Русская апатия. Имеет ли Россия будущее - Александр Ципко

И самое главное, чего не понимают наши нынешние борцы с «пятой колонной». Сам тот факт, что публицист, эксперт чувствует приближающуюся для его страны беду, видит угрозы ее существованию, подводные камни, о которые она может разбиться, совсем не значит, что он сам желает гибели своей стране. Я, как помнит старшее поколение, первым или одним из первых выступил в прессе против, как я тогда писал, «безумной идеи суверенитета РСФСР», которая неизбежно должна была привести к смерти русского мира, распаду славянского ядра СССР, к созданию нэзалэжной Украины и превращения белорусов снова в «литвинов»[1]. Но я одновременно страшно не хотел, чтобы моя родная Одесса перестала быть русским городом и отчаянно и на телевидении и на радио боролся с идеологами суверенизации РСФСР.

Кстати, уже с тех пор, с конца 1980-х – начала 1990-х пробуждающийся от долгого советского сна русский патриотизм был отмечен не только червоточиной опасного для Росси этнического похода, и садомазохистскими настроениями. Не забывайте, идею суверенитета РСФСР выдвинули литераторы-почвенники Балашов и Костров. Суверенитет русских от своей, своими руками созданной России? Такого, наверное, в истории человечества еще не было. А сегодня патриоты-суверенщики расширяют изоляцию России от остальных. В начале 1990-х патриоты-суверенщики настаивали на изоляции России от славян, украинцев и белорусов, а теперь (вместо суверенщиков появились идеологи особой русской цивилизации) наши патриоты настаивают уже на полной изоляции России от всего мира, и прежде всего от Запада. Вот такая история.

Но тогда, в 1991 году, я был очень удивлен, что и Анатолий Собчак, и Гавриил Попов, которые, как умные люди, отдавали себе отчет о негативных последствиях суверенитета РСФСР, были все же противниками распада СССР, но тем не менее призывали россиян накануне 12 июня, дня выбора президента РСФСР, голосовать за Ельцина как сторонника полной и окончательной суверенизации РСФСР. Сегодня все наши силовики – безумные патриоты. Но ведь никто из тех, кто сегодня при власти, не выступил против Беловежских соглашений. Молчали в эти дни даже адмиралы Черноморского флота, который терял свою родную гавань. Многие нынешние военачальники стали генералами именно благодаря национальному предательству сторонников суверенизации РСФСР, благодаря тому, что они были вместе с Ельциным.

Сегодня меня обвиняют в предательстве те известные стране еще со времен перестройки люди, которые всячески желали вместе с Ельциным, в чем я их тогда обвинял, «обменять Крым на Кремль», чтобы освободится от советской элиты и занять ее кабинеты. Тогда, в 1990 и в 1991 годах меня обвиняли в том, что я «в силу своей украинской фамилии не хочу счастья русскому народу», что я не хочу согласиться с сыном Елены Боннэр Игорем Шабадом, который тогда с утра до вечера на новом, демократическом Первом телеканале убеждал русский народ, что на самом деле Горбачевский «центр – это дырка от бублика». Тогда я был «враг русского народа», потому что боролся за целостность СССР, по крайней мере за целостность его славянского центра, боролся с безумными идеями «кружка Сахарова», с безумием идеи суверенитета РСФСР.

Теперь я снова стал «врагом русского народа» или, еще хуже, «предателем», потому что пытаюсь показать тем людям, которые заняли кремлевские кабинеты благодаря агитаторским способностям Игоря Шабада, что на самом деле реванш, исправление преступных ошибок 1990–1991 годов, исправление при помощи армии «ошибки Хрущева» вместо укрепления «русского мира» может его окончательно разрушить. Отношения между русскими и украинцами, по крайней мере сейчас, все больше и больше напоминают отношения сербов и хорватов. Лукашенко и Назарбаев уже недвусмысленно дают понять Путину, что они тоже готовы с оружием в руках защищать свою «суверенность» от России.

Так что не надо криков по поводу тех, кто, как я, видит крайне негативные последствия политики «исправления ошибок Хрущева» для будущего страны. Назад, конечно, дороги нет. Но надо хотя бы осознавать, что нас на самом деле ждет и как хоть в какой-то мере нейтрализовать негативные последствия бунта «русского медведя».

Все дело в том, о чем я уже сказал выше, что мой патриотизм существенно отличается от нынешнего посткрымского патриотизма. Для меня патриотизм – это прежде всего способность распознавать угрозы жизни, будущему моей страны, для меня патриотизм – это жить по совести, ощущать сердцем боли своей страны. Именно потому, что я люблю Россию, мне больно видеть, как мы сами, собственными руками с весны 2014 года засыпаем источники ее полноводной жизни камнями. Конечно, Россия в той или иной форме, в тех или иных границах всегда будет существовать. Но появится ли когда-нибудь Россия, которая заботится, дает полноценное человеческое счастье своим гражданам? Вот вопрос, который сейчас мучает меня.

