Входите вратами тесными - Эдуард Богуш

Первое, что почувствовал Николай, при новом директоре, это вакуум дружеских отношений. Все коллеги, как по команде, стали держаться исключительно в рамках служебных инструкций. Никто больше не спрашивал: «Как вчерашняя рыбалка?», не шутили по поводу прошедшего дня рождения, перестали приглашать на пивные междусобойчики. У Николая была огромная почти полная коллекция песен Высоцкого и частенько сотрудники просили сделать им копии тех или иных записей, даже образовался некий фан-клуб Высоцкого, теперь же к нему никто с подобными просьбами не обращался. Кого бы ни пригласили к себе Коля или Наташа, все отказывались. Вооруженный нейтралитет затягивался. Складывалось впечатление, что ждут малейшей ошибки со стороны Николая, чтоб иметь повод вышвырнуть его из такого теплого и удобного кресла начальника смены станции.

И не мудрено в такой нервной обстановке эту ошибку сделать.

Семнадцатого октября тысяча девятьсот девяносто второго года, когда на станции заступила смена под руководством Николая Зайцева, в два часа ночи обходчик турбины доложил, что под брюхом генератора второго энергоблока он обнаружил масляную лужу. Тут же, для более тщательного осмотра, туда направлены дежурный монтер главной схемы и старший обходчик второго блока. Самописец на блочном щите показывал, что давление масла в подшипниках генератора не падает, значит, время на принятие решения еще было. Старший обходчик доложил, что масляная лужа стала увеличиваться. Тут бы, конечно, самому Николаю осмотреть повреждение, затем зайти на тепловой щит, сравнить давление в подшипниках с предыдущими показаниями, но он принял другое решение: до выяснения обстоятельств остановить энергоблок. Слишком дорогой был ротор генератора, чтоб оставить один из его подшипников без масла. Остановку осуществили в максимально щадящем, но всё-таки аварийном режиме с выбросом пара в атмосферу. Котел перевели в режим ожидания. Срочно из поселка вызвали все ремонтные службы. Объем убытков от аварийной остановки энергоблока напрямую зависел от времени простоя.

Тщательный осмотр ремонтной бригадой обоих подшипников генератора показал, что они в полном порядке. Масло, разлитое под генератором, имело явно иное происхождение. К утру генератор был в сети и блок набрал полную мощность. Главный инженер собрал совещание, назначили комиссию по служебному расследованию этого инцидента.

Ничего утешительного для Николая комиссия не обнаружила. По версии комиссии масло появилось из ведра, стоявшего под лестницей и вероятно забытого там после очередного ремонта генератора. Каким образом масло из ведра попало на пол, комиссия не уточняла. Может, ведро само от вибрации опрокинулось, может обходчик его задел – тайна, покрытая мраком. Старший обходчик от своих слов, что масляная лужа стала расти на его глазах, отрекся. Типа, ему показалось, что она растет. Всех интересовал главный вывод комиссии, а именно – решение начальника смены по остановке энергоблока было ошибочным! Николая вызвали на ковер в кабинет директора. В ультимативной форме потребовали заявление об уходе, иначе хуже будет, а именно уволят по статье о служебном несоответствии. Это был полный крах всей жизни Николая! От пережитого резко поднялось давление. В предынсультном состоянии Николая забрала скорая помощь.

Эх, был бы жив тесть, все ограничилось выговором и лишением тринадцатой зарплаты. Но, уж очень долго ждали злопыхатели и завистники Николая. И теперь, вся эта свора шакалов, наполнившись праведным гневом, жаждала крови любимчика судьбы и не когда-нибудь, а немедленно.

Пока муж лежал в реанимации, Наталья, понимая, что она последняя линия обороны семьи, собрав всю волю в кулак, выписала на проходной пропуск на станцию, благо начальник бюро пропусков её сосед по дому, и, минуя оторопевшую от решительного и практически нечеловеческого взгляда Наташи, секретаршу, прошла прямо в кабинет директора. О чем они говорили, не знает никто. Секретарша быстро и плотно прикрыла за Наташей двери. Скорее всего, Наташа напомнила директору о том, как он и её отец с разницей в год молодыми специалистами пришли работать на тогда еще строящуюся станцию. О том, как днями и ночами, практически без выходных они запускали один энергоблок за другим. И хоть приехали они сюда из разных мест и друзьями в полном смысле этого слова не были, но как же он, помня всё это, может оставить дочь и внуков Михаила Юрьевича без куска хлеба?

