Лист - Виктор Соснора
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
2
Какое красок обедненье!И номера домов бледнели,на Сене шевелились листья,на Сену угольщики шли.У женщин уличные лицау Тюильри,у Тюильри.
На Сене вспыхивали листья,как маленькие маяки,за стеклами шоферов лица —бледно-зеленые мазки.
Многоугольны переплетыокаменелостей-домов.Все номера переберетеу многовековых домов,откроете страницу двери,обнимете жену, как правду,под впечатлением таверныпротараторите тираду,что стала ваша жизнь потолще,что вы тучнеете, как злаки,что лица вашего потомства —как восклицательные знаки!
Прохожий, ты, с улыбкой бодрой,осуществи, к примеру, подвиг:уединись однажды ночью —поулыбайся в одиночку.
Не перед судьями Сорбонны,не перед женщиной полночной,не перед зеркалом соборным —поулыбайся в одиночку.
Ни страха глаз не поубавив,ни слезы не сцедив с ресниц, —дай бог тебе поулыбаться,во всяком случае рискни!
Когда идет над берегами,твердея, ночь из алебастрана убыль,Ты,ты,не балаганя,себевсерьезпоулыбайся!
3
Сидела девочка на лавке,склоня вишневую головку,наманикюренные лапкиее лавировали ловко.
Она прощупывала жаднолицо, чтобы его приклеить,лицо,которое держалана лакированной коленке.
Она с лица срезала каплисует излишних,слез излишних,ее мизинчик — звонкий скальпель —по-хирургически резвился.
Она так долго суетилась,искала так,и вот сегодняСВОЕ ЛИЦО НАШЛА статистка,и вот пора его освоить.
Заломленный вишневый локонбыл трогательно свеж и мил.Прооперировано ловко.Перед экраном дрогнет мир!Лицо ее — как звезды юга!Свое! Мечтательницы юной!И цельное лицо. Процессыотображаются большие,такое, как у поэтессы,как у божественной Брижитты.
Теперь бы туфельками тикатьда на какого королябряцающий надеть канатпод видом тихой паутинки.
4
Любовь была не из любых:она — любила,он — любил.
И Мулен-Руж в нарядах красныхвращала страсти колесо!Любили как!Он — потерявший,она — НАШЕДШАЯ ЛИЦО!Он — адмирал,она — Джульетта,любили как в мильонах книг!За муки ведь его жалела,a он — за состраданье к ним!Все перепутал чей-то разум.Кто муж?Которая жена?Она не видела ни разуего,а он — и не желал!
Возможно, разыграли в лицахкомедию?Так — не прошла.Большое расхожденье в лицах:он — ПОТЕРЯЛ,она — НАШЛА.
5
Дыхание алкоголизма.Сейчас у Сены цвет муки.Поспешных пешеходов лицакак маленькие маяки.Да лица ли? Очередямитолпились только очертаньялиц, но не лица.Контур мочки,ноздря,нетрезвый вырез глаза,лай кошки,«мяу» спальной моськи…Ни лиц,ни целии ни красок!Перелицовка океана —речушка в контуре из камняда адмирала рев: — Ажаны!ЛИЦО ИЩУ!Валяй, искатель!
Все ощутит прохожий вскоре —и тон вина,и женщин тон.Лишь восходящей краски скорбиникто не ощутит. Никто.
Прохожий, в здания какие —в архитектурные архивывойдешь, не зная, кто построил,в свой дом войдешь ты посторонним.
Ты разучил, какие в скобки,какие краски — на щиты,лишь восходящей краски скорбитебе уже не ощутить.Познал реакцию цепную,и «Монд», и Библию листал.Лицо любимое целуешь,а у любимойнетлица.
Гостиница «Кере»
Как теплитсяв гостинице,в гостинице —грустильнице?Довольны потеплением,щебечущим динамиком,днем полиэтиленовыми номером двенадцатым?
Как старитсяв гостинице,в гостинице-хрустальнице?С кристальными графинами,с гардинами графичными,с гарсонами военными?
Мы временно,мы временно!
Мы воробьи осенние,мы северные, мы —мечтавшие о зелени,но ждущие зимы.
"Празднуем прекрасный вечер"…
Празднуем прекрасный вечерс электрической свечой,с элегичностью зловещей…
Почему молчит сверчок?Свежей песней не сверкает?Страхи не свергает?
Мы шампанское «Палермо»,помидоры и балыкпользуем попеременно…Пальцы у девиц белы.
Варимся — вороны в супе…А сверчок не существует.Ни в камине.Ни в помине.И ни по какой причине.
"Мне и спится и не спится"…
Мне и спится и не спится.Филин снится и не снится.
На пушистые сапожкишпоры надевает,смотрит он глазами кошки,свечки зажигает:
— Конь когда-то у менябыл, как бес — крылатый.Я пришпоривал коняи скакал куда-то.
Бешено скакал всю ночь,за тебя с врагамисаблей светлой и стальнойв воздухе сверкая.
За тебя! Я тихо мстил,умно, — псы лизалилаты! Месяц моросилсветом и слезами.
Это — я! Ты просто спал,грезил, — постарался!Просыпайся! Конь — пропал.Сабля — потерялась.
Мне и спится и не спится,филин снится и не снится.
В темноте ни звезд, ни эха,он смеется страшным смехом,постучит в мое окно:— Где мой конь? Кто прячет?Захохочет… и вздохнет.И сидит, и плачет.
"Во всей вселенной был бедлам…
Во всей вселенной был бедлам.Раскраска лунная была.
Там, в негасимой синеве,ушли за кораблем корабль,пел тихий хор простых сирен.Фонарь стоял, как канделябр.
Как факт, фонарь. А мимо в мирешел мальчике крыльями и лирой.Он был бессмертьем одарени очень одухотворен.
Такой смешной и неизвестный,на муку страха или снав дурацкой мантии небеснойон шел и ничего не знал.
Так трогательно просто (правда!)играл мой мальчик, ангел ада.Все было в нем — любовь и слезы,в душе не бесновались бесы,
рассвет и грезы, рок и розы…Но песни были бессловесны:
«Душа моя, а ты жила ли,как пес, как девушка дрожа?..Стой, страсть моя! Стой, жизнь желанийЯ лиру лишнюю держал.
В душе моей лишь снег да снег,там транспорт спит и человек,ни воробьев и ни собак.Одна судьба, одна судьба».
Детская песенка
Спи, мой мальчик, мой матрос.В нашем сердце нету роз.Наше сердце — север-сфинкс.Ничего, ты просто спи.
Потихоньку поплывем,после песенку споем,я куплю тебе купель,твой кораблик — колыбель.
В колыбельке-то (вот-вот!)вовсе нету ничего.Спи. Повсюду пустота.Спи, я это просто так.
Сигаретки — маяки,на вершинах огоньки.Я куплю тебе свирельслушать песенки сирен.
Спи, мой мальчик дорогой.Наше сердце далеко.Плохо плакать, — все прошло,худо или хорошо.
Мартынов в Париже
