Ангелы крови - Максим Макаренков

На мгновение Кинби закрыл глаза и представил, как его клыки впиваются в шею хозяина закусочной, на язык брызгают первые, самые сладкие, струйки крови, и вот уже терпкая, восхитительно горячая жидкость толчками заполняет рот, он глотает снова и снова, ощущая, как вместе с кровью в него перетекает сама жизнь.

Помотав головой, вампир отогнал видение. Он сам выбрал свое существование и не собирался от него отказываться.

Он не хотел становиться тем, кем стал — нежитью, вынужденной пить кровь просто для того, чтобы не корчиться от дикой, выворачивающей наизнанку, боли, но раз уж так получилось, то он хотел быть монстром, существующим по своим, а не навязанным со стороны, правилам.

В конце концов, всегда была, хоть и слабая, надежда узнать что-нибудь о судьбе того, кто преподнес Кинби этот сомнительный дар — бесконечное существование и имя — Дитя Ночи.

Кинби не собирался отказываться от этого шанса.

Но сейчас у него были дела поважнее и, наполняя огромную керамическую кружку жидкостью из пакета, Кинби пытался понять, кто и зачем мог проделать в нем дырки вчера ночью.

Уйдя из полиции, Кинби вел себя достаточно осторожно, не геройствуя и не связываясь с силами, воздействовать на которые не мог. Вполне хватало заказов, не требующих риска, а пунктуальность и точность в отчетах об использованных суммах, помогли Кинби получить репутацию заслуживающего доверия профессионала, надежного детектива, умеющего держать язык за зубами.

В том, что стреляли именно в него, Кинби не сомневался. Для того, чтобы стать по-настоящему удобной мишенью, Марте нужно было сделать еще, минимум, пару шагов.

Он чувствовал легкую неловкость, утаив от нее вчера кое-какие интересные подробности. Хотя он и не рассмотрел толком стрелявших, но машину запомнил. Только полный идиот мог приехать убивать в автомобиле, являющемся копией антикварного “порше” цвета лайма.

Идиотов искать легко — и Кинби решил не откладывать это дело в долгий ящик.

Возможно он отложил бы поиски, но дебилы совершили крупную ошибку, посмели стрелять, когда рядом была Марта Марино.

Кинби собирался популярно объяснить им, насколько необдуманны подобные действия.

Посмотрев на лохмотья, валяющиеся в прихожей с прошлой ночи, Кинби зашипел от досады. Новенький костюм, рубашка от Арриано Кордольетти, все безнадежно испорчено и восстановлению не подлежит. Повертел в руках шляпу и тоже со стоном отправил в мусорный мешок, куда уже затолкал остатки костюма.

Проклятье! Точная копия шляпы джентльменов Старой Эпохи залита кровью и измазана какой-то неопределяемой гадостью.

Погубленная шляпа добавилась к общему счету.

Распахнув створки гигантского платяного шкафа Кинби замер, окидывая взглядом полки с аккуратно сложенными джемперами и свитерами, выдвижные вешалки с рубашками и костюмами, отделение, целиком заполненное плащами, сетчатые ящики с обувью и отсек для шляп.

Поскольку ночь обещала быть напряженной, он решил одеться попроще.

Заперев дверь, Кинби двинулся вверх по лестнице, аккуратно ступая по самому краю ступеней. Тяжелые ботинки на толстой резиновой подошве позволяли ступать совершенно бесшумно. Поднимаясь, поправил в кобуре автоматический кольт с удлиненным стволом, брат-близнец которого уютно устроился под левой подмышкой, и застегнул молнию куртки. Переделка и доводка кольтов обошлась детективу в кругленькую сумму, но он считал, что в вопросах экипировки экономия — верная дорога в небытие.

Широкие брюки, свободными складками спадавшие на ботинки, скрывали две пристегнутые к лодыжкам кобуры с компактными пистолетами. Несмотря на небольшой калибр, они вполне оправдывали свое существование — заставив совесть умолкнуть, Кинби снарядил их абсолютно незаконными но очень эффективными пулями “дум-дум”.

Добравшись до лестницы ведущей на крышу, Кинби остановился и прислушался. Тишина здания была обычной, наполненной привычными ежевечерними звуками и шорохами. Все это Кинби чувствовал и так, но осторожность еще никогда и никому не вредила. Его не поджидали на крыше, не следили из соседних зданий — ничто не нарушало привычный ритм квартала. Аккуратно притворив чердачную дверь, Кинби позволил себе на несколько секунд расслабиться и почувствовать Ночь. Подойдя к краю крыши, посмотрел вниз, на Город, ощутил биение черного сердца жуткого и прекрасного монстра, раскинувшегося у его ног. Он чувствовал движение крови в артериях-улицах и венах-бульварах, слышал, как тяжело дышат прокуренные легкие баров и пивных, ощущал тяжелую похоть борделей и подворотен. Слепил глаза колючий алмазный блеск прозрачных башен Обители Бога Лантоя, темным пятном раскинулся Дом Тысячи Порогов, переливался разноцветными огнями Дворец Леди Сновидений. Спиной Кинби чувствовал недобрый взгляд крепости Окончательного Лодочника.

