Вот и камень вернулся - Михаил Борисов

Ланзар остановился, как вкопанный, не добежав несколько шагов до короля — потому что король поднимался медленно и грозно, и столько затаённой ярости было в этом движении, что наследник, почувствовав недоброе, упал на одно колено и опустил голову, только чтобы не встречаться с королём глазами.

Король медленно обернулся. Не было нужды задавать вопросы — Ланзар всё так же стоял на одном колене, склонив повинную голову. Наррок смотрел вдоль шеренги, и воины, многое повидавшие, подтягивались под его взглядом. Окаменели возле шатра часовые.

Тишина повисла над вершиной холма. В этой тишине ещё раз прозвучал птичий крик, и где-то вдалеке этому крику словно вернулось эхо — отозвалось нестройно; так обычно кричат по весне усталые птицы, возвращаясь на свои гнездовья.

Король медленно нагнулся, осторожно разжал кулак мёртвого пленника, немного подержал тёплую, такую живую ещё ладонь и взял в руки медальон — кусочек невзрачного камня в простой стальной оправе, и неровно разомкнутая стальная же цепь, которую он сам когда-то одел на шею новорожденного…

— Наррок, — негромко позвал он, и генерал, скорее угадав, чем услышав, кинулся опрометью — никогда ещё ему не приходилось видеть в холодных глазах повелителя столько боли. За исключением, быть может, одного случая, о котором он запретил себе вспоминать много лет назад…

— Да, повелитель. — Вымолвил он, остановившись рядом.

— Наррок, — сказал король. — Вот и камень вернулся…

Генерал успел подумать, что король хотел сказать что-то совсем другое. В привычном ему голосе, который всегда разносился, словно звук охотничьего рога, была странная хрипотца. Сам толком не понимая, что он делает, генерал поднял голову и взглянул прямо в лицо своему королю.

Пожилой человек, всегда казавшийся столь властным, обеими руками прижимал к груди что-то, свисавшее сквозь крепкие кисти обрывками простой стальной цепочки, и непонятно было, что заставило его сомкнуть брови над прикрытыми глазами — то ли молитва о так нелепо потерянном сыне, лежащем у его ног, то ли благоговение перед камнем из подножия трона Первого короля, а может быть — и то, и другое вместе.

Наррок вдруг вспомнил слова уходящего мага: «Камень вернулся… Но всё вернётся иначе…» Разрази гром этих магов, они всё на свете знают и ничего не могут предотвратить — ни тогда, ни сейчас…

Король повернулся лицом к павшему городу.

— Наррок, я хочу, чтобы остатки этого города стёрли с лица земли — все, кроме южной стены. Оставшихся в живых переселить в долину и обеспечить едой на первое время.

— Да, повелитель. — Отвечал генерал, с изумлением отмечая вдруг погустевшую на висках короля седину.

— Хорошо. — Король открыл глаза, и Наррока поразила их безжизненная холодность. — Похороните его здесь, на холме. А ещё лучше — у стены, которую он так яростно защищал от меня… Ланзар, подойди.

До сих пор стоявший на одном колене наследник несмело поднялся и сделал несколько шагов вперёд.

— Так уж распорядилась судьба. — Король отнял руки от груди, и Наррок наконец увидел в королевских ладонях кусочек тусклого камня в обрамлении стали. Король выговаривал слова с трудом, и каждое из них, казалось, тяжело падало на землю: — Так уж она распорядилась. Защищая меня, ты убил единственного человека, который мог преградить тебе дорогу к трону — моего потерянного сына. Что же, ты совершил вполне королевский поступок… Как и я в своё время… Возьми камень, теперь он твой по праву.

Наррок понял, что хочет сказать король, и зажмурился, с такой ясностью вдруг встал перед глазами тот проклятый день.

— Ты должен это знать, мальчик. Возьми камень, и пусть этим всё закончится… Когда-то из-за него я точно так же убил твоего отца.