Братство по оружию - Андрей Кивинов

На представителей серьёзной бригады мы, если честно, не очень похожи. От нас за версту разит жидким бюджетным содержанием. Хорошо хоть прошли добрые времена голдовых цепей, малиновых пиджаков и бритых затылков, а то прохожие просто подняли бы нас на смех. Но дело даже не в прикидах. «Я опера узнаю по походке…»

Прохожих, правда, никого, место для встречи выбрано грамотно, засаде спрятаться негде, разве что в историческом музее напротив. Кстати, наверняка кто-нибудь из коллег там заседает. Маячок Крис доверил мне. Он спрятан в брелке от автомобильной сигнализации. Никаких подозрений. В нужный момент достаточно нажать на красную кнопочку, что послужит сигналом к штурму. Сам Крис сейчас в машине по ту сторону стены прослушивает эфир. Надеюсь, он не уснёт.

Не скажу, что очень сильно волнуюсь. Все-таки сказывается солидный опыт. Обычное внедрение, каких у любого добропорядочного опера, как в Эстонии сыра. Хотя на последнем внедреже, месяц назад, приключилась драма. Ловили мы одного налётчика, решили выманить на встречу. Старым проверенным способом. Его бригада пару магазинов прикрывала на нашей земле. Мы с Жорой в магазин под видом братвы. Так и так, мы новые герои, платить теперь будете нам. Расчёт понятен — хозяин позвонит крыше, и нам назначат рандеву, куда наверняка приедет и наш ковбой. Так и случилось, хотя наивно считается, что время «стрелок» прошло. Оно никогда не пройдёт, потому что ничего более оптимального для выяснения отношений человечество не придумало. Прибыли мы с Жорой и Борюсиком к назначенному часу в условленное место, нас уже ждёт пара броневиков с экипажами. Выходят. Налётчик наш тут же. Мы обрадовались, за стволами и «браслетами» полезли. И в это время из второго броневика выползает заместитель начальника нашего РУВД по кличке Коррумпированный Петербург. Важный такой, при погонах. Сначала стушевался, а потом сориентировался по-быстрому и давай на нас орать, словно Жириновский под стаканом. «Ах вы, подонки, скоты! Крыши магазинам ставите! Завтра же на гражданку к чёртовой матери!» Слава Богу, накануне мы про операцию Шишкину доложили, своему непосредственному шефу, и он нас отбил от напрасных обвинений. А то сидели б сейчас в следственном изоляторе и перестукивались. Самое обидное, ковбой под шумок свалил, до сих пор его не поймали. А Коррумпированный Петербург через неделю досрочную звёздочку получил. За выдающиеся достижения в борьбе с организованной преступностью…

Надеюсь, сегодня к нам не подойдёт какой-нибудь Коррумпированный Кохтла-Ярве и не сорвёт забег. Подтолкнув Георгия, склонившего голову на постамент, я смотрю на часы. Время пошло. Просыпайся, брат.

— Здорово, мужики. Вы не Герасим с Филиппом?

Я оборачиваюсь на голос. Коренастый богатырь лет двадцати торчит в метре и придирчиво любуется нашими туманными ликами. Я даже не заметил, как он подошёл, хотя дорожка к памятнику одна и не заметить это невозможно. Пора к окулисту.

— Привет, — отзываюсь я, как наиболее активный член команды, — угадал. Филипп это я, он — Герасим.

Жора громко икает в знак согласия. Как бы маячок не заглушил.

— Гарик. — Богатырь протягивает руку для пожатия. — Ну что, пойдём в тачку? Димон сказал, вы свою в Ивангороде оставили?

Димон, вероятно, человечек Криса.

— Да. Так удобнее.

К машине мы ползём не через центральные ворота, а какими-то окольными путями вдоль берега. Минуем каменного льва на длинном постаменте. Лев размером с кошку. Гарик любезно поясняет, что это памятник в честь победы шведов над Петром. Шведами здесь и поставленный. Герасим плохо переносит пересечённую местность, и я вынужден его физически поддерживать.

— Что, оттянулись вчера? — сочувственно интересуется экскурсовод после лёгкого Жориного кульбита.

— Да, есть немного… На той неделе в переделку попали, пострелять пришлось. Едва живыми ушли. Все оклематься не можем.

Роль сказочника-грузилы мне тоже придётся взвалить на свои дистрофические плечи.

— Понимаю, — уважительно кивает богатырь, — у нас пивко в машине есть. Свежее.

По пути он рекламирует качество продаваемого оружия, мол, не китайское барахло, а самый настоящий советский военно-промышленный комплекс. И мы не пожалеем о потраченных долларах. Я в ответ заверяю, что за нами стоят серьёзные люди из Москвы, и если они заметят брак, последствия будут страшными. Если же не заметят, взаимовыгодную торговлю можно продолжить. Герасим в разговор не встревает, и слава Богу. Лишь бы деньги не потерял. Деньги, кстати, фальшивые, местного эстонского производства, но сделаны на совесть.

