Пальцы женщины - Шепард Ривкин

- Что тут такое происходит? - спросил я.

- Разве я знаю, боже мой!

Я подождал немного, вскоре Ханрахан вышел из своего кабинета. Он пошел прямо на меня.

- Вы говорили об этом деле с репортерами?

- Нет, сэр.

- Они не перестают атаковать комиссара. Мы с ним спорили: он уверен, что слух пошел от вас.

- Так вот, это не верно.

- А как идут дела?

- Грандиозно.

- Я меньшего и не ожидал от вас. Я совершенно уверен, что вы будете в силах разрешить эту тайну.

- Я тоже так думаю.

- Пока.

- Пока, сэр.

Он вернулся в свой кабинет.

- Что это его так дергает? - спросил Тилли.

- Амбиция, ненависть и нехватка денег, - ответил я. - Салют.

Он следил за мной взглядом, пока я не вышел из залы. Вероятно, у меня был вид человека, теряющего педали. Это объясняло почему у Ханрахана был такой довольный вид, когда он возвращался в свой кабинет. Я очень любил Тилли и, если бы я немного лучше себя чувствовал, я бы рассказал ему всю историю, чтобы развлечь его. Но у меня было собачье настроение.

Он дал мне уйти. Потом быстро догнал меня.

- Подожди, - сказал он. Он достал из своего пластикового бумажника рапорт об "исчезнувших" людях. - Я нашел одну женщину, которая отвечает твоему описанию. Богатая, между тридцатью и сорока годами. Я советую тебе побыстрее отыскать ее и жениться, и стать богатым. Тогда твое настроение может быть улучшится.

Я проворчал благодарность и посмотрел на этот рапорт. На верхней строчке было написано: НЕ СКЛАДЫВАЙТЕ ЭТОТ РАПОРТ. Я сложил его.

Я расправлю его немного позднее, когда у меня будет к тому настроение. Я всегда смогу позабавиться таким образом.

7

Катарина Сааведра и Карвайал, герцогиня де Бейар, 367 Восточная улица. Тридцать три года. Шестьдесят килограмм. Метр семьдесят. Зеленые глаза.

Будучи крестьянского происхождения, меня забавляла мысль о том, что я буду интервьюировать эту дорогую и нежную маркизу.

Прибыв в резиденцию Сааведра и Карвайал, я нажал на пуговку звонка. Она находилась снаружи кованной металлической решетки испанского стиля, перед тяжелой дверью из полированного стекла. На большой бронзовой доске было написано имя владелицы. Под именем красовался ее герб. Сверху него было написано: "я и король", а не "король и я". Может быть потому этот парень и находился в ссылке.

Прошло некоторое время. Я выкурил половину сигареты за это время и звонил четыре раза. Я повернулся и увидел, по крайней мере, трех женщин, одетых во все черное и которые носили простое жемчужное ожерелье, которое стоило года моего жалования. Потом я услышал стук каблучков по мраморному полу.

Вместо ожидаемого дворецкого или горничной дверь мне открыла женщина, одетая во все оранжевое. Ее длинные черные волосы были перекинуты на плечо и перевязаны лентой. На шее у нее было ожерелье из изумрудов, а в руке был "Таймс", открытая на странице финансовых объявлений. В другой руке, на которой все пальцы были целы, она держала большой стакан с апельсиновым соком. Она тщательно закрыла полированную решетку и холодно посмотрела на меня. На указательном пальце у нее было кольцо с изумрудом того же стиля, что и ожерелье.

- Здравствуйте, - сказал я.

Ее взгляд спустился до моих ботинок. Она поднесла свой стакан к губам. Потом ее взгляд очень медленно стал подыматься. У нее были длинные тонкие пальцы настоящей аристократки.

Слава богу, мои ботинки были начищены. Еще немного и я стал бы вытирать их своим обшлагом.

- Кто вы такой? - спросила она с совершенным спокойствием.

Она подняла свой стакан и сделала еще глоток. Выпила не спеша. Этот жест заставил колыхнуться ее грудь. Под ее оранжевым платьем ничего не было надето.

- Я нахожусь в резиденции мистера Сааведра и Карвайал?

Ее глаза на мгновение повернулись в сторону бронзовой пластинки над моей головой. Они выражали полнейшее презрение.

- По всей вероятности, - сказала она.

Я почувствовал, что краснею, и протянул свою бляху. Она покачала головой.

- Ваше удостоверение личности, - сказала она.

Я вытащил свою карточку и она посмотрела на фотографию. Она сделала мне знак пройти. Идя следом за ней, я вдыхал смесь запахов хорошо вымытой кожи и дорогих духов, которые можно вдыхать только между 60 и 90 улицами Юго-Востока 5-ой и Лексингтон авеню.

