Чудовище по имени… - Инна Порядина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава девятая
Первое появления Боба в кафе
Боб не умел читать и писать. Чудища его рода никогда не учились в школе. Они даже ручку или карандаш не смогли бы удержать в своих больших мохнатых лапах! Все знания передавалась от прапрапрабабушек и прапрапрадедушек к детям и внукам исключительно из пасти в пасть.
Поэтому Боб не понял, что было написано на красивом деревянном указателе в мелкую ромашку, он преспокойно снёс его и побрёл туда, куда его вёл нос, большой, чёрный, лаковый и очень чуткий.
В это время «Объедение» нетерпеливо ожидало самых голодных и важных гостей: молодых мамочек с дюжиной крикливых ребятишек, работников интеллектуального труда в полном умственном истощении, служащих разнообразных контор, учителей, воспитателей, – то есть всех, кому срочно и регулярно нужны сахар и тёплый приём.
Как обычно в это время, Марта суетилась на кухне: посыпала пудрой сдобные улитки с изюмом, катала в маке бублики, раскладывала разноцветные прозрачные цукаты по блюдечкам и каждые три минуты бегала к прилавку проверять старинную кофемолку и самовары (не перекипела ли в них ключевая вода, не испортит ли она будущий чай).
Гвалт в кафе стоял знатный! Аромат в кафе стоял невероятный!
«И ни одного гостя не стоит у прилавка! – удивлялась Марта каждые три минуты. – Словно их корова слизнула длинным и шершавым языком!»
Наконец, всё было готово: подносы с булочками теснились меж гордо раздутых, сияющих от важности самоваров, а блюдечки со светящимися цукатами украшали столы.
Марта решила заменить слегка помятый передник на свежий, который утром захватила из дома, и поскольку ни один гость так и не вошел в приветливо приоткрытую дверь, выскользнула из-за прилавка, побежала на кухню, а оттуда – в небольшое помещение, где размещался склад.
«Тра-ля-ля… – напевала она сначала тихо-тихо, а когда вошла в другую комнату, – горланила уже в полную силу, – ТРАААА-ЛЯЯ-ЛЯЯЯ!»
«Ууууууу», – слабенько тянул в эту же самую минуту желудок Боба.
«Оооооо», – отвечал ему лаковый нос.
«Быстро-быстро-быстро!» – командовало своими лапами чудище и ломилось на дурманящий аромат сквозь столетние яблони к приветливо приоткрытой двери «Объедения».
И конечно же, Боба никто не встретил! И конечно же, он даже не обиделся! Кому нужны сухие приветствия, когда перед глазами маячит прилавок со свежевыпеченными мягонькими булочками?
Сначала чудище заглянуло за дверь правым глазом (любимый левый ещё не открывался), а потом очень осторожно просунуло внутрь кафе лапу и насадило на коготь, как на вилы, сдобную улитку с сахарной глазурью.
После этого булочка отправилась в большую зубастую пасть. А затем туда же с космической скоростью полетели баранки, маковые бублики, ванильные эклеры и песочные корзиночки с вишенкой на верхушке.
Ни гром, ни молния, ни штормовой ветер, о котором предупреждал Ваня Соловей, не могли остановить Боба. Это удалось только небольшому коржику, очень ароматному, очень свежему и очень противному. Он был с корицей.
Чудище отшвырнуло неугодную выпечку и снова посмотрело через дверь в кафе. На прилавке было пусто. Ни одного пирожного, ни одного печенья, ни-че-го!
«Ой-ой-ой», – покачал головой Боб, и его длинные уши разлетелись по сторонам: одно ухо – на север, другое – на запад.
Но настоящие чудища его рода не привыкли отступать, особенно когда можно чем-нибудь поживиться. Поэтому Боб хорошенько принюхался, поморгал здоровым глазом и ещё раз заглянул в кондитерскую.
В самом дальнем углу прилавка, под начищенной бронзовой ножкой самовара, приютилась последняя сдобная булочка, так замечательно пахнущая клубникой.
«Ууууу», – сделал желудок Боба и, повинуясь ему, чудище снова сунуло лапу в дверь кафе.
«ТРААА-ЛЯЯЯ-ЛЯЯЯ!» – распевала милая Марта, поправляя оборки форменного передника.
«Оп-па-па…» – произнесла она тихо-тихо, появившись за прилавком и обнаружив, что в кафе не осталось никакой выпечки, а из двери торчит огромная когтистая лапа.
«Динозавр!» – завизжала работница кондитерской, схватилась за сердце и потеряла сознание.
Глава десятая
Что произошло в «Объедении»?
Огромные, тяжёлые капли воды, превращаясь в нити, сплетались в цельное дождевое полотно, которое гонял ураганный ветер. Слава Белкин смахивал со лба и глаз мокрые пряди и упрямо бежал к дому, таща на спине тяжёлый, набухший портфель: в нём, как рыбки в аквариуме, бултыхались тетради, карандаши и ручки.
