В объятиях русалки - Ольга Баскова

– Нет.

Рита ухмыльнулась:

– Если она тебя пригласит, не отказывайся. Тебе вряд ли удастся когда-нибудь приобрести нечто подобное. Поэтому побывай там хотя бы в гостях.

– Не ерничай, – скривился мужчина. – Лучше продолжай.

– Они были красивой парой, – послушно вещала Рита. – Но через пару лет она овдовела.

– И какова причина его смерти?

В темных глазах вспыхнули злые огоньки:

– Здорово она тебя заинтриговала. Только криминала никакого нет. Он скончался скоропостижно. То ли инфаркт, то ли инсульт. Дача перешла к ней по наследству. Виола проводит здесь лето и начало осени.

– У нее есть дети?

Рита наморщила лоб:

– Кажется, она была второй женой этого предпринимателя. Своих у нее нет, это точно. Однако его отпрыски наведывались сюда после его смерти, намереваясь оттяпать у нее лакомый кусочек. Наши старожилы говорили: дачу она отстояла, зато остальное имущество отдала им без сожаления. Детки заграбастали огромную квартиру в центре Харькова, еще одну в Москве, и Виола даже не пикнула. Ей есть где жить, пусть и в гораздо более скромных условиях, и женщина решила конфликт таким образом.

Леонид перевернулся на живот:

– Она всегда казалась странной?

Рита задумалась:

– Пожалуй, нет. Пару лет назад это была веселая и приветливая женщина. Может, на нее подействовала смерть мужа?

– Может быть.

Сомов вздохнул. Разговор с Ритой мало что прояснил. А ему так хотелось выяснить, с кем же он имеет дело – с ненормальной или насмерть перепуганной женщиной.

– Если ты хочешь побродить по поселку, надо плыть назад, – спохватилась девушка.

Оперативник бодро вскочил на ноги:

– Я готов.

Молодые люди вошли в воду. До пансионата они добрались быстро.

– Погуляем – и к нам на обед, – констатировала Рита.

Леонид посмотрел на шорты и майку:

– Сбегаю переоденусь.

Девушка улыбнулась:

– В нашем городишке считается нормальным, если ты так одет. Мы же курортники.

Мужчина замялся:

– Неудобно.

– Неудобно спать на потолке.

Накрывшись огромным полотенцем, Рита ловко переоделась в простенькое белое платье.

– Ну, вперед.

Они поднялись по лестнице. По дороге знакомая сообщала Леониду названия неизвестных ему деревьев и кустарников. Сомов был поражен обилием флоры на таком маленьком кусочке земли.

– Здесь растут все растения мира?

Она усмехнулась:

– Возможно.

Молодые люди достигли верха лестницы, и оперативник вскрикнул, очарованный красотой пейзажа. Сегодня море казалось ему другим. Оно напоминало огромное блюдо голубого цвета. Белые чайки издали казались кусочками белой бумаги, которые шаловливая рука пустила по ветру.

– Ну и красотища!

– Это верно! – согласилась Рита. – Знаешь, мы, крымчане, не устаем любоваться ею в течение всей жизни.

– Верно говорят: жизнь дается один раз, и прожить ее нужно в Крыму, – перефразировал оперативник известные слова Островского.

– Да, эта фраза нам знакома, – поддакнула собеседница.

Они вышли на центральную улицу. Правда, если бы девушка не сказала об этом, Сомов никогда не догадался бы. Узкие дороги с односторонним движением, одно– и двухэтажные дома, в основном частные. Две пятиэтажки сиротливо стояли неподалеку от автовокзала. Мидас казался особым мирком, окруженным горами и морем, островом с малым количеством жителей. И все же Леониду здесь нравилось. Рита словно прочитала его мысли:

– Сравниваешь со своим Приреченском?

– Да, – признался Сомов. – И пока сравнение не в пользу родного города.

Она кивнула:

– Я тоже обожаю этот уголок. А вот и местный Арбат.

На маленькой площади торговали фруктами, овощами, изделиями из можжевельника, ракушками и картинами. Оперативник подошел к художникам, скромно стоявшим возле своих творений. Ему понравился один пейзаж, изображавший Белую скалу и грот, где еще сегодня они были с Ритой.

– И сколько стоит такая красота?

Парень лет тридцати, с красным лицом, свидетельствующим о пристрастии к крымским винам, лукаво подмигнул:

– Приезжий?

– Верно.

– Тогда уступлю за пятьсот гривен.

Сомов наморщил лоб, прикидывая, сможет ли он позволить себе привезти домой такой подарок и не пробьет ли он в его бюджете ощутимую брешь. Рита догадалась, о чем он думает. Она скорчила гримасу и обратилась к художнику:

– Имей совесть, Григорий! Больше сотни твоя мазня не стоит. Тоже мне, Айвазовский!

