Верблюжонок - Юрий Карагезов

Шемшат смотрит на пустой подъезд. Вот она уже входит в пего, осторожно поднимается по лестнице и останавливается — она слышит, как наверху кто-то плачет. Шемшат срывается с места и прыгает через ступеньки. На площадке сидит и плачет Тылла. Шемшат кидается к подруге и обнимает ее.

— Что случилось? Тебя обидели? Побили, да?

Тылла ничего не отвечает, плачет и размазывает слезы по лицу. И сквозь всхлипы говорит:

— Ты знаешь… ты знаешь, что у тебя родители погибли… А у меня… а у меня живые, живые!

Шемшат крепче обнимает подругу, она не знает, как успокоить ее, и потому повторяет только одну фразу:

— Не плачь… Не плачь… Не плачь…

Из подъезда большого дома выходят две девочки. Шемшат одной рукой обнимает подругу, а в другой держит оба портфеля.

Шесть пар глаз сквозь щели забора неотступно следят за Тыллой и Шемшат, которые медленно идут по двору.

— Не признали, — говорит Айна.

Маришка бросается к Тылле и Шемшат, но ее останавливает Биби:

— Ты. куда?

— Не видишь, что ли?

— Тебя она просила идти с ней? — Биби крепко держит Маришку за руку. Маришка, сникнув, отвечает:

— Нет.

— Вот и не трепыхайся.

Тылла и Шемшат пролезают через дыру в заборе и медленно идут к остановке автобуса.

Биби смотрит на окна дома.

— А окна я ей все-таки выбью, — говорит она так, что девчонки верят: она выбьет! И молча соглашаются с ней.

От остановки отходит автобус с ярким разрисованным плакатом: «С Новым годом!».

Шумная компания в автобусе поет песни под аккордеон. Настроение у всех праздничное.

И только в заднем стекле автобуса видны два печальных личика — Тыллы и Шемшат.

Автобус набирает ход, громче звучит музыка и поют песни, а у Тыллаши глаза снова краснеют, и она не в силах сдержать слез, которые катятся и катятся по щекам. Шемшат прижимается к подружке и гладит, гладит по голове. Кто-то из веселой компании приближается к ним, но Шемшат так смотрит на него, что веселый человек тут же удаляется.

Автобус едет по празднично убранному городу.

Большая разукрашенная новогодняя елка. Детдомовцы заканчивают наряжать ее — расправляют запутавшиеся гирлянды, вешают последние игрушки, выискивая место, куда бы их пристроить, развешивают серпантин.

Идут последние приготовления, последние репетиции к Новому году. Из-за елки плавно выходят танцующие девочки в национальных костюмах и, когда кольцо вокруг елки замыкается, начинается веселый, озорной танец. Здесь все наши знакомые девочки, кроме Биби, и конечно Шемшат в своем роскошном платье, с короной на голове. Она танцует хорошо, двигается пластично, мягко, видно, что танец — это ее стихия. Успевает забавно поводить головой, подпевая себе, и все у нее получается ладно, красиво. На ходу замечает неверное движение у подружек и тут же показывает, как надо сделать, — в общем, руководит этим небольшим танцевальным ансамблем.

Биби, непричастная ко всему, стоит в сторонке и наблюдает за Шемшат. Состояние бездействия конечно неестественно для нее и поэтому она злится, хотя и старается это скрыть за маской равнодушия.

Шемшат останавливает хоровод и показывает девочкам, как надо делать последние движения. Айна и Маришка несколько раз повторяют это движение. Шемшат подзывает подруг по комнате, они о чем-то шепчутся и шумной гурьбой выбегают из зала.

На смену им прибегают девочки-гимнастки и начинают репетировать групповые упражнения.

Комната девочек оформлена празднично: висят гирлянды, огромные рисунки-шаржи — произведения Шемшат, на окнах нарисованы снежинки, иа нитях свисают комочки снега из ваты.

— Хлопушки с сюрпризами! — объявляет Шемшат и раздаст подарки девочкам. На каждой огромной хлопушке написано имя девочки, которой она предназначена.

Маришка первая выстреливает, и из хлопушки вместе с конфетти вылетает маска и начинает опускаться на парашютике.

— Ой! — девочки в восторге хлопают в ладоши и прыгают.

Маришка подхватывает свою маску и сразу же надевает ее.

— Ура! Маришка не мышка!

На Маришке маска забавного котенка.

Девочки стреляют из своих хлопушек. Каждый выстрел, как маленькое представление. Кто-то из мальчишек открывает дверь, но его тут же выталкивают, и Айнашка прислоняется плечом, чтоб никто не вошел. Но кто-то толкает дверь так сильно, что Айна чуть не падает на пол. В комнату влетает разъяренная Биби, но прямо в нее стреляют хлопушкой, и она, вся осыпанная конфетти, стоит посередине комнаты.

