Страх - Майкл Коллинз

Затем я перешел к таксомоторным компаниям и аэропортам. Одна ниточка нашлась. Таксист вез в пятницу рано утром парня, очень походившего по описанию на Джо-Джо, Таксист сказал, что, кажется, отвез его из Челси в аэропорт на Ист-сайд. Ничего себе нитка.

Ну, какой бы она ни была, в аэропорту она кончилась. Даже если бы меня и допустили к спискам пассажиров, вряд ли бы они мне помогли. Джо-Джо, решив скрыться, конечно же, взял фальшивое имя.

Всех своих знакомых в барах, ресторанах, кегельбанах, кафе и кондитерских Челси, Вилледж и Литл Итэли я просил прислушиваться, присматриваться и при необходимости сообщать мне. Это могло, что-то дать, а могло не дать ничего. Я сел и стал ждать, что кто-нибудь придет и что-нибудь скажет.

Прошло два дня. Ни звука. Хотя, конечно, я и не думал всерьез, что со мной будут откровенны. Я не только запятнан некоторой принадлежностью к «легавым» — несмотря на старую кличку Пират, — но фактически давно не «местный». Слишком далеко я уезжал, слишком долго маня не было.

За последние двадцать лет я много где жил. В большинстве крупных городов мира: Лондон и Нью-Йорк, Париж и Амстердам, Сан-Франциско и Токио…

А жители Челси никуда не ездят. Они выбирают свою роль очень рано и не отступают от нее. Если некто грузчик, он не станет вдруг торговать ботинками. Взломщик сейфов не грабит в аллеях. В Челси любят знать, что из себя человек представляет, чего от него можно ждать в той или иной ситуации, не опасен ли он чем-то неожиданным.

Я же где только и кем только не был… Моряком и официантом, туристским гидом и сельскохозяйственным рабочим, частным детективом и актером, репортером и студентом-переростком. И я убедился, что почти любую работу можно выполнять одной рукой.

В результате получилось, что для Челси я слишком странный. Если, скажем, докер знает больше своего босса, это настораживает… Я стараюсь держать рот закрытым, и многие в Челси не знают всю степень моей чужеродности, но всегда люди что-то чувствуют, чувствуют…

Так вот, прошло два дня, а ничего полезного я о Джо-Джо Олсене еще не узнал. Погода стояла жаркая, мне все больше и больше казалось, что Джо-Джо действительно уехал по своим делам, ничего не сказав Питу Витанце, и еще мне казалось, что намного разумнее было бы проводить время с Марти.

— Как насчет голода, жажды и меня? — спросила Марти. Марти — одна из причин, по которым я решил некоторое время прожить в одном месте. Мы знакомы уже три года, и я застраховал свою жизнь на ее имя. Это ее не искушает — в наше-то время, когда дети убивают родителей, чтобы на страховку пойти учиться в колледж.

— Посмотрим, — отозвался я, облизываясь.

— Ты пишешь про Джо-Джо Олсена? — спросила она. Марти любит читать, стоя у меня за спиной, то, что я пишу о своей работе, вместо того, чтобы ее выполнять.

— Это о Джо-Джо или о тебе, Дэн?

— Обо мне, — ответил я.

Я рассказываю историю о Джо-Джо Олсене. Правдивую историю. Так, как все это произошло с Джо-Джо и мною. И не факты, не отдельные события составляют историю. Нет, это делает фон, люди и то, что у них внутри, тени и свет вокруг них. Правда никогда не бывает простой.

Вот, например, получается, что Пит Витанца нарушил одно из правил жизни. По законам Челси, он должен был заниматься своими делами и молчать. А он пришел ко мне. Это очень важно — то, что он ко мне пришел. Бели бы он обратился к кому-то другому, кто знает, чем бы все это кончилось. Но он пришел ко мне, потому что я знал его отца, Тони.

История человека — это то, что представляет собой человек. Это люди, которых он знает, любит и ненавидит. История Джо-Джо — это моя история. Без меня она могла быть другой.

Прошло три дня, уже я собирался махнуть на все рукой — но тут события настигли и меня, и первая пролитая кровь оказалась моей.

Глава 5

Человек, бросившийся на меня из аллеи, был крупный и неповоротливый.

— Отстань от Джо-Джо!

Я не крупный и довольно резвый. Росту во мне примерно пять футов десять дюймов, весу сто шестьдесят футов, а лицо не из тех, что снятся по ночам школьницам. Но я могу поймать муху в воздухе и когда-то прекрасно бегал. Теперь я тоже бегаю неплохо, потому что с одной рукой не очень-то повоюешь. Это называется компенсацией, или адаптацией, или умением использовать то, что у тебя есть. — Отстань от Джо-Джо!