Машина спрятана на одной из прилегающих к крепости улочек. Синий чемодано-подобный «фольксваген-пассат» с помятым крылом и эстонскими номерами. Агрегат десятилетней давности. Да, похоже, мы близки к цели. Гарик просит нас подождать, сам бежит к машине и рапортует кому-то о прибытии. Спустя минуту из «пассата» выпрыгивают ещё два бравых окорока. Скажу прямо — в эту минуту я крайне пожалел, что мы взяли деньги с собой, а оружие, наоборот, оставили. Титаны рестлинга по сравнению с ними — жалкие гномы. И, несмотря на молодость, они могут свернуть нам шеи, не прибегая к подручным средствам. Я кручу головой по сторонам, но обещанного прикрытия не замечаю. Если это, конечно, не бабуля, играющая с внучкой на детской площадке. Неужели нас потеряли?.. Ребята тем временем, белозубо улыбаясь, подходят к нам и начинают трясти руки, словно мы подарили им по «мерседесу». Богатырям, как и Гарику, лет по двадцать, из чего я делаю вывод, что организованная преступность в Эстонии заметно помолодела. Какие выводы делает напарник, я не знаю. По-моему, он так и не вспомнил, куда пришёл. Я представляюсь за нас обоих.

— Филипп. Герасим.

— Антон. Тыну. Хорошо ли топрал-лись?

Как я понимаю, Тыну коренной бандит. В смысле, местный. Помимо имени, его выдают акцент и скандинавская внешность. Антон же типичный русак с картофельным носом. Это ещё раз говорит о том, что преступность не имеет национальности. Братство по оружию.

Нас приглашают в «пассат», где уже ждут открытое пиво и фисташки. Очищенные. Гарик остаётся снаружи контролировать обстановку. Я заталкиваю Георгия на заднее сиденье, несмотря на предложенное ему переднее. Сам сажусь рядом. Так хоть не задушат. От пива мы не отказываемся. Надо чётко следовать выбранной легенде. Когда формальности улажены, Антон чуть стеснительно интересуется:

— Мужики, у вас деньги с собой?

Жора молчит. Возможно, он не понял вопроса.

— А стволы у вас с собой? — парирую я.

— Стволы рядом, на хуторе, минут двадцать езды.

— И деньги рядом.

— Так, может, захватим сразу, чтобы два раза не гонять?

Несмотря на миролюбивый настрой коммерческих партнёров, я не рискую сказать правду. Ещё успеем.

— Двадцать минут не двадцать часов. Сделаем так. Сейчас смотрим стволы. Если никаких претензий, возвращаемся, и мы отдаём бабки. Потом забираем товар. Идёт?

Поставщики опасливо переглядываются. Я их где-то понимаю. Мы пацаны крутые, достанем пушки из-под курток и заберём автоматы даром. Но они нас тоже должны понять. По тем же самым причинам.

— Мы люди порядочные, — успокаиваю я братьев по оружию, — в жизни никого не кидали. Все по «чесноку» будет. Без доверия — это не бизнес, а надругательство. Верно, Гера?

Гера молчит. Он и на Жору-то плохо реагирует, а уж на постороннее имя… Да, это моя ошибка.

— Он согласен, просто неважно себя чувствует. Лучше его вообще не трогать. Ну чего, едем?

— А на чем вы стволы повезёте? — уточняет заботливый Антон.

— На рейсовом автобусе, в багажном отсеке… Вам же передали, что кордон — наша проблема.

— Та, та, — кивает Тыну и включает зажигание.

Гарик прыгает в машину.

Пропетляв по городу, мы выходим на трассу и двигаемся вглубь от границы, мимо разработок сланца, оставшихся с социалистических времён в виде огромных бородавок на эстонской земле. Транспорта мало, и прицепить к нам «хвост» будет достаточно сложно. Я провожу политинформацию о криминальной жизни в России, рассказываю о своём боссе по имени Вася Рогов, человеке, подмявшем под себя половину Питера. Ребята внимательно слушают и молча кивают. Жора-Герасим, уронив голову на стекло, мирно спит.

Закончив с политинформацией, я осторожно заглядываю в боковое зеркало. Пусто, как в вакууме. Боюсь, эстонские коллеги нас прозевали. Если это случилось, никакой брелок не поможет, жми кнопочку, не жми. Придётся, как всегда, взваливать все самое сложное на свои и Герасима плечи.

Тыну поворачивается и, улыбаясь, словно халдей в центровом ресторане, предлагает:

— Мо-о-жет, ещё пифа?

От знакомого слова Герасим вздрагивает, озирается по сторонам и, увидев знакомое лицо, спрашивает:

— Андрюха, а где это мы?

Ба-а-а-лин-н!!! Вот из-за подобных мелочей и проваливаются с треском самые грандиозные операции, взрываются атомные станции и падают самолёты. Лучше б ты немым был, брат Герасим. И глухим.