Миф о Христе. Том I - Артур Древс

А. Древе опирается на обширный ряд трудов, в том числе Б. Бауэра, Робертсона, В. Смита, Кальтгофа, на голландскую школу. Он же извлек! из пыли забвения и векового замалчивания старого замечательного писателя времен французской революции Дюпюи, который впервые в своем 12-томном труде «Lorigine do tons les cultes» доказывал астральное происхождение мифов об умирающих и воскресающих богах. Нечего и говорить о том, что А. Древс обладает большой эрудицией, знанием источников и начитанностью во всей богословской литературе, что дает ему возможность третировать, как детские или жульнические, все хитрости, выверты «исторической» школы теологии.

Для нас критика христианства Древсом, несмотря на спекулятивную по отношению к (европейским трудящимся массам цель его трудов, представляет большую ценность, как показание ученого эксперта по делам религии, принадлежащего притом к лагерю наших классовых врагов, но вынужденного во всеоружии своей буржуазной науки признать, в сущности, правильность сокрушительной материалистической критики религии, какую дали сначала Дюпюи, Фейербах, а затем Марко, Энгельс, Каутский, Лафарг, Кунов и другие марксисты, о которых, между прочим, А. Древс скромно умалчивает.

Что же касается его чисто-стратегического плана предотвратить крушение религиозного, идеалистического, мышления в умах трудящихся масс путем обновления старой религии окрошкой из Гегеля, Кайта и Гартмана и путем рекламирования «астрального» смысла всей христианской мифологии, как некоего связующего мистического звена; между, человеком и космосом, а посему и ее божественной рациональности, то тут, конечно, Древс найдет среди профессуры, поповства, меньшевиков, с-р. и всяких религиозных ханжей и эксплуататоров много сторонников и последователей и займет свое место в общем фронте всей остальной буржуазной науки в его борьбе против диалектических материалистов и научного коммунизма.

Но едва, ли удаются правящим классам и их наемникам второй раз нажить себе капитал на «красном солнышке» и его земном сыне, добытом руками человечества огоньке, реставрируя христианство, как общечеловеческую религию, и напустив «космического» тумана bi головы рабочих и крестьян. Едва ли удастся вновь уверить кого-либо, что существует какая-то, предусмотренная какими-то таинственными мировыми силами, божественным промыслом, божественная, вселенская целесообразность или рациональность их реального, земного, хотя бы и весьма скверного для большинства, существования, входящего, как составная часть, в мировой космический процесс, в коем отдельные личности, классы и народы суть «modi» (проявления) какого-то всемирного духа, воплощающегося в течение всей истории в те или иные «божественные», поэтому, формы. Утешайся, страждущее человечество, новой (хотя не очень-то на самом деле новой) религией человека-бога, единством человека и бога! Утешайся тем, что бог есть вселенная, а человек в ней проявление (modus) этой божественной сущности! Bce исторические религии и вся гнусность их, как орудий классового господства и затемнения сознания масс, суть только преходящие исторические одеяния действительно существующего в космосе религиозного самопознания бога, имманентно воплощающегося, хотя бы иногда (вернее, до сих пор всегда), в очень гнусные несовершенные формы! Утешайся, человечество!

Коль скоро какие-либо исторические «modi» бога, которые, как настаивает Древс, по старинке, упорно преподаются современным христианством и современными ортодоксами за совершенные и вечные воплотившиеся идеалы, а в более просвещенном наукой и жизнью сознании большинства «верующих» оказываются несовершенными и даже нелепыми, то их приходится, поэтому, волей-неволей поставить на более скромное место, отвергнуть абсолютное их значение. Приходится перетряхнуть религиозную мифологию, дать ей другой смысл, ибо само религиозное чувство и сознание без такой реформы и рационализации подвергается опасности совершенно потерять свое значение для масс.

Вот почему, по мнению Древса, дальнейшее отстаивание старого предрассудка о совершенном персональном проявлении божества в чем-либо историческом, реальном, напр., в личности исторического бога-Христа, более невозможно и уже является источником крушения религиозного сознания человечества (трудящихся), тогда как провозглашение богом и отождествление с божеством всего человечества и каждого человека в отдельности во всей их истории настоящей, прошедшей и будущей и вместе с ним всего космоса позволяет, как надеется Древс, и даже обязывает логически, философски, религиозно, человека, сознавшего себя частью этого космического бога, мириться с собственным реальным, персональным проявлением в нем космической божественной природы.

Как видит читатель, «новое» учение древсовского христианского пантеизма далеко не ново и возвращает нас к идеалистическому монизму, к телеологии, к учению о космической гармонии, проявляющейся, якобы, и в обществе людей. Этот тактический ход рекомендуется и предпринимается буржуазной философией ради, по возможности, безболезненного снятия исторически ветхого, мифологического, как бы, футляра с кучки религиозных верований и представлений человечества, моральных правил, проповедей старой религии и т. д., но так, чтобы суть религиозного сознания, т. е. покорность божественному провидению, и освящаемая, таким образом, религией сущность капиталистических общественных отношений, их рациональность и божественность, могли оставаться неприкосновенными и непоколебленными в сознании масс.

Другими словами, Древс дает понять, что буржуазная мораль, буржуазная диктатура, не нуждается больше в подкреплении себя авторитетом исторического, какого-либо конкретного, личного бога. Более того: такой бог только компрометирует своей устаревшей, имеющей догматически персональный характер, аргументацией защищаемый им порядок и навязывает людям свои обязательные, исторически обветшавшие, формы и способы «искупления», тогда как гораздо выгоднее, для прочности и независимости религиозного сознания и веры в предвечную гармонию мира от успеха естественных наук и революционных теорий, возвести каждого человека в отдельности в сан бога и ему самому предоставить «искупать» себя в зависимости от его индивидуального религиозного воспитания и сознания, которое должна давать массам буржуазная школа, кафедра, университет, с помощью усовершенствованной, реставрированной религии.

Как видит читатель, эта часть, так сказать, собственной богословской догматики Древса[2] не представляет особых новых, не превзойденных уже точными науками и наукой об обществе, трудностей и неразгаданных ловушек для каждого толкового рабочего или крестьянина, хотя сколько-нибудь знакомого просто с космографией и первоначальной астрономией. Ибо известно, что космической, вселенской целесообразности, божественной планомерности, якобы заботящейся о счастье, благополучии и т. д. каких-либо частиц космоса и в том числе крупинки его, паз. землей, совсем обитающим на ней населением, и следовательно, какой-либо рациональности, могущей гарантировать древсовские «божественные личности» и землю, которую они населяют, от любой, совершенно закономерной с точки зрения науки, катастрофы, которая навеки «похоронит» всех «богочеловеков» в массе какого-либо Нового туманного образования, — нет и быть не может. Известно также, что божественное солнышко, наш паровоз, этот ««ol invictus», герой всех солнечных мифов, в определенное количество лет изволит превратиться в довольно невзрачную фигуру, причем все дожившие до того времени «божественные» личности, наравне с живущими вместе с ними блохами и тараканами, мышами и коровами, изволят превратиться сначала, быть может, в троглодитов, а потом, вульгарно выражаясь,