Шлюзы - Ксения Буржская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как сумасшедший в борделе Босха —
от пыльной соли мои рукава длинны,
надеюсь, их не завяжут потом крестом.
А пока я стою и жду тебя, словно Ассоль.
Мой Бог, а про птиц я тебе расскажу потом.
Никогда не искала эстетики
в глянце камней. Но ты рядом,
и я способна смять их в пчелиный
воск.
Мой нежный Бог, никогда и не будет нежней —
бликов огня от таких свечей
на гранитный лоск.
2007
495-812
Я любила тебя.
Против ветра плелись поезда.
Уезжать не такое уж дело.
Остаться – дороже.
В темноте продираясь
на ощупь расширенных глаз,
я тебя рисовала на баннере
собственной кожи.
Я ждала тебя:
не было смысла, и не было лжи.
Кто-то здесь рисковал
из желания мне помочь.
Приходи посмотреть мне в лицо
и в глаза положи
впечатлений на долгую память
и длинную ночь.
Уезжать от тебя.
Обессиленно вою в просветы.
Разрывает мне грудь пустотой
межвагонный домкрат.
И стоп-кран, опираясь на стенку
стволом пистолета,
сообщит мне под утро,
что прибыли в Ленинград.
2005
Последнее танго
Ритмично заламывая руки с-образным обручем,
Отрываешься, как артистка, в браваде гладкой.
Не траться – я все равно окажусь сильнее.
Не культуристка, впрочем, – бывшая акробатка.
Успокойся, я тоже по факту умею врать.
Никому ни слова об этом больше.
На каждом миллиметре заканчивается кровать,
И ты уезжаешь. Куда на этот раз – Чехия? Польша?
Какая мне разница. Орать на меня не смей.
И даже звонить не стоит – в танцующем жесте
Прими как данность: что только одной ей
Доступна опция гладить меня против шерсти.
2005
Уточки (мне 22)
Она сводит меня с ума.
Расстреливает из-под ресниц,
как из арбалета.
На каждой влажной выемке
глухой укус.
Культурного шока: оперы и балета
мало, чтобы играть в маркиз.
Она скоро войдет во вкус —
на брудершафт разделили
сухое и крепкое лето,
наматывая нерв на нерв
в кривую атласных бус.
Она убивает меня словами,
я лишь прикрываю живот,
не так уж больно согласная Н
в солнечное сплетение.
В немую гримасу сложился
греческий рот.
Прости, что не пригласила
на день рождения
2007
«я никогда тебя не прощу – это все…»
я никогда тебя не прощу – это всё,
что я знаю про будущее и нас.
Этой зимой я хотела быть карасем,
из которого выдирают снасть.
Нет ничего, что избавит меня от боли,
от неверия, ревности, в общем, забит багажник,
и это последний ненужный сезон контроля
за тем, что казалось важным.
В океане спокойно, и воет в ногах песок,
мой друг звонит мне по-нашему в восемь-меццо,
в окошке мелькают пальмы, а я носок
ищу под кроватью, никак не могу согреться.
Да, тут всё не так, по-другому совсем. Ну что ты,
это же тема для целой научной лекции —
тятя, наши сети притащат нам идиота
все равно – никуда не деться.
2010
«где-то возле шести облака утекают к западу…»
где-то возле шести облака утекают к западу,
я не спала: руками по воздуху шарила,
искала тебя, хотела тебе расшарить
и всему – заодно – голубому земному шару —
нежность внезапную
и с каждой минутой мне пишется все нежней:
ты спишь в проходной и, наверно, парадной зале,
на улице метлы пляшут, скрипят педали,
ну шесть же утра: лежали б себе и спали,
но город полон солнечных батарей
во сне мы смеялись, да так, что свело скулу,
что это значит – ответит мой внутренний сонник,
а он говорит: влезай-ка на подоконник,
открывай шпингалеты, впускай светлячков-разбойников
разбегаться по кухонному столу
2011
Сын
И нет, чтобы Он не нашел на меня ребра —
но окна открыты, грифель визглив и наточен.
Стоит закрыть глаза: прожигает точкой —
родинка где-то внутри твоего бедра.
Память такая стойкая: монохром.
Ты улыбаешься, вена скользит по горлу —
вдох или выдох. Вот мы идем по городу,
ты держишь шумные волосы надо лбом.
Здесь кислый привкус вина, сладкий шелест платья;
книжку читаем вслух до самого вечера.
Вот еще маленький шрам на твоем предплечье —
кажется, от ожога. Хочется целовать.
Вот пахнет солнцем, хлебом и ленью – сразу,
небо сжимается в спазмах грозы монотонной,
ступни твои растают в моих ладонях,
глаз не могу отвести от твоих коленей.
И глаз – от глаз.
И нет – так не может закончиться этот стаж:
рейсом на альбион, полароидной пленкой,
и моего ребра хватило бы на ребенка,
и твоего. Но мы вместе ему читали, и значит – наш.
2009
СПб
Таков мой город зимой:
острые словечки льда сломанного
на Обводном,
ругань ветра сиплого…
Не подскажете, как пройти в Капеллу?
Прямо, до поворота, а там —
налево. Спасибо!
С Невского —
два оборота кольца
до моего (маршрут от Новаторов).
А мне уже хрипло,
даже после глинтвейна,
И липкими лужами площади
испещрены, как экваторами.
Дама в метро в шубе каракулевой
заняла два