А над всем этим сверкающим текучим великолепием парила Летающая Игла Итилора Повелителя Дождей.

Отступив на несколько шагов, Кинби разбежался и прыгнул в темноту Города.

Шагая вдоль исписанных граффити, охранными рунами, иероглифами силы и просто похабщиной бетонных заборов, за которыми скрывались легальные и не очень склады, пакгаузы, автостоянки, конторы торговцев подержанными машинами и автомастерские, Кинби думал о том, что надо бы выкроить время и встретиться с клиентом, нанявшим его для поисков девушки, которую Чикарро якобы видел вместе с Хранителем Порогов.

Клиент без разговоров внес аванс, ни о чем противозаконном не просил, так что Кинби с чистой совестью принял заказ.

Вот только заняться им толком не получилось.

Свернув в проулок между двумя бетонными заборами, Кинби дошел до железных ворот, преграждавших въезд на территорию очередной автомастерской. Из окна караульной будки, пристроенной рядом с воротами, лился на истертые бетонные ступеньки неяркий свет. Взбежав по ступеням Кинби постучал.

— Кого там нелегкая несет? — послышался из-за двери хриплый голос.

— Скажи Марио что пришел Кинби. Поболтать надо, — не повышая голоса ответил детектив.

В будке завозились, что-то со звоном упало, послышались невнятные проклятья. Дверь распахнулась и перед Кинби предстал необъятных размеров храт, полностью перегораживающий проход. Огромные, даже по меркам хратов усы-щупальца покачивались, слегка извиваясь, над мясистой верхней губой. Больше всего привратник напоминал вставшего на задние лапы бегемота, укутанного в рулон плотного брезента.

Насколько Кинби видел и чувствовал оружия у охранника не было.

— Проваливай, — буркнул бегемот, глядя на Кинби сверху вниз.

Кинби недоуменно вздернул бровь.

— Я не ожидал встретить столь прохладный прием у служащих почтенного Марио. Мы знаем друг друга много лет, и ни разу я не слышал от его сотрудников таких грубых выражений.

— Я сказал, проваливай. — Храт переминался с ноги на ногу, явно решая сложнейшую задачу, сказать “проваливай” еще раз, или сразу дать наглому коротышке в зубы.

Кинби огорченно вздохнул и решил облегчить мучения бедняги.

Раскрытой ладонью он коротко ткнул храта в центр бочкообразной груди. Туша влетела в небольшую комнату и обрушилась на пол возле окна. Не обращая внимания на неподвижное тело, Кинби прошел через замусоренную караулку и оказался на территории мастерской, неподалеку от ремонтных боксов.

И сразу же понял, почему Марио не хотел его видеть. “Порше” цвета лайма стоял возле ярко освещенного открытого бокса. Из машины неслись нестерпимо громкие звуки, которые хозяин авто по недоумию считал музыкой. Рядышком переминались с ноги на ногу трое — как определил Кинби двое люди из людей, третий — представитель людей из Ночи. Троица что-то бурно обсуждала. Точнее двое, бурно жестикулируя, что-то втолковывали третьему, судя по рабочему комбинезону, автомеханику.

Рев музыки заглушал все остальные звуки, но Кинби не слишком интересовала беседа.

Неторопливо, не скрываясь, он двинулся в сторону бокса.

Первым его заметил тот, кого Кинби отнес к людям из Ночи. Белокожий, с прилизанными волосами, затянутый, по последней уличной моде, в облегающие джинсы и узкую короткую куртку, парень лихорадочно задергал «молнию», пытаясь добраться до оружия.

Расстегнув куртку, Кинби извлек кольт. Оружие привычно легло в руку, Кинби навел его на “джинсового” и выстрелил. Кольт рявкнул, колено неудавшегося стрелка исчезло в розоватом облачке, превратившись в месиво из снежно-белых осколков кости и ошметков кожи.

Гулко стукнувшись головой о дверь «порше» парень повалился на землю, хватая ртом воздух. Ногу ниже колена практически оторвало, держалась она лишь на нескольких лоскутах кожи да обрывках штанины.

Посмотрев на стремительно расползающееся вокруг него темное пятно, парень тоненько заныл.