Парень покосился на нее:

– Сотню? Да ты рехнулась! Только вчера мне предлагали четыреста.

– Так почему же ты ее не продал?

Может, художник и покраснел, однако пробить естественную красноту лица румянец не смог:

– Дурак был – вот и не продал.

Она показала ему свою прямую спину:

– Тогда дожидайся второго дурака. Пойдем, Леня.

Парень занервничал:

– Стойте! – Он обратился к Сомову: – А вы бы сколько за нее дали?

– На отдыхе деньги летят, как снег в пургу, – насмешливо заметила Рита.

– А все-таки?

Оперативник скосил глаз на пункт обмена валют, где красовались нужные ему цифры.

– Сотню дал бы охотно. Даже добавил бы пятьдесят.

На красном лице отразилась работа мысли:

– Двести – и по рукам.

– Согласен.

Пока Григорий заворачивал пейзаж, Леонид сбегал в обменный пункт и вернулся с гривнами:

– Держи, приятель.

– Спасибочки.

Коричневые руки художника дрожали. Просто удивительно, как он умудрялся держать кисти.

– Не вздумай напиться вусмерть, – посоветовала Рита. – Лучше купи хорошие материалы.

– Непременно, Ритулька, – пообещал он и ринулся в сторону ближайшего магазина.

Девушка вздохнула:

– Хороший парень! Такой талантливый! Если бы не пристрастие! И ведь не хочет лечиться, не считает себя алкоголиком.

– Как все они, – поддакнул Сомов. Он был очень доволен покупкой. – А тебе спасибо, иначе я заплатил бы требуемую сумму. Уж больно хороша картина. А после нашего с тобой посещения грота я буду помнить Мидас до конца жизни.

– Не торопись умирать, – съехидничала Рита. – В принципе экскурсия по городу закончена. Огромную площадь занимают парки и леса. Вот с ними еще предстоит познакомиться.

– Это чудесно!

Знакомая взяла его за руку:

– А теперь – на уху. Мать, наверное, заждалась.

В тот день Леонид получил все удовольствия. Он искупался в прекрасной воде, побывал в гроте, купил картину и отведал действительно шикарной ухи. Мать Риты, Александра Тимофеевна, сухонькая блондинка с выцветшими грустными глазами, так суетилась возле гостя, что дочери стало неловко:

– Да не старайся так, мама, – рассмеялась она. – Леонид ведь не свататься пришел. Просто он впервые в нашем поселке и в Крыму и я взяла над ним шефство.

– Правильно сделала, доченька, – отозвалась Александра Тимофеевна. – Людям помогать надо. Хотите добавки?

Уха была такой сытной, что Леонид отказался.

– Вот и курочка подоспела, – мать согнулась, вынимая из духовки противень с жаренной в майонезе курицей. – Отведайте моего фирменного блюда.

Курица тоже оказалась превосходной. Леонид с удовольствием беседовал с женщинами, не замечая, как летит время.

Лишь когда на город стали спускаться сумерки, он поспешил в пансионат. Рита вызвалась проводить его, и Сомов согласился:

– Не представляю, как приду в пустой номер, – улыбнулся он, выйдя на улицу. Девушка подмигнула:

– Посмотришь для разнообразия телевизор.

– И то верно.

Они дошли до лестницы, и она коснулась его плеча:

– Ну, я побежала. Теперь я просто уверена: ты не заблудишься.

– Да, благодаря вам я прекрасно изучил ваш маленький городок, – галантно поклонился мужчина. – Значит, завтра на том же месте…

Рита не стала его разочаровывать:

– Я приду.

– Буду ждать.

Она махнула рукой на прощание и скрылась. Оперативник стал медленно спускаться по лестнице. Теперь пребывание в пансионате не казалось ему скучным.

«Интересно, продолжатся ли наши отношения, когда я покину Крым? – подумал он. – Девушка замечательная, только мне не везет с Ритами. А все-таки жизнь прекрасна».

Он жадно вдыхал запах экзотических растений. С моря дул легкий ветерок, освежая лицо. Выйдя на темную аллею, мужчина замедлил шаги. Ему показалось: за забором кипарисов слышался шорох, словно кто-то невидимый осторожно следовал за ним. Леонид оглянулся. Шум прекратился, и все же он чувствовал спиной: за ним идут.

– Кто здесь?

Женщина вынырнула из темноты, как бесплотная тень. Он вздрогнул:

– Это опять вы?

Виола положила ледяную руку ему на локоть:

– Я решилась. Мне надо с вами поговорить.

Сомов одернул руку:

– Это вы повторяете мне каждый раз. Если вы нашли такой способ поразвлекаться, то мне он не по нраву.

Она оказалась неожиданно сильной. Длинные ногти больно впились в кожу и царапали ее:

– Знаю, меня считают здесь ненормальной. Однако это не так. Выслушайте меня, и вы все поймете. Присядем на скамейку.