Для меня как бывшего советского интеллигента патриотизм означает способность называть вещи своими именами, «жить не по лжи», как призывал нас Александр Иванович Солженицын. По этой причине украинцы при всем своем анархизме уже имеют опыт демократической смены власти, а русские, великороссы уже четверть века движутся от одного государственного переворота к другому. Мы воспроизвели снова царскую единоличную власть, сталинскую модель власти, а они, украинцы, худо-бедно, не без помощи майданов, уже несколько раз провели настоящие альтернативные выборы главы государства. И самое главное, мы никак не можем согласиться с правдой, что все же и царская Россия и особенно СССР никогда не были результатом добровольного объединения народов, что фактор силы играл все же решающую роль в создании исторической России, при всех особенностях Российской империи, где государственно образующий народ не имел никаких особых привилегий, обычно жил хуже всех. В своих статьях, посвященных украинской проблеме, собранных в этой книге, я пытался уже добрых двадцать лет обратить внимание общественности на то, что идея «нэзалэжности» всегда означала независимость именно от России, и что она родилась не в Западной Украине, а в самой что ни на есть Центральной, крестьянской Украине. Мне повезло. Я прочитал еще в начале 1990-х полемику между Н.С. Трубецким и Д.И. Дорошенко по поводу различий между великорусской и малорусской нациями. Я знал, что ценность свободы для наследников Запорожской сечи всегда были выше, чем для наследников империи Чингисхана. Знал в том числе и благодаря книге Сергея Щеголева «Украинское движение как современный этап южнорусского сепаратизма», цензора Российской империи, который видел в «малороссийском сепаратизме» основную опасность для будущей Российской империи, обращал внимание, что самыми активными носителями идеи «нэзалэжности» от России всегда были студенты Киевского университета. Они в 1911 году требовали украинизации не только своего, но и Одесского, Херсонского университетов, они сотнями погибали, встречая с оружием в руках Красную армию, которая входила в Киев в 1918 году, и они, студенты Киевского университета, что уже было неизбежно, восприняли как оскорбление их национального достоинства отказ Януковича подписать соглашение об ассоциации из родины с Европой. Я включил в книгу свой конспект книги Сергея Щеголева.

Но вряд ли когда-нибудь нынешние разработчики внешней политики заставят себя что-то знать о реальной истории российско-украинских отношений. Сергей Щеголев как русский патриот был непримиримым противником украинского сепаратизма. Но он, в отличие от нынешних «патриотов», не боялся правды о реальной истории русско-украинских отношений. В современной России стало преступным, по крайней мере нежелательным то знание, которое не согласуется с иллюзиями и мифами нашего нового русского царя.

По сути, подавляющая часть моих последних статей, представленных в этом сборнике, посвященных критике советских мифов, которыми мы продолжаем жить и из-за которых, на мой взгляд, мы делаем стратегические ошибки во внешней политике, из-за которых не в состоянии довести до конца антикоммунистическую очистительную духовную революцию, которую мы сами начали во время перестройки. Мы до сих пор не хотим знать, что я надеюсь доказать в этой своей книге, что ничего «святого» и гуманистического в идеалах марксизма не было, что великороссы и малороссы (украинцы) не «разделенная нация», как настаивает Владимир Путин, а всего лишь родственные народы, с различной многовековой историей, с различной национальной идентификацией и даже с различным культурным кодом.

Видит бог, только человек, лишенный разума и совести, не может не видеть очевидное, что праздник «русской весны» обернулся окончательной гибелью «русского мира», который начался в 1991 году, что после присоединения Крыма к России и побед «бывших шахтеров и трактористов» в Донбассе основой «украинскости» стали окончательно и скорее всего бесповоротно антироссийские настроения. Только человек, лишенный разума, не может не видеть, что Белоруссия Лукашенко тихой сапой движется в том же украинском, антирусском направлении, что после того, как мы начали исправлять «исторические ошибки Хрущева», уже практически нет шансов проводить интеграцию русского постсоветского пространства на добровольной основе. Неужели не видно, что создавая своими собственными руками коалицию государств, враждебных России, ставших послушными вассалами США, мы подрываем основы нашей военной, национальной безопасности. Неужели не видно, что произошедшее после присоединения Крыма к России сближение Польши и Украины, сближение на антирусской основе, создание почти что стомиллионного польско-украинского блока у своих границ крайне опасно для нас с военно-стратегической точки зрения.