Немилость - Рустам Ниязов

– Вот здесь находится группа больших пустот, образовавшихся на месте подземных озер, – аналитик сдвинул карту в сторону и вызвал какую-то сложную схему, состоявшую из множества наслоенных друг на друга разноцветных полос. Следопыт догадался, что перед ними схема разреза земной коры.

– В результате землетрясения, горная плита образовала множественные сдвиги, обнажив одну из пустот. Проще говоря, мы сейчас имеем несколько пещеристых выходов на склоне горы.

– Значит, эта тварь вышла из этих пустот? – спросил полковник.

– Надо полагать, да.

Аналитик замолчал, ожидая вопросов. Затем шумно хлебнул кофе и поморщился.

– Опять с корицей, – и недовольно отложил кружку.

3

Начальник сил самообороны Рашим встретил на полпути ночной патруль. Один из армейцев взялся его сопровождать. Вместе они прибыли в мобильный штаб округа, располагавшийся в трех часах езды от зоны карантина. Место здесь было довольно пыльное, рядом стоял обширный пустырь, который был распахан когда-то под озимые, но впоследствии, видимо, заброшен.

Охранник раздвинул ворота и проследил, чтобы начальник прошел через детектор личности. Рашим наступил на специальный коврик и простоял там положенное время, пока шла проверка. Затем направился в узкий тамбур, чем-то похожий на большой водопроводный шланг. Ощущение сходства усиливалось за счет стойкого запаха огнеупорной резины, которой был выложен пол.

Генерал без промедлений направился в зал планирования операций, который, кроме своего громкого названия, не представлял из себя ничего серьезного. Здесь обычно проводились совещания между различными родами войск. Привычными пассами рук усадил обратно на стулья всех, кто поднялся с его приходом.

– Что там со следопытом? – спросил он, заняв место в самом углу.

– Штаб полка молчит, все тихо, – ответил дежурный.

– Есть свежие версии на тему змеи?

– В разработке версия о повстанцах, – проговорил кто-то.

– Подробнее? – приготовился внимать начальник.

Но ничего нового он не услышал. Версия о повстанцах мусолилась с самого первого дня, постепенно усложняясь и обрастая явными и неявными домыслами. Никаких подтверждений в пользу того, что разрозненные одичавшие группки людей могут иметь отношение к неуловимому хищнику не было.

Начальник устало стащил с головы пилотку и потер ладонью стриженную макушку.

– Вот что, майор, – обратился он к своему офицеру связи, – подготовь приказ об отправке в деревню двух беспилотных разведчиков.

– Прямо сейчас?

– Да, прямо сейчас.

Майор отлип от визора и взглянул на своего начальника.

– Рашим, у нас нет ни одной лишней машины.

– Это просьба администратора, – сказал генерал с некоторым усилием в голосе.

– А-а, понятно...

Начальник подождал еще минут пять, наблюдая за действиями своих людей. Часы показывали полночь, никаких новостей от полковника не было.

– Ладно, я у себя, – сказал он, поднявшись со стула. – Если будут важные новости, обращайтесь.

Он вышел из зала и направился в свою комнату. Дверь бесшумно закрылась за ним, обеспечивая полную герметичность помещения.

Начальник лег на кровать, не раздеваясь. Закинул руки за голову и попробовал заснуть. В тишине комфортабельного жилого бокса он чувствовал себя намного лучше, чем в любом другом помещении, даже в родном доме. Может, поэтому он не любил ездить в отпуск. Раз в год, чартерным рейсом он вылетал в северное полушарие, где его ждала престарелая мать. Всю жизнь он был один, из всех женщин хранил верность только ей одной. «Все-таки судьба передается от человека к человеку, как по цепочке, – подумал он. – Мать никогда не доверяла мужчинам, и никого к себе близко не подпускала. Теперь ее сын не доверяет женщинам».

К тому же, ему нравился армейский быт высшего офицера. В любой момент он мог попросить вестового начистить сапоги или принести ужин. Среди его друзей всегда имелись партнеры для любого вида отдыха. Съездить в город по девочкам, поохотиться на горную дичь – только выбирай. После таких удобств, нравы обычного гражданского общества казались ему слишком плебейскими. В этих маленьких северных городах, где люди годами не выезжают дальше соседнего парка отдыха, делать ему было нечего.

Даже сон его был сдобрен неким духом свободы и движения. Рашим никогда не видел здесь плохих снов. Всегда горы, легкий ветерок с далекого океана, крики туземцев, ведущих свой скот к водопою. Он бежал во сне босиком, как привык делать по выходным, вокруг своей любимой горы. Обычно его сопровождал телохранитель, над головой кружил беспилотный разведчик, способный заметить любую опасность.

В этой пробежке был особый смысл. Здесь, в окружении враждебного мира, он чувствовал себя на своем месте. Земля гулко ухала под его пятками. Осенняя трава, слегка обсыпанная пожелтевшими еловыми иглами, принимала его в себя, и тут же подкидывала вверх, чтобы облегчить его бег.

Далекие фигурки местных жителей мелькали где-то внизу, на равнине. Вот кто-то махнул ему рукой. Рашим тоже махнул, и тут же круто взял влево, чтобы одним рывком взобраться на вершину. Телохранитель едва поспевает за ним, стоя на своем транспортном диске. Кричит что-то вслед.

– Господин генерал! Поберегите сердце! Ну, нельзя же так резко идти вверх!

– Да брось! – отмахнулся генерал, упорно карабкаясь по склону.

– Господин генерал! – голос охранника прозвучал настойчивее. – Господин генерал!

Рашим вздрогнул и проснулся. Над его головой мерно пульсировал визор, наполняя комнату белым холодным свечением. С каждой вспышкой полупрозрачный шар разбухал всё больше, пока не коснулся его лица. Внутри шара зажегся экран. Появилось лицо офицера связи.

– Господин генерал! – офицер с сожалением прижал руку к груди. – Простите, что потревожил ваш сон. Экстренная связь с комитетом по делам туземцев.

– Что там?

– Соединяю, – лицо офицера исчезло, экран моргнул и показал какое-то тесное помещение. Генерал вглядывался в него, пока не понял, что видит обычную ванную комнату.

– Минутку! – послышался знакомый голос. Видимо, собеседник находился вне поля зрения визора. Был виден лишь уголок зеркала, запотевший от пара.

– А вот и я! – на экране появился инспектор по делам туземцев, генерал Бай.

– Генерал Бай, – приветствовал его Рашим.

– Давненько не виделись. У нас здесь утро.

Одет он был в домашний халат, волосы были мокрые.

– А у нас ночь, соответственно... – и генерал почувствовал в своем голосе недовольство. С тех пор, как он начал общаться с Баем, ему все труднее было скрывать свои эмоции.

– Если я правильно понял, в нашем деле есть изменения?