Супруг-незнакомец - Линн Харрис

Был только один способ выяснить. Изабелла схватила свою сумочку и начала рыться в ней, ища свой телефон.

– Что ты делаешь? – спросил Адан.

Она наконец выудила из сумочки телефон и торжествующе подняла его. Волосы растрепались и лезли ей в глаза, липли к губной помаде, но ей было наплевать. Она знала, что выглядит как безумная. Но именно такой она себя и чувствовала. Неистовой, сумасшедшей.

Он сказал, что она умерла, что все в Джафаре знали об этом. Но ее отец знал, что она жива, как же это могло быть?

Когда после несчастного случая она расспрашивала отца, он сказал, что ей лучше не знать подробностей. Она была в ужасном состоянии и впала в кому. Ей давали антидепрессанты и обезболивающие, и от них ее память немного помутилась. Он настаивал, что в этом нет ничего страшного.

Да уж, действительно ничего.

Ее мать ничего не знала о том, как дочь жила в Джафаре, и это было для нее типично. Бет Тайлер покинула Джафар десять лет назад, и, хотя она выглядела довольной, что дочь приехала погостить, обе почувствовали какое-то облегчение, когда Изабелла уехала.

Но если она была замужем, разве мать не знала бы об этом? Разве она не приехала бы на ее свадьбу?

Изабелла вглядывалась в суровое красивое лицо человека, который стоял рядом с ней. Вряд ли он был бы для нее чужим, если бы она знала его. Нет, ее родители не могли солгать ей в таком важном деле! У них не было для этого причин!

– Я звоню отцу, – объяснила она, набирая номер. – Он скажет мне правду.

Адан обмер, словно от пощечины.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что твой отец действительно знает, что ты здесь?

– Я только что сказала именно это, – нахмурилась она.

Он выругался по-арабски, и Изабеллу поразила грубость и богохульство этого восклицания. Она жила в Штатах уже больше года и успела наслушаться всякой ругани. Но она не привыкла к ругательствам на арабском. В Джафаре ее оберегали от этого. Изабелла была леди. Ее воспитывали так, чтобы она смогла стать достойной женой могущественного шейха. И только несчастный случай все изменил.

Адан выхватил у нее телефон:

– Ты никуда не будешь звонить.

Изабелла попыталась забрать телефон, но он не давал ей дотянуться до него. Она сложила руки на груди и оглядела его. Пожалуй, это к лучшему.

– Значит, ты лжешь, что мы с тобой женаты. Потому что мой отец может разоблачить обман, так?

– Думай как хочешь, если тебе это нравится. – Он засунул телефон к себе в нагрудный карман.

Она отвела глаза от красивого мускулистого тела, приоткрытого вырезом его рубашки. Если бы она увидела его на пляже, то подумала бы, что он великолепен.

Но здесь, сейчас, он был холодным и жестким, и у Изабеллы не было ни малейшего повода думать о его привлекательности. К тому же он еще и лгал ей.

– Если ты не боишься разоблачения, так почему же ты не хочешь, чтобы я позвонила? – с вызовом спросила Изабелла.

– Потому что я собираюсь сам с ним разобраться, когда мы вернемся в Джафар.

Изабелла похолодела при звуке этого слова. Джафар. Пустыня. Угрюмый, суровый край, родина ее отца. Это была и ее родина, но в ней было что-то первобытное, с чем она никогда не могла примириться. Мысль о возвращении туда разожгла в ней панику, от которой ком подступил к горлу.

– Я никуда с тобой не поеду.

Адан окинул ее взглядом:

– И что может помешать мне увезти тебя с собой, Изабелла?

– Я закричу, – сказала она, чувствуя, как сердце тревожно забилось.

– Что ты говоришь? – Он был таким холодным и самоуверенным, что страх, охвативший ее, невозможно было прогнать. Он запросто перебросит ее через плечо и утащит с собой. У него явно достаточно и силы, и дерзости, чтобы сделать это.

– Тебе не позволят забрать меня. Мои друзья мне помогут. – Она старалась говорить как можно более уверенным тоном.

Он хрипло, невесело рассмеялся.

– Пускай попробуют. Но имей в виду, Изабелла, со мной здесь моя служба безопасности. Если кто-нибудь тронет меня хоть пальцем, они воспримут это как попытку убийства. Я не могу гарантировать, что никто не пострадает.

Страх окончательно сковал Изабеллу. Он действительно был таким жестоким и холодным, каким казался.

– Неудивительно, что я не помню тебя, – с горечью проговорила Изабелла. – Ты тиран. Быть за тобой замужем – это сущий ад, я в этом не сомневаюсь. Любая женщина предпочла бы уйти в пустыню и умереть там, чем оставаться с тобой.

Его рот превратился в узкую прямую линию.

– Было бы хорошо, если бы ты действительно так сделала. Это спасло бы меня от необходимости сейчас иметь с тобой дело.

Сердце Изабеллы сжалось, неизвестно почему. Что ей до его слов? Ведь он для нее ничего не значил, даже был ей несимпатичен.

– Если мы действительно женаты, тогда почему бы тебе не избавить нас от необходимости общаться друг с другом и не развестись со мной? Ты – мужчина из Джафара. Это в твоей власти, – сказала она так холодно, как только смогла.

«Было бы хорошо, если бы ты действительно так сделала». Эти жестокие слова все еще звучали в ее ушах. Она ничего для него не значила. Она была проблемой, вопросом, который нужно было решить. Все это было слишком похоже на ее детство, когда она чувствовала себя вещью, из-за которой родители боролись между собой после развода. Проблемой, которую они никак не могли решить. Она всегда старалась быть как можно лучше, угодить им обоим. Но все ее попытки были бесплодными.

Изабелла проглотила слезы горечи. Она больше не будет стараться угодить кому-либо, кроме самой себя.

– Если бы это было так просто! – прорычал он. – Но обстоятельства изменились, и нам придется вернуться в Джафар.

– Я не поеду, не получив от тебя никаких доказательств. Ты чужой человек для меня. Я тебя не знаю.

Его взгляд потяжелел.

– Каких ты хочешь доказательств? Нужно ли мне рассказать тебе, что мы встретились всего за неделю до свадьбы и что ты была испуганной и послушной, словно ягненок? Или ты хочешь услышать, что свадебные торжества продолжались три дня и стоили полмиллиона американских долларов? Или как твой отец был горд тем, что ему удалось выдать дочь за принца?

У Изабеллы похолодело внутри.

– Так ты принц?

– Был принцем, – ответил Адан, и хотя она не поняла, что он имел в виду, но не стала переспрашивать.

Изабелла вытерла влажные ладони о ткань саронга. Этого просто не могло быть. В Джафаре положение в обществе – это главное. Если бы ее отец сумел породниться с королевской семьей, он был бы необычайно горд. Он не стал бы скрывать от нее это.

– Расскажи что-нибудь обо мне, – попросила она, чувствуя, как страх и сомнения переплетаются в душе. – Скажи мне что-нибудь, что больше никто не может знать.