Любовница - Марианна Кисс

— Я немного устал, — я отстранился.

Небольшой диван принял в свои объятья. Я откинулся и закрыл глаза. Юля встала на колени напротив и медленно расстегивала мне рубашку. Её пальцы забегали по моей груди, тронули соски, и я с наслаждением вздохнул:

— О, малышка, как хорошо.

— Будет ещё лучше, расслабься. Ты устал. Не двигайся.

Она потянулась и лизнула мой сосок, обвела языком вокруг и пососала. Её руки не останавливались ни на секунду. Я чувствовал, как просыпается жизнь в моих штанах, как дрожат колени в предвкушении чего-то необычного, сладкого. Дыхание всё глубже, всё сильнее окутывает сонной поволокой глаза. Нет ничего, только наслаждение от прикосновений таких лёгких и таких бесстыдных.

— Милая, как хорошо ты целуешь, — я положил руку ей на голову и погладил волосы.

— Я знаю, чего ты хочешь, — прошептала она.

Да, я хотел. Очень хотел. Я хотел ничего не делать и чтобы всё сделали за меня. А она, знала это наверняка. Беспокойные её пальцы уже там, внизу, где начинает просыпаться мой друг, мой член, мой неизменный товарищ и брат. Юля дернула молнию и потянула брюки, я с наслаждением почувствовал, как стягивает она трусы, как смелы её пальцы. Ещё немного подождать.

Ладонь легла на член, он невольно дернулся. Она медленно провела по нему, а потом сжала и стала двигать рукой легко, но в то же время уверенно и настойчиво. Ах, как хорошо, она делала это просто изумительно правильно. И вот её губы сомкнулись на головке члена и я тихо застонал.

— Малыш… так… да.

Она провела языком по окружности головки, потом взяла её в рот и медленно пососала. Мучительно и сладко. Она знала эту пытку, и всякий раз использовала её против меня. В этот момент она могла просить что угодно, хоть звезду с неба, я бы всё отдал.

Дальше она двинулась и стала интенсивно сосать. Иногда останавливалась, облизывала головку и сосала дальше. Эта сладостная пытка, эта феерия чувств. Я извивался и стонал, я двигал бедрами вперёд и хватал Юлю за голову, то натягивал её на свой член, то отстранял. Я чувствовал приближение экстаза, оно близко, но Юля не хотела сделать всё быстро. Она боролась, оттягивала момент моего крика, она знала его как свои пять пальцев. И каждый раз, всё больше его отодвигала, всё дольше мучила меня.

Резко она начала бешено сосать, и тогда я почувствовал себя вулканом, что извергается и кипит. Я рвался наружу, вперёд к ней туда, глубже в рот, чтобы навсегда оставить на её губах, на её лице и волосах, на её груди, часть своей спермы. Я кончал так, что казалось глаза мои слепнут от слёз, от такого наслаждения.

— Малышка, ты самая лучшая, — говорил я вслед Юльке, когда она бежала в ванную.

Глава 6

Когда на работу во вторую смену, сплю долго. Встаю около двенадцати. Туда-сюда. Завтракаю, если есть чем. Крашусь, так, чтобы не слишком сильно. Выхожу из дома около начала второго, чтобы к двум быть на работе.

В это утро, вернее почти уже день, я, как обычно, дрыхла в своей постели. Солнце давно заполонило комнату и требовательно щекотало мне пятки. Но я так просто не сдаюсь. Вылёживаюсь обычно до последнего. Изредка приоткрываю глаза, переворачиваюсь на другой бок, чтобы погрузиться в мечтания и досматривание снов о своих любовных фантазиях.

Неожиданно, сквозь любовные грёзы сна, почувствовала, что меня кто-то ощупывает совсем не по сценарию, какой я представляла. Резко открыла глаза и соскочила с кровати.

— В чём дело?!

На кровати сидел мужик, с мерзким лицом и похотливо улыбался.

— Ну чего, чего ты? Не бойся. Я — дядя Валера. Иди сюда.

— Быстро вышел из моей комнаты! Я сейчас закричу!

— Да чего ты боишься, я только и всего попочку потрогал, только всего. Я ведь не кусаюсь. Хорошенькая ты. И попка такая упругая.

— Ты совсем охренел?! Пошел вон отсюда! — возмущённо кричала я.

— Да чего ты девонька, кричишь?

Дверь в комнату резко распахнулась и в проёме показалась мать.

— Ах ты, сучка такая! Шалава подзаборная! — она подбежала ко мне и схватила за майку. — Моего мужика соблазнить хочешь?! Стерва малолетняя!

— Чего?! Я сплю вообще-то, это он сюда вошел и лапал меня!

Мать повернулась на мужика:

— Ты её лапал?!

— Томочка, да зачем мне это нужно? Чего я там не видел? Я просто, сидел здесь, никого не трогал, а она как заорёт, — ухмыльнулся мужик.

Мать снова набросилась на меня:

— Ну, я тебе это припомню. Моих мужиков соблазнять моду взяла? Шлюха! А ты и рот раззявил! Кобелина! А ну, выметайся!

Она орала так, что лицо её, припухшее и покрасневшее от выпитого с утра, стало ещё более красным. Мать так напрягалась от крика, что казалось, она сейчас лопнет.

— Давай, выметайся отсюда, ублюдина паршивая. А я его ещё обхаживаю!

— Тома, чего ты, я тут не при делах. Это она… — мужик закрывался от щипков и от толчков, которыми покрывала его мать.

— Мама не ори, чего ты разоралась! — я попыталась утихомирить её, но возбуждённая спиртным ревность матери, тут же обратилась против меня самой.

Резко она повернулась и я поняла, что это была последняя капля её терпения.

— А ты! — почти завизжала она, — собирай манатки и вали отсюда! Шлюха, шалава, дрянь! Задолбала меня уже! Убирайся сейчас же, и чтобы я духу твоего тут не слышала! Никогда!

— Куда я пойду, мама?! — я пыталась сопротивляться.

— Да мне всё равно, иди куда хочешь!

Я замерла и глянула на мать, пытаясь выиграть время. Чтобы она хоть чуть-чуть поняла, что говорит. Но её несло. И видно сознание было настолько в тот момент затуманено, что она подскочила к шкафу и стала выбрасывать из него мои вещи.

И тут я