Проводник: проклятый мир - Михаил Михайлов

Сразу после этих слов парень нажал на пуговку предохранителя и резко дернул рукой, держась ей за цевье ружья. Послышался металлический лязг, и на траву выпал желтоватый патрон.

— Упс, — проговорил Сашка, — чуть боеприпасы не растерял.

— Что за вещь? — обратился к Шурику Никита. Потом вежливо (попробуй такому бугаю возрази) отобрал у приятеля оружие и принялся его рассматривать. В принципе, ничего такого примечательного не было. Пистолетная рукоятка, подствольный магазин-цевье, короткий ствол лишь на несколько сантиметров выступающий впереди цевья.

— Ягуар…ээ-э, вернее, Иж восемьдесят первый в модификации «ягуар», — ответил Сашка, медленно прокручивая промеж пальцев подобранный патрон.

— Если менты тебя с ним заметут, то дадут срок больше Гималаев, — замети Никита, возвращая оружие. — Тут же видно простым глазом, что ствол спилен. В простонародье — кулацкий обрез.

— Да и хрен с ними, — с пьяной храбростью отговорился Сашка.

— Хрен всегда с ними, — сказал я и протянул руку вперед. — Дай-ка.

Ружье вполне удобно лежало в руках. Весу в нем было немногим более двух с половиной килограмм. Затвор легко двигался, выплевывая из окошка патроны. На себя — вылетела, от себя — слышен звук принимаемого в патронник заряда.

— Пять? — спросил я, когда выщелкал все патроны. Последний перекосился, кстати, пришлось чуть повозиться.

— Угу. Тут всего на четыре патрона магазин. Пятый загоняю в ствол, чтобы побольше было.

— Не паленый? — осведомился Никита.

— Да хоть бы и так, — пожал плечами Сашка. — По гладкостволу не проведешь баллистическую экспертизу. А номера все спилены. Стрельнем?

Стрельнули. Каждому досталось по пять раз, потом пошли задержки и перекосы.

— Чертова бумага, — выразился в адрес боеприпасов Сашка, выковыривая очередную гильзу. — Не могли наделать нормальных пластиковых патронов, как за границей.

— Так тож заграница, — заметил Никита. — У нас еще много пережитков «совка», но мы с ними боремся, чтобы войти в Европу на правах честных и культурных граждан.

— Что за чушь? — подозрительно осведомился я. — Ты сам понял, что сказал?

— Брось, — отмахнулся Никита, — неужели подумал, будто это мои слова? Так, треп одного деятеля из новых политиков. Услышал по радио во время последней поездки. Эту запись крутили так часто, что успела набить оскомину. Кстати, а у тебя что за ствол, Мих? Газовик?

— А? — не сразу вник я в суть вопроса, но потом спохватился и хлопнул по бедру рукой. Точно, я уже успел позабыть, как прихватил из дома найденный пистолет.

— Ха, «тотошка», — заметил Сашка. — Где нашел?

— Вот именно — нашел, — отозвался я, не собираясь вдаваться в подробности. — Потом расскажу.

— Постреляем? — предложил Шурик. Но я только развел руками.

— Патронов нет, а так можно было бы.

— Фигня война, — проговорил Сашка, — главное маневры. Счас надыбаем.

Через минуту на капоте среди стаканов и закуски притулились две пачки с желтеньки пистолетными патронами с острыми головками.

— Рисковые вы ребята, — покачал головою Никита, глядя на всю эту картину. — Один с пистолетом ходит, второй возит обрез и боеприпасы. Может, у тебя там еще и граник имеется или ручник?

— Будет нужно — найду, — расплылся Сашка в улыбке. — Кстати, а тебе не нужно?

Но Никита только замахал руками, молчаливо посылая приятеля куда подальше с такими предложениями…

Одну пачку мы отстреляли быстро. Снарядили новый магазин, и тут меня осенила одна идея. Будь хоть немного трезвее, то никогда не додумался предлагать такое…

— А хотите, я покажу нечто?

— Хотим, — последовал дружный ответ. И я показал, хотя и не стоило. Позже Никита сообщил, что знай он последствия, то расколотил оставшиеся бутылки о наши с Шуриком головы и закинул бесчувственные тела в багажник, чтобы развести по домам и на время привязать к батареям. И пообещал отвязать, как только заново научились бы трезво размышлять.

Сосредоточиться на Знаке в этот раз получилось не сразу. Друзья уже успели заскучать и начать беззлобно подтрунивать надо мною, когда перед машиной заклубился туман.

— Вот это фокус, — восхитился Сашка. — Меня научишь? Прикольно будет на гулянке с братвой такую штуку замутить.

