Звездный рыцарь - Андрей Шаганов

— Пить не хочется? — неожиданно спросил он.

— Пить? — удивилась она. — Нет.

— Тогда обошлось, — облегченно вздохнул он и присел на край ванны.

Некоторое время они молчали. В ванной. комнате было жарко, со стен стекала вода. Лена стояла по щиколотку в воде, еще не успевшей стечь в канализацию, и не знала, что ей предпринять — остаться на месте или вернуться в комнату. Ее продолжали терзать сомнения…

Одному Богу ведомо, какими путями движется человеческая мысль. Едва избежав смертельной опасности, значение которой Лена уже считала сильно преувеличенной, она прикидывала свои шансы на успех у этого молодого человека. Ее совсем не пугало то, что она его едва знала. Грандиозные планы уже созревали в этой легкомысленной головке, покрытой каштановыми кудряшками. Лена сразу сообразила, что молодой человек живет один и квартира принадлежит именно ему, и поэтому его рейтинг сразу повышался в глазах любой невесты. Жених с квартирой — редкая и ценная находка, такого нельзя упускать. И если он предложит «познакомиться поближе», отказывать нельзя. Через минуту подобных размышлений Лена уже была уверена, что все вышеописанное было хорошо разыгранным спектаклем. Поэтому, решив поддержать игру, она спросила с самым невинным видом:

— Может, мне принять душ?

— Зачем? — не понял намека молодой человек. Зато Лена сразу осознала, что, к великому ее сожалению, ошиблась в намерениях хозяина квартиры.

Тем временем он смерил ее взглядом с головы до ног. Но взгляд этот был холодным и более озабоченным, чем заинтересованным.

— В чем дело? — забеспокоилась она.

— Не знаю, что теперь делать с вашей одеждой.

— Я выстираю. — Теперь Лена чувствовала себя обязанной ему за свое спасение и не хотела причинять новых забот. — Прямо сейчас и выстираю, пока не засохло.

Он как-то странно посмотрел на нее, поднялся и вышел. Лена отыскала среди навешанных на многочисленные крючки вещей мохнатую банную простыню, вытерлась и, неожиданно почувствовав стыд за свою наготу, завернулась как могла.

— Вот это — все, что осталось от вашего платья. — Молодой человек вернулся, держа в руках, защищенных резиновыми перчатками, жалкие лохмотья, от которых исходил резкий, неприятный запах. — К нему нельзя прикасаться голыми руками и даже выбросить на помойку без дезактивации — преступление. Благодарите Бога, что краска не попала на обнаженное тело. Тогда в этой квартире точно появился бы покойник.

— Зачем же вы ставите на ходу такие опасные вещи?

— Видите ли, я не мог предположить, что вы начнете бегать по комнате раньше, чем закончите работу. А мне эта краска была нужна в качестве грунтовки для лица Галы. Так что вы сами виноваты, что остались без одежды.

— И что же мне теперь делать? — растерялась Лена.

— Я думаю, это нестрашно. Если вы не будете возражать, мы подберем вам что-нибудь в гардеробе Галы или Теи. Они не обидятся.

— У Галы?! — Глаза девушки снова расширились от ужаса.

— О Боже! — воскликнул молодой человек. — Давайте договоримся: вы доводите до кондиции лицо Галы, я плачу вам любую названную вами сумму…

— Да я и за месячную зарплату не соглашусь!

— А за две? — прищурился молодой человек. Ответа не последовало.

— Вот что, — вдруг просиял он. — Умывайтесь!

— Что?

— Я сказал — умывайтесь! Тушь, помада, пудра… что там еще? Ведь это все у вас с собой?

— Конечно, — ничего не понимая, ответила она.

— Значит, так, умывайтесь и идите в комнату. Я жду.

Когда Лена вернулась в комнату, лицо Галы уже приобрело более или менее нормальный цвет. Не было только в нем той живости, красочности, которая присуща живой коже. Только с большой натяжкой можно было назвать это лицо человеческим. Оно по-прежнему оставалось маской. Это был эскиз, карандашный набросок, ждущий кисти живописца. Лена подумала, что без косметики и она сама выглядит не намного лучше.

Молодой человек уже успел принести откуда-то большое зеркало и установить его на низенькой тумбочке, прислонив к стене. Сам же он возился рядом с Галой, что-то прилаживая. Время от времени ему явно не хватало рук и он помогал себе зубами.

— Надеюсь, вы поняли, что от вас требуется? — бросил он через плечо.

— Не совсем, но догадываюсь.

— Я еще раз уточню. Вы не спеша будете приводить в порядок свое лицо, а Гала будет у вас учиться. Потом у вас будет возможность проверить, насколько способна ваша ученица.

Лена молча кивнула и начала извлекать из сумочки косметику. Разложив все перед собой в привычном порядке, она оглянулась.

— Одну минуту, — засуетился молодой человек. — Мы еще не готовы.

Он выбежал из комнаты и вернулся с десятком кистей рук всевозможных форм и размеров. Здесь были образцы, имитирующие лайковые перчатки и крокодиловую кожу, богатырские длани — на зависть боксерам и хрупкие тонкие пальчики юной пианистки. Многие руки были непарные. По всей видимости, круг поиска окончательной модели был достаточно широк, но ни одна из них не удовлетворила творца.

— Сейчас, сейчас. — Он повернулся к огромному древнему гардеробу.

Для того чтобы открыть дверцы, ему нужно было освободить руки от груза. Быстро осмотревшись, он сдвинул локтем сваленные в беспорядке на письменном столе бумаги и инструменты. Принесенные кисти с глухим стуком посыпались на стол. Наконец он добрался до шкафа. Из открытой дверцы на него выпала вторая, точно такая же, как и Гала, девушка. Она была совершенно нагой, и у Лены была возможность оценить ее безукоризненную фигуру. Молодой человек быстро набросил на девушку какую-то хламиду. У новой девушки тоже не было кистей рук и ступней. Но смотрелась она не так жутко, поскольку лицо ее имело более или менее приемлемую окраску.

— Тея, не будь дурочкой, — попытался урезонить девушку молодой человек. — Вот видите, что получается, когда за дело берется дилетант. — Он указал на когда-то слишком ярко раскрашенное, а потом не до конца размытое лицо Теи. И, обращаясь уже к последней, продолжал: — Ну, обними меня, я отнесу тебя на стол.

Тея обвила своими обрубками шею молодого человека, и он, с видимым усилием приподняв тяжелое тело, усадил ее на стол. Потом он быстро подобрал две кисти и присоединил их на места.

— Ну-ка, пошевели пальчиками!

Пальцы дрогнули и пришли в движение. Это были явно мужские, хотя и не очень крупные руки с припухшими суставами и разбитыми в драках фалангами. Они совершенно не вязались с тонкими, изящными предплечьями, и казалось, что на руках Теи надеты белые перчатки из толстой, грубой кожи.

— Так, теперь ты, — обратился он к Гале. Та повторила манипуляции.