охранник, дрожа от страха. – Если эти развалюхи не стартуют вовремя, то они взрываются. Режим экономии энергии, приказ Императора.

– Я должен вытащить этого парня до старта. А солдат всегда исполняет свой долг!

То есть если он вытащит этого парня – значит, они вместе попадут на планету Баров. Билл припарковал гравикар (предварительно потратив сорок пять секунд на то, чтобы наехать на ногу сержанту, зато крик его был бесподобен) и поскакал вверх по трапу.

«Вельзебуб» был обычным «мясовозом» – так солдаты называли корабли, на которых отбросы армии отправлялись исполнять свой последний долг, – это сразу стало ясно по резкому «штурмовому» запаху, который ударил Биллу в нос. Это был старый грузовик, мобилизованный по случаю войны, не то чтобы не первой молодости, скорее вовремя не списанный за заслуги. Он буквально трещал по швам. Кругом весело искрило короткое замыкание, весь корабль дрожал, как старая собака во время течки. Билл продирался сквозь свисающие кабели, задыхаясь от вполне осязаемой духоты. Лифты намертво заржавели, и ему приходилось карабкаться по трапам. Наконец он попал в большой темный отсек, который слабо освещался сердечником реактора и несколькими свечами.