— Это еще не все, — пообещал я. — Держитесь рядом со мною и пошли.

— Куда?

— Туда, — указал я на туман. На нетрезвую голову переход сквозь туман оказался более неприятен. Вместо короткого головокружения возникла тошнота и расплывчатость в глазах. Рядом стонали друзья, непривычные к такой резкой смене ощущений. И еще был один неприятный фактор — сразу после перехода туман почти мгновенно рассеялся. Такого при предыдущих попытках не происходило.

— Миха, что за ерунда? — проговорил рядом Сашка. — Где машина, и где мы сами?

Окружающая обстановка поменялась радикально. Не заметить такое мог только слепоглухой паралитик.

— Подозреваю, что мы сейчас в другой точке земного шара, — выдал я одну из возможных версий. — Научился мгновенному переходу из одного места в другое.

— Не заливаешь?

— А ты посмотри вокруг и подумай, как я мог за несколько секунд спрятать машину, изменить лес или перенести вас на другую полянку?

Ответить мне приятель не успел. События разом бросились вскачь. Поблизости раздалось громкое горловое рычание, и на поляну выскочила огромная зверюга. Ростом с крупную немецкую овчарку, только с длинной черной шерстью и красными глазами. Я даже подумал, что таких тварей не бывает в природе. По крайней мере, не бывает с такими странными глазами и… такой огромной пастью.

Первым среагировал Сашка, который держал в руке ружье. Трижды грохнуло. Из ствола вырвались пучки огня и дыма, запахло паленым войлоком, сгоревшим порохом. Впереди послышалось негромкое скуление, и зверь кувыркнулся через голову. Левая сторона шеи, половина головы и холка были измочалены свинцом. Но тварь еще была жива!

Упав на землю, она через пару секунд поднялась и заковыляла к нам, издавая непонятные звуки. То ли, рычала, но с порванным горлом это получалось не ахти. То ли, скулила, и опять рана на шее мешала.

— Мать, — выругался Сашка, — перекос… Миха, вали сволочь.

Только сейчас я вспомнил про ТТ, что давил на бок под ремнем. Я выстрелил восемь раз с шестью попаданиями. Вполне нормально, учитывая мое состояние. Тварь получила пару пуль в голову и спину. Какой-то кусочек свинца (а может, и не один) повредил ей хребет. Зверюга свалилась парализованной тушей в нескольких шагах от нашей компании. Помирать она не собиралась.

— Это что за тварь? — ошарашено поинтересовался Сашка. — Волк, что ли?

— Не похож, — неуверенно отозвался я. — По телику они немного друг…

— Миха, берегись! — закричал внезапно Никита и прыгнул в мою сторону. Краем глаза я заметил справа черную тень и машинально прикрылся рукой с разряженным пистолетом. В следующую секунду я покатился по земле, сбитый тяжелым телом. На меня сверху навалилась точная копия подстреленного животного, пытаясь добраться клыками до горла. В этом мешала моя рука и пистолет, зажатые челюстями зверя. Зажатые неудачно для противника и удачно для меня, заклинив пасть черной бестии. Правда, острые и длинные зубы прошлись по пальцам, задев и мякоть ладони. Буду надеяться, что бешенством животина не страдает, а иначе сорок уколов в мягкое место… брр.

Пока правая рука застряла в живом капкане, левой я обхватил зверя за шею, стараясь лишить его маневренности. Заодно обхватил ногами туловище, прижимая к своему телу. Это для того, чтобы тварюга не порвала меня задними лапами. Весьма «милая» привычка у кошачьих. А к которому именно виду относится этот зверь, я определить не мог.

Рядом возникли руки Никиты, которые обхватил горло животному и пытался душить. Потом возле колена появился ствол обреза, прижатый к боку животному. Грохнуло, потом еще раз. Зверь попытался заскулить насколько было возможно с забитой пастью, но попыток сожрать меня не оставил.

Почти на автомате, пока Никита удерживал шею зверя, я нащупал левой рукой нож (какое счастье, что я повесил его на левом боку, так как на правом находился пистолет), достал из ножен и всадил в бок. Острая сталь оказала воздействие намного эффективнее, чем ружейный свинец. Зверь дернулся, потом еще раз и еще, пока я бил его ножом. Наконец, красные глаза стали тухнуть, превращаясь в белые буркала. Это было так омерзительно, что я собрался с силами и стряхнул с себя тушу. Получилось легко — зверь был мертв.

— Что за твари? — повторил Сашка, набивая патронами магазин и нервно озираясь по сторонам.

— Спроси что полегче, — отозвался я. — Патроны для пистолета еще есть?

— Откуда? — удивился Сашка. — Последняя пачка осталась там… на капоте машины.