Записки офицера… или семнадцать мгновений жизни - Юрий Семендяев

Я кивнул в ответ, заметив разницу в данных анализа.

— Это говорит о том, что кто-то их отстреливает. «Свобода» и «Долг», которые тоже здесь присутствуют, отпадают. Они вольных не трогают. Остаются «Наемники» и «Бандиты». Первым особый шум не нужен, да и не работают они так грубо…

— А ты откуда знаешь, как они работают? — перебил я Стаса.

— Знаю! — твердо ответил он. — Так, остаются кто? Наши подопечные, о которых я упомянул сразу. Так что, второй, приступаем к выполнению задачи три. Вернее, последнего пункта.

Я прокрутил в голове все задачи и не понял Стаса. Анализ выполнен. Выводы сделаны. Что же еще? Видя мой ступор, Стас спросил:

— Ты как? В норме?

— Как сказать…может, я что-то упустил? Но вроде бы все сделано.

Стас хмыкнул.

— Конечно, я даже причину знаю…

— Первый! Хорош! — меня начало раздражать его ревностное отношение к… в общем, и так понятно.

— Пардон, заносит. Бью челом оземь! — и трижды стукнув забралом шлема о землю, Стас засмеялся, разрядив обстановку.

Наверное, потому у нас с ним всегда были нормальные, дружеские отношения, можно сказать братские. Каждый из нас понимал другого и умел принять, простить и, иногда, подурачиться.

— Ты упустил «внесение корректив», — произнес Стас.

— Ну, внесли, что еще надо-то? — искренне удивился я.

— Не в данные, а в численность возросшего контингента группировки «Бандиты», — закончил объяснения напарник.

Вот тут я понял, куда клонит мой командир. В душе еще теплилась надежда, что я что-то не так понял, поскольку мы решили переместиться в другое место наблюдения, западнее нынешней точки, я не стал спрашивать ничего. Надеялся я до последнего. Правда, когда я увидел новую позицию, то понял, что все надежды — прахом.

Под нами находился железнодорожный тоннель, ветка рельс из которого шла на базу группировки, численность которой требовала коррекции. Именно отсюда Стас и я провели ту самую «коррекцию». Расстреляв по паре магазинов, мы сократили численность группировки на три десятка человек. Из них двенадцать были на моей совести.

Покинув позицию, мы направились к точке сбора. Предоставив остаткам группировки палить во все стороны в поисках незримого врага.

Вот так вот. Приказы бывают разные, а выполнять их надо. Этот эпизод остался со мной навсегда. Особенно запомнилось лицо молодого парня в черной кожаной куртке с МП5 в руках. Ужас в его глазах, когда перед ним упал его соклановец с дыркой во лбу. И взгляд, казалось, что паренек смотрит точно в оптику моей ВСК. И еще запомнил на всю жизнь легкое нажатие на спусковой крючок винтовки, оборвавшее жизнь этого паренька. Легкое — в физическом плане, но тяжелое, как бетонная плита, в моральном.

Капитан СПВС «Выброс»

Юрковский Семен

Записка пятая. И себе, и другим. У медали две стороны…

Первые полгода контрактной службы в Зоне прошли. Пора было подводить итоги. Обучение, стажировка, первые задания. Первые удачи и разочарования. Все это уже прошлое, служба вошла в накатанную колею. Два раза минимум, а иногда и три, и четыре, в месяц нас забрасывали в Зону. Чаще всего на Кордон вертушкой, реже на блок посты наземным транспортом. Я уже начал привыкать к такой жизни: доставка, задание, работа, местный бизнес, возврат. Да и на базе было чем заняться, когда Стас был свободен, общались, играли в нарды, преферанс в паре. Да уж, наша пара не давала выигрывать никому. Ну и, конечно же, Анечка, пару раз пришлось попросить Стаса переночевать у соседей, что поделать.

Первое время напарник еще морщился, а потом толи привык, толи решил, что на неудаче жизнь не заканчивается. В общем, он стал довольно спокойно относиться к визитам Анютки в нашу обитель и даже поддерживал беседу анекдотами, шутками и рассказами. Правда, когда замечал, что уже слабо реагируем на него, вспоминал «о важном и срочном деле», исчезая из комнаты.

Не напарник, а душка. Подозреваю. Что он начал подбивать клинья к начальнице медсектора, иначе хрен бы Аня могла пропадать на продолжительное время. А времени мы с ней тратили, дай Бог каждому.