Мощный и невероятно концентрированный эмоциональный удар, нанесенной хрупкой на вид Наташей по директору станции, возымел свое действие.

На следующий день на доске объявлений появился приказ. Дословно цитировать не стоит, а суть такова: за допущенные грубые ошибки при исполнении служебных обязанностей, повлекшие за собой значительные материальные убытки, снять Зайцева Николая Петровича с должности начальника смены станции и назначить на должность дежурного электромонтера собственных нужд третьего энергоблока. Смертельный нокаут, благодаря невероятным усилиям Наташи, мягко перешел в нокдаун. Таким образом, пятнадцать лет работы Николая легли прямо под хвост пробегающему мимо коту!

Такова предыстория надвигающихся событий.

Гараж встретил Николая запахом свежей стружки и лака. Вдоль правой стены сохли готовые изделия, слева аккуратным штабелем лежали доски и бруски, а у дальней стены стояли полуфабрикаты и заготовки. В центре расположились циркулярная пила, электрофуганок и верстак. С тех пор как Семенович покинул их совместное предприятие дела шли все хуже и хуже. Изделия, что делал Николай, не имели того блеска и изысканных форм, какие были у Семеновича, поэтому целевые и дорогие заказы стали редкостью. Приходилось вновь работать на базар. Возить полки и табуретки в коляске мотоцикла было неудобно, а просить кого-то, того же Семеновича, значило платить. Деньги, деньги, деньги! Куда не ткнись, везде нужны деньги.

«Сегодня нет сил, потом приду» – подумал Николай и закрыл гараж на замок. Прошедшая смена была тяжелой. Поспать удалось не больше трёх часов. С двенадцати до двух ночи шли оперативные переключения в сети шесть киловольт. Затем, в распредустройстве переводили нагрузку с одой секции шин на другую. А с пяти утра готовили дневной смене ремонтников четыре рабочих места, и, как назло в разных и очень удаленных друг от друга местах.

Дом, где жил Николай, находился в двухстах метрах от гаража, и через несколько минут он был на месте. В квартире никого. Странно, обычно Наташа встречает его, кормит и, только потом, уходит доделывать то, что еще не успела.

Не смотря на диплом товароведа, Наташа работала обыкновенным дворником. Более того, ей крупно повезло. Начальник ЖЭКа, помня доброту её отца, и не испугавшись гнева нынешнего руководства станции, приняла Наташу на работу взамен ушедшей на пенсию. Таковы реалии маленьких городов сателлитов. Женам работавших на станции мужей деваться некуда. Особенно в период кризиса и гиперинфляции, когда на одно рабочее место с мизерной зарплатой около десяти желающих.

Детей в это лето, Наташа и Николай во что бы то ни стало, решили отправить на море в санаторий, на этом настояла Наташа. Кризис кризисом, а здоровье детей вещь священная. Чтоб отправить детей в Алушту, Николаю пришлось продать один из двух подвесных лодочных моторов, оставшихся после тестя. Шикарный почти новый тридцатисильный «Вихрь» ушел за триста долларов. Себе, для рыбалки, он оставил маленький двенадцати сильный «Ветерок». «Ветерок» не то что «Вихрь», хотя одного Николая, даже с пассажиром он еще кое-как тянул. Но если в лодку садились больше двух человек, на глиссер его «казанка» выйти не могла, а тащилась, как баржа с песком.

Николай зашел в кухню. Котлеты, вермишель, открытая банка консервированных помидоров, хлеб, все на месте. «Странно, почему нет Наташи? Может, на огород пошла? Но что там делать в такое пекло?». После завтрака биологические часы Николая показали на сон.

За две недели до этого

Сергей Николаенко, однокурсник Зайцева, он же Бест, а для друзей Беня, поднялся на второй этаж киевской гостиницы «Глобус». Там находился офис небольшой туристической фирмы «Меридиан». Турфирма была филиалом другой более могущественной организации «Фонда защиты». Официально «фонд» числился, как общественная некоммерческая организация призванная чего-то там улучшать, кому-то помогать и так далее. Но вся эта уставная казуистика была чистой воды ширмой. Чем занимался «фонд» знал только узкий круг людей.

Куратором непосредственно Сергея был генерал Скиба, бывший, конечно, то есть в отставке. Майор Николаенко, естественно, тоже в отставке, шел в офис «Меридиана» на встречу со своим куратором. Двести четырнадцатый номер находился в конце коридора.

– Разрешите? – Николаенко заглянул в номер и по-военному отрапортовал, – товарищ генерал, майор Николаенко по вашему приказанию прибыл.