На остановке трамвая не было ни одного человека, указатель «Кафе-кондитерская „Объедение“, 300 метров» валялся на земле, под ногами бурлили мутные ручьи, и в них, словно бумажные кораблики, плыли яблоневые листья.
Белкин то и дело подскакивал от раскатов грома, а от ужаса и холода покрывался мурашками. Мысль о том, чтобы поскорее добраться до дома, сменила другая: дойти до «Объедения» и переждать непогоду там.
Пробежав сто метров по направлению к городу, Слава резко развернулся и с удвоенной силой припустил в обратную сторону, к кафе-кондитерской.
В красивом деревянном домике со странными табличками на двери Белкин и его друзья бывали не редко, а если точнее, приезжали сюда каждый день. Здесь их всегда встречала неразговорчивая, как и её начальница, работница и ждала очень вкусная, свежая выпечка. Таких булочек не умел делать никто: ни местный хлебный заводик, ни мама Белкина.
Но сегодня, когда день не задался с самого утра, Славу никто не встретил. Тропинка, которая вела к «Объедению», превратилась в широкий грязный ручей, как и на остановке. И в нём уже плавали не только листья. В нём валялись поломанные яблоневые ветки, разбухший коржик с корицей, а перед входом на ступеньках лежал яблоневый ствол.
«Что здесь произошло?» – крикнул Белкин, потому что увидел распахнутую настежь дверь и перевернутую внутри кондитерской мебель.
Он сбросил портфель, перелез через сломанную яблоню и вбежал в «Объедение».
В кафе было темно!
Настольные лампы валялись на полу, а абажур, висящий в центре потолка, медленно вращался вокруг своей оси.
В кафе было пусто!
Ни одного посетителя и ни одной булочки.
В кафе было страшно шумно!
Тарахтела старинная кофемолка и выкипал самовар.
В кафе так превосходно пахло выпечкой, что у Белкина свело живот.
«Ууууу…» – прошептал Слава и в ответ услышал эхо.
«УУУУ», – гораздо громче передразнило оно его.
«Здесь кто-то есть?!» – крикнул Белкин в пустоту и на всякий случай наклонился за отломанной от стула ножкой.
«УУУУ», – раздалось откуда-то снизу, и Слава затрясся от страха.
«Помогииитеее», – услышал он знакомый голос и потёр правое ухо.
«Марта?!» – крикнул ещё раз и, когда та ответила, подбежал к прилавку.
За ним, на деревянном полу, натянув на голову передник, лежала Марта. Её ноги и руки были покрыты огромными, как изюм, мурашками и мелко-мелко тряслись.
«Что здесь случилось?» – спросил Слава и присел на корточки.
Но Марта не произнесла ни слова.
Глава одиннадцатая
Слава и Марта
Марта глубоко дышала у раскрытого окна, обтирала лицо и руки дождевой водой, льющейся с козырька, затем обмахивалась передником и бубнила себе под нос какие-то заклинания. Может, это были и не заклинания вовсе, но Славе казалось, что если под них сварить зелье и капнуть его на пол, то в центре кондитерской мгновенно вырастет дуб.
– Почему вы решили, что это динозавр? – спросил Белкин, когда работница кафе окончательно успокоилась и рассказала о том, что произошло.
– А кто же ещё? – она отхлебнула из блюдца чёрный чай, который он ей приготовил, и отправила в рот красный цукат.
– Медведь, например.
– Что я, по-твоему, медведей не видела? У них лапы, а тут была ЛАПИЩА! Вот такая! – Марта развела руки в стороны, словно собиралась обнять сразу дюжину человек, и так широко растопырила пальцы, что они посинели от напряжения. – Надо хозяйке сообщить и в МЧС, позвонить пожарной бригаде и в зоопарк, – внезапно добавила она и резко замолчала.
Наверное, ей было не очень удобно одновременно думать, говорить и есть: работница горстями закидывала в рот цукаты и пила чай уже из носика заварочного чайника.
Судя по тому, с какой скоростью исчезало сладкое, Марта была очень взволнована.
– А в пожарную часть зачем? – удивился Слава.
– Не знаю, – она причмокнула и вытерла губы тыльной стороной руки, – но надо!
– Что вы ещё помните? Он рычал?
– Кто?
– Медведь, тьфу, динозавр!
– Может, и рычал, кто ж его знает. Ты на улице был?
– Был.
– И что там?
– Ураган.
– Вот-вот, – Марта встала из-за стола и прошлась по кафе, – гррроза, гррром, грррохот! Я не слышала ни динозавра, ни грозы. У меня тут, сам знаешь, и без этого шума хватает.