Шемшат протягивает Биби хлопушку:

— Биби, а это твоя хлопушка.

— Нужны мне ваши сюрпризы! — говорит она и выдергивает хлопушку из рук Шемшат. Хлопушка выстреливает — из нее вылетает очередная маска-парашют.

Девочки дружно смеются — так это получилось неожиданно и весело… Биби зло смотрит на Шемшат, но та, чтобы не обострять ситуацию, отходит к окну и… враз замирает.

Биби, которая пристально следит за Шемшат, мгновенно улавливает в ней это напряжение и сама подходит вслед за Шемшат к окну.

На улице стоит пьяный помятый человек, в руках у него букет увядших цветов. Он жадно вглядывается в окна, надеясь кого-то увидеть.

Шемшат вся напряглась, не может отвести взгляда от этого пьяного человека.

— Отец, — шепотом, почти про себя, сказала Шемшат и тут же увидела, что Биби стоит рядом и пристально смотрит на нее. Она хочет отойти от окна, но Биби ее останавливает.

— Девчонки, посмотрите в окно! — призывает она всех.

Шемшат в ужасе смотрит на нее умоляющим взглядом. Но Биби неумолима: пришел ее час.

Девочки, все в масках, бегут к окну. Пьяница замечает их и вытанцовывает что-то несуразное. Девочки смеются.

— А знаете, кто это?

— Клоун!

— Волшебник из погорелого царства!

Девчонки кричали, смеялись, толкали друг друга, не замечая состояния Шемшат, на которую пристально смотрела Биби, оттягивая минуту мести за все, что принесла с собой Шемшат, отобрав у нее, Биби, власть и право заводилы в их комнате.

— Это ее отец! — показывает Биби рукой на Шемшат.

Девочки-маски поворачиваются к Шемшат, перестают смеяться, лишь только их маски веселы.

Шемшат уже успела взять себя в руки, усмехается.

— Это не мой отец, — как можно спокойнее и безразличнее говорит она.

Биби от такой наглой лжи даже задыхается, она хватает за руку Шемшат и силой возвращает к окну.

Пьяница невесть каким образом оказался на крыше маленького магазина-будки напротив детского дома, куда девчонки бегали полакомиться мороженым. Над дверями будки тускло горела лампочка-сигнал. Пьяница, балансируя на крыше, не выпуская цветы, все же падает, но чудом удерживается и вновь поднимается.

Шемшат, когда он поскользнулся, невольно хватается за подоконник и до боли сжимает руки — теперь она выдает свое волнение.

Пьяница что-то кричит, обращаясь к окнам дома.

Биби смотрит на Шемшат, смотрит на пьяницу, потом раскрывает окно, и до девочек долетает:

— Шатды! Шатды-джан! Доченька!

Эти слова, словно камень, ударили Шемшат, и она вся уже окаменела, а Биби в своей детской ярости, в мести, которая не знает милосердия, торжествует:

— Видишь! Это твой папочка, который погиб в горах! Он же пришел на свидание с тобой! Что же ты не идешь к нему?!

Девочки смотрят то на Биби, то на Шемшат.

Пьяница, увидев распахнутое окно, кричит:

— Шатды! Доченька! С Новым годом!

Он протягивает свой помятый и увядший букет, пробует что-то станцевать и, крепко топнув ногой, пробивает крышу, и сразу же раздается резкий звонок, начинает мигать дежурная лампочка, извещая, что на магазин-будку совершено нападение. Пьяница, как от назойливой мухи, отмахивается от громкого звонка.

— Хорошо, хорошо, не буду. Сейчас уйду

Он пытается выдернуть ногу, и это опять у него получается смешно. Девочки не выдерживают и начинают смеяться. Громче всех смеется Биби. Наконец пьяница выдернул ногу, но не удержался и упал, покатился по крыше вниз. Смех детей сменяется отчаянным визгом. Но и здесь пьянице повезло: он зацепился полой пальто за гвоздь и повис на нем. И девчонки вновь смеются. Только одна Тылла уже давно не смеется и все смотрит на Шемшат, из глаз которой катятся безмолвные слезы.

Вокруг будки уже собралась небольшая толпа, подъехала милицейская машина, поставили лестницу, а пьяница, дотянувшись ногой до лестницы, спихивает ее.

— Я сам, я сам сойду.

Старое пальто не выдерживает — слышится треск разрываемого материала.

Шемшат не выдерживает.

— Папа! Папочка! Не надо! — кричит она отчаянно и бежит из комнаты.

Она бежит по залу, где стоит елка, гремит музыка, радостно поют и играют дети. Бежит по лестнице, по которой вверх и вниз снуют детдомовцы в карнавальных костюмах.