Ко всему прочему он был излишне эмоционален. Мне повезло — удар пришелся в левое плечо. Нападавший немного потерял равновесие. Этот человек не был обученным бойцом, но мышцами природа наделила его щедро. И кулак мне показался огромным. Я шмякнулся о стену и отлетел от нее, как мячик. Второй удар был нацелен мне в подбородок, но я успел отвести голову назад, и мне лишь слегка досталось по губе.

— Отстань! — рявкнул он снова.

Я ударил его кулаком в лицо, чтобы немного охладить пыл, и тут же изо всей силы ногой в голень. От удара в голень нападавший на меня взвыл от боли. Не мешкая, я направил два мусорных бака ему под ноги.

Наверное, я уже успел выпить в баре «Пэкиз Паб» рюмку виски, когда нападавший на меня осознал, что упустил меня, А меня не покидали мысли о его ботинках.

Когда он упал на мусорные баки, я обратил внимание на его остроконечные двухцветные ботинки, коричневые с бежевым — такие носили гангстеры в двадцатые и тридцатые годы. Несомненно, эти самые ботинки я видел на человеке вблизи полицейского участка в понедельник. Все совпадало — он знал, что я хожу в «Пэкиз Паб», иначе не караулил бы меня в ближайшей аллее. Вероятно, молчаливый телефонный звонок — тоже его работа. Мне очень хотелось знать, кто этот человек.

— Крупный, — рассказывал я Джо и Пэки Уилсону. — Светловолосый или седеющий. Было темно. Квадратное лицо, большое и мясистое, отвисшие щеки, маленькие глазки, говорит с небольшим акцентом. Костюм довольно хороший. Ботинки слишком маленькие для такого крупного мужчины. Двухцветные ботинки, коричневые и бежевые, носки длинные и острые.

Джо задумался. Джо успел поработать почти во всех салунах Челси, во многих проводит время.

— Я его не знаю, — сказал Джо. — Сюда он не ходит.

— Если он тот, о ком я думаю, — медленно проговорил Пэки Уилсон, — то он ходит в хорошие места — в клубы в Вилледж и Литл Итэли, Может быть, в заведения на Пятой авеню.

— У него есть имя, — спросил я, — или нужно догадываться?

— Олсен, — ответил Пэки. — Ларс Олсен. Его зовут Шведом.

Ага, значит, это отец Джо-Джо Олсена. Тут было о чем подумать. Одно дело, к примеру, сказать Питу Витанце, чтобы не лез, куда не просят, и совсем другое — потребовать того же от меня с применением кулаков. Это говорит о степени важности. Швед Олсен очень не хотел, чтобы кто-то вынюхивал след Джо-Джо. Почему?

— Одолжи мне свой пистолет, — попросил я Джо.

Я не ношу пистолет. Это опасно. Когда ходишь с огнестрельным оружием, слишком привыкаешь от него зависеть. Рано или поздно им придется воспользоваться. Человек со «стволом» — это меченый человек. Я неплохо стреляю, но не хочу доказывать это в деле и убедиться, что противник стреляет еще лучше. Пистолет портит мозги. Но иногда его можно использовать как средство убеждения. Олсен уже напал на меня один раз.

— Будь осторожен, — напутствовал меня Джо.

Я засунул пистолет за пояс. Вечером на улице было так же душно, как и в полдень. В списке Пита Витанцы значилось, что Олсен живет на Девятой улице, недалеко от заведения Пэки. Я предположил, что Швед скорее всего пошел домой. Я не жаждал мести и не хотел вмешиваться в жизнь Шведа. Но мне необходимо было продолжить расследование, а это значило, что разговора со Шведом не избежать, и я не хотел, чтобы он подумал, будто ему удалось напугать меня — даже если и удалось.

Не так уж важно выиграть бой, важно, чтобы не победил противник. Я хотел, чтобы Швед усвоил: я поднимусь всякий раз, сколько бы он ни сбивал меня с ног. И еще я хотел показать, что знаю, кто напал на меня. Я же детектив — пусть подумает, прежде чем связываться.

Здание было не слишком плохое, но и не слишком хорошее. Обычный шестиэтажный дом с пожарной лестницей по фасаду. В отделанном белой плиткой вестибюле я изучил звонки и почтовые ящики и удивился. Олсены жили на шестом этаже, а это дешевый этаж в шестиэтажном доме без подъездной дорожки. Однако, судя по почтовым ящикам, они занимали весь этаж. Получалось, что у них лучшая квартира в доме или, во всяком случае, самая большая. Значит, деньги у них есть и они здесь что-то вроде крупной рыбы в мелком и захудалом пруду.

Из того, что рассказал мне Пит Витанца, я заключил: Олсены, за исключением Джо-Джо, не очень-то утруждают себя работой. Если они паразитировали на какой-то крупной рыбе, выходило, что эта рыба поднимает большую волну. Нажимая на кнопку чьего-то звонка на первом этаже, я думал о ботинках Шведа, его приличном костюме и о том, что выпить он ходит в приличные заведения.