Волк в моем сердце (СИ) - Саня Сладкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ами? Ты что такая перепуганная?
С моих губ сорвался стон облегчения, а из рук, прямо на пол посыпались шоколадные печеньки — неужели, я, и правда, собиралась выполнить просьбу этого чудака!
— Гай, наконец-то!
Я прижалась к мужу так сильно, будто мы не виделись тысячу лет. Он слегка отстранился и, нахмурившись, осмотрел мое лицо:
— Что случилось? Ты вся мокрая.
— Ты не поверишь, и будешь смеяться надо мной. Ну, ладно. — Пытаясь успокоиться, я несколько секунд молчала, обдумывая слова. Но мысль о том, что в предбаннике находится человек, которому требуется помощь, снова испугала и я вцепилась в руку Гая мертвой хваткой, — ты ведь тоже знаешь, что у нас появился новенький, Натан? У него тот самый дом на холме. Он сейчас у нас в бане и, кажется, ему плохо.
— Не понял? — Глаза мужа недоверчиво сузились, — кому плохо?
— Пошли, ты сам все увидишь. Я не знаю, что с ним делать!
Я потянула мужа за рукав куртки, и мы вышли в темные сени. Сердце ухало в горле от нехорошего предчувствия — что, если ему стало еще хуже, вдруг, он при смерти, а я хожу по дому, рассуждаю и ничего не делаю? Я даже не взяла с собой печенье! Эта мысль заставила меня дернуться всем телом, но я вовремя остановила порыв вернуться, — как я могу думать о такой ерунде? Наверное, у него просто случился стресс, когда я нервничаю, я всегда хочу что-нибудь затолкать в рот съедобное да побольше. Может, и он тоже?
— Ну, и где он?
Словно сквозь вату до моих ушей донесся недовольный голос мужа, и я, уже понимая, что там будет, посмотрела из-за плеча Гая в предбанник. На диване никого. Даже не осталось грязных следов с обуви, только пустая коробка из-под рафинада валяется на полу. Этот негодяй, взял и исчез! Вот так запросто, словно не висел на мне огромной глыбой, которую я еле доволокла. Я думала, он умирает, да за этот последний час, я наверняка поседела! От возмущения, мне даже не нашлось, что ответить мужу. Я просто молча стояла, чувствуя, что силы покидают меня.
Глава 3
— Ну, давай еще раз. — Гай все никак не хотел успокаиваться, — говоришь, что он увязался за тобой с самого бара? Шел значит, а ты его прогнать никак не могла?
— Да, так и есть. Шел почти до самого дома, а потом вдруг упал в грязь и даже не шевелился.
Гай кивнул головой, молча соглашаясь с моими словами, и подцепил вилкой кусок омлета. Я хмуро жевала печеньку, прекрасно понимая, куда он клонит. Вчера мы на тему незнакомца не разговаривали, зато сейчас, за завтраком, муж устроил изощренный допрос. И не то, чтобы он был ревнивым, наверное, в такой ситуации у каждого возникнут подобные вопросы. Даже у меня. Вообще, мне нравится, когда он злится или пытается скрыть свою ревность. Когда он ревновал меня в последний раз? Да никогда! В нашем захолустье ревновать не к кому. Поэтому сейчас мне даже немного приятно.
— Что мне оставалось делать, просто бросить его на дороге?
— Да, именно так. — Гай широко улыбнулся, — тогда его нашел бы кто-то другой.
— А если бы он умер?
— Ну, ведь не умер же.
Я фыркнула, поражаясь железной логике. Все у него так легко и просто. Несколько минут мы пили чай в полной тишине, и я пыталась вспомнить, как зовут ту самую старуху с окраины. Кажется, Ханна — странное, непонятное имя. Ее можно было случайно встретить только в продуктовом магазине у Миколы, — скорее, домашней лавке, где был минимальный выбор продуктов для неискушенного туриста. В супермаркеты она никогда не ходила, да и вообще, ее никто никогда не видел гуляющей по улице или болтающей где-нибудь с соседкой на лавке. Скрытная, молчаливая и незаметная, Ханна больше походила на ведьму, и местная детвора придумывала страшные истории с ее участием. Два года назад старуха умерла, но по какой причине, так никто и не понял. Конечно, из города сразу же вызвали машину, — только никто ничего не стал объяснять — Ханну увезли, лишь буркнув что-то вроде «она что, у вас полгода пролежала?». Может и полгода, кто знает? Ведь к ней никто не ходил, и она никого не пускала в дом. Постепенно про нее забыли, а дом обходили стороной — он был так же мрачен и неприветлив, как и бывшая хозяйка. И тут вдруг объявляется Натан, о котором никто никогда не слышал, и заявляет, что живет в доме на холме!
— Ну, черт с ним, сбежал и сбежал. Надеюсь, ты больше не окажешься в его компании. — Миролюбиво произнес Гай, выдергивая меня из мыслей, — тебе совсем не интересно, как прошло собрание?
— Интересно, не терпится услышать, как фермеры наперебой жалуются на свои убытки. Уверена, вы, весь вечер, только об этом и говорили.
— Ну, не всем же рассиживаться в барах, а потом таскать на себе чужих мужиков. — Беззлобно огрызнулся Гай и громко отхлебнул из кружки, — ситуация ухудшается. На центральной ферме задрали пятнадцать голов овец. Конечно, это не быки, не коровы, но если каждую неделю терять такой процент из отары, то уже через четыре месяца от них ничего не останется.
— Мы живем возле леса, скоро зима, неудивительно, что участились нападения. Сам знаешь, такие случаи не редки, сколько здесь живем, еще не удавалось сохранить всю скотину.
— Да, подобное случалось, но не так часто и не так много. Но настораживает не это. Овец задирают, но нет никаких следов, что их ели где-то поблизости. Плоть разодрана, а куски мяса тащат в лес. Скорее всего, в логово. Это значит, что их много, почуяли легкую добычу, и если ничего не делать, то набеги будут регулярными. Выход один — на этих выходных будем усиливать ограждения, протянем забор вдоль всей границы, не исключено, что проведем ток. А значит, нужно делать двойной забор. Кто бы это ни был, он где-то находит лазейку.
— Это волки? — от этого предположения у меня екнуло сердце.
— Скорее всего. Медведь ведет себя иначе, да и не будет он лезть к людям.
— Будет, если заражен бешенством.
— Мы бы давно его поймали. А здесь все не так, волки хитрые, только пару раз кто-то из наших успел заметить, как