Такое мирное существование не могло продолжаться долго. Так оно и было. Во вторник утром из коридора долетел безумный крик Луженой Глотки, подорвавший всех с постелей. Наскоро приведя себя в порядок в умывалке, я и Стас рванули в комнату для инструктажей. Ё-моё, там плюнуть было некуда! Пятнадцать пар бойцов еле уместились в комнате, тут же присутствовали и верховные наши. Плешивая Борода, он же Бенедиктович, Монгол, он же инструктор по стрельбе и вооружению, Снежная Королева — начальница медсектора. Хотя, судя по ее взглядам на Стаса, уже далеко не такая «снежная», ну напарник, ну прохвост. Во главе все этой руководящей братии стоял Луженая Глотка и Отец. Вернее, это мы называли его «отцом», возможно, что приказы исходили не от него, но задачи группам ставил либо он, либо Глотка.

Судя по консилиуму, предстоял большой выход. Как обычно, начал вступительную речь наш майор, Представил присутствующих, рассказал об изменении ситуации вокруг ЧАЭС, об активизации фанатиков из группировки «Монолит», участившихся стычках между «Свободой» и «Долгом». Обрисовал ситуацию на периметрах оцепления. В общем, информацию Глотка имел первостатейную, уж не могу знать откуда, но имел. Закончив с общей информацией, майор передал слово Бороде.

Эту и дальнейшую часть брифинга я опущу. Ничего особенного в ней не было. Все сводилось к тому, что стационарная научная станция на озере Янтарном подверглась нападению. Кто, почему? Информации нет. Известно одно, ученые разработали какой-то прибор, и о его важности и ценности стало известно в Зоне. Охрана лагеря дважды отбила нападение. Первое было под прикрытием наплыва зомби, оно-то и было самым опасным, пока комендант не разобрался что к чему. Второе было наглое, атаковали в лоб. Были потери с обеих сторон. Плешивая Борода долго и муторно разъяснял принцип работы прибора, показывал какие-то фотографии, полученные им через компьютерную сеть. В общем, был в своем репертуаре. Выступление Снежной Королевы было вообще коротким, сводившимся к тому, что группам, которые будут направлены на Янтарь, надо пройти психологическое тестирование и вакцинацию. После чего она удалилась, покачивая бедрами. В тишине был слышен скрип глаз поворачивавшихся ей вслед.

Отец потребовал остаться командирам групп и научному персоналу. То есть, следовало понимать — «Все вон». Ну да ладно. Я направился в комнату ждать возвращения Стаса. Кстати, в комнате меня ждали, что стало приятным сюрпризом, так что время ожидания было потрачено не зря.

Вылетали вертушкой. Три пары были оставлены на базе, две пошли обычным маршрутом через блок посты, окраину Зоны тоже прорабатывать надо кому-то. Из оставшихся десяти пар сколотили два отряда. Шестерка бойцов направлялась в БРДМе к Миллитари, где находилась еще одна база, для проверки информации о передвижении монолитовцев и боевым противостояниям двух крупных группировок. Мы со Стасом и еще парой ребят летели на Агропром. Там нас должны были высадить. Лететь к Янтарному озеру было небезопасно.

— Осмотреться! Запрашиваю связь с лабораторией! — Стас отключился от общего канала.

Я, Корней и Хлыст, вернее капитан Юрковский, лейтенант Корнеев и майор Хлыст, заняли круговую оборону, прикрывая ведущего. ПНВ позволяли видеть все отчетливо в синеватых тонах. Внизу, у самого края озера, наблюдалось движение. ДЖФ молчал, на его экране были лишь четыре точки, то есть наши тела.

— Зомби на два часа, — раздался в ухе спокойный голос Хлыста.

— Принял! — ответил Корней, развернувшись в нужную сторону.

— Отставить стрельбу! Отряд подъем! Шагом, дистанция три шага! Хлыст — ведущий! — Стас вернулся в наш внутренний канал переговоров. — Сэм — замыкающий. Вперед! Точка входа главные ворота.

— Принял, — ответил Хлыст и пошел вперед. За ним двинулся Стас, потом Корней и последним шел я. Да, позывной «Сэм» как-то сам прилип. Кто меня так назвал — понятия не имею. Просто, с какого дня обращения «Сёма», «Семён» или «Юрковский» ушли из обихода. Даже на брифингах и общих сборах в ходу были прозвища.

Мы ждали Стаса в предбаннике. Проходившие мимо, смотрели на нас, как на диковинных зверушек. Особенно недовольным был комендант охраны.

— Прислали четырех гавриков! Да что там, в верхах, мозги совсем пропили! У меня тут двенадцать человек легло, понимаете? Двенадцать опытных ребят, не первогодок, — орал он на стоящего перед ним Стаса.

Выслушав это всплеск эмоций, Стас наклонил голову на бок и спросил:

— Все сказал?

Спокойный голос военного сталкера подействовал на коменданта отрезвляюще.

— Все. Прошу прощения, Вы-то здесь не виноваты, — пробормотал комендант, оглянулся на нас, потом снова глянул на Стаса. — Пройдемте ко мне. Там все и обсудим.