Она направилась в помещение, в котором можно было поместить всю мою квартиру, поставить два кадиллака и еще что-нибудь. Она немного пошатывалась и я понял, что она пила не чистый апельсиновый сок.

Пол был покрыт толстым зеленым ковром, под цвет ее изумрудов. Все было подобрано так, что взгляд не останавливался на одном предмете, а невольно переходил на другой. Она села на диван, обитый желтым шелком, который великолепно гармонировал с ее кожей, и сделала мне знак сесть около нее. Не очень близко. Это был большой диван. Я сел на расстоянии метра от нее и откинулся назад. Эта была самая комфортабельная комната, которую я когда-либо видел.

Хозяйка дома неожиданно встала со своего места, села в кресло напротив меня, поставила свой стакан на маленький столик маркетри и скрестила ноги. Колени ее были открыты.

Она рассматривала меня с легкой улыбкой. На одном конце маленького столика стояли шахматы из слоновой кости, на доске также из слоновой кости, а рядом с ними стоял большой стеклянный сосуд наполненный жидкостью, которая не имела ничего общего с апельсиновым соком.

Позади нее, на стене висел Буше или Фрагонар: на ней была изображена голая женщина с розовой атласной кожей. Херувим, который летал над ней, бросал на нее цветы. У нее была ленивая улыбка и вид такой, какой бывает у женщины, которая провела длинную и приятную ночь.

- Итак? - спросила она, полузакрыв глаза.

- Это Буше или Фрагонар?

- Буше. - Она открыла большие глаза. - Вы хотите выпить что-нибудь?

- Я на службе, спасибо.

- Сделайте исключение.

- Никаких исключений.

- Просто апельсиновый сок?

Я ответил, что это было бы отлично. Она вышла из комнаты, а я еще больше откинулся назад. Она вернулась и налила мне стакан из другого стеклянного сосуда.

- Вам нравится моя голая дама?

- Я люблю голых дам.

- Естественно.

Она медленно рассматривала меня. А так как во мне было метр восемьдесят, это заняло некоторое время.

Я сделал хороший глоток. Молоко тигра. Я решил много не пить.

- Мадам Сааведра, - сказал я.

- О, герцогиня, - проговорила она с легкой неприязнью. - Дайте мне возможность прежде всего рассказать вам об ее муже. Это благородный испанец. Он очень гордится своим родом, начинающимся с 1327 года. Он также маркиз Габралеон и князь Венальзацас. Так что герцогиня, также и маркиза и княгиня.

- Естественно, - сказал я.

Она наморщила брови, но я смотрел на Буше.

- Он любит сидеть между двумя стереофоническими громкоговорителями и во всю мощь запускать Вагнера. Он любуется мощью немцев. Он вложил крупный капитал в заводы Западной Германии. Он коллекционирует ножи всех стран и интересуется телепатией.

- Непохоже, чтобы вы любили этого герцога, - заметил я.

Она сделал глоток и ответила:

- Он не очень любит женщин.

Я решил, что она сестра герцогини или секретарь семьи из фамилии разорившихся аристократов, и что она пользуясь отсутствием герцога и герцогини, позволяет себе немного пошутить.

- Он очень богат. Он дает ей много драгоценностей и много денег и она решила не покидать его.

- Естественно.

Я позволил себе в своем тоне высказать некоторую неприязнь и она это тотчас же почувствовала.

- Вы мне кажетесь проходимцем и дерзким человеком.

- Если вы не возражаете, вернемся к делу.

Ее глаза засверкали. Потом она пожала плечами.

- Очень хорошо. Вернемся к этой противной герцогине. Однажды, когда ей стало невыносимо скучно, она просто ушла, не взяв с собой ровно ничего. Она прошла в банк, взяла несколько тысяч долларов из кофра, который она бережно хранила и на самолете улетела в Оскос Риос.

Я вступил в разговор.

- Оскос Риос? А потом?

- На Ямайку. Вы никогда об этом не слышали?

- Она хотела отомстить мне.

- Очень хорошо, - любезно проговорил я. - Я никогда об этом не слышал. А потом?

- Она очень хорошо провела там время. Она познакомилась там с одним английским офицером, род которого на один век был старее рода ее мужа. Так что, она с огромным удовольствием спала с ним.

Когда она дошла до этого места своего повествования, я решил, что я, может быть, не так уж умен, как думал.

Я аккуратно поставил свой стакан.

- Скажите мне, случайно... - начал я, но она перебила меня.

- Я приехала вчера, - сказала она, вставая с некоторым трудом с места, - и узнала, что мой муж объявил о моем исчезновении. Что же вы об этом думаете? - закончила она с триумфом в голосе.

- Не слишком то много, - ответил я.

Это ей совершенно не понравилось. Каждый любит считать себя способным поразить другого.