Личная ведьма Тёмного (СИ) - Игоревна Алена

—Стой, Амели!

Майк поспешил схватить меня за руку, но я увернулась и со всей силы навалилась на тяжёлую дверь, которая наконец поддалась и буквально выплюнула меня на проезжую часть, прямо на пути несущейся со всей скорости кареты с двумя лошадьми.

Вот и всё, это мой конец, здесь я и умру. Среди низких каменных домиков и старомодно одетых людей. Здесь, в этой грязной луже, на каменной мостовой мой череп размозжат четыре пары копыт, а изумительное платье впитает алую кровь. Но ничего, зато я умру с таким потрясающим видом на замок! Ах, какой шикарный замок! В своём платье я смотрелась бы там так хорошо.

Стоп, какой ещё замок?!

Мои предсмертные размышления прервал сильный удар, который пришёлся куда-то под рёбра. Потом я почувствовала звенящую боль в голове.

А следом темнота.

4

Голова страшно трещала, а мысли в ней гудели и толкались, будто тысячи пчёл в тесном улье.

Я засунула руку под подушку, но телефон нащупать не смогла. Тогда я лениво перевалилась на бок и попыталась свесить руку с кровати, чтобы отыскать телефон на полу, но кровать оказалась подозрительно большой и я даже кончиками пальцев не достала до её края.

Я осторожно разлепила один глаз, всё же надеясь, что недавние воспоминания — лишь дурной сон. Но судя по тому, что проснулась я не в своей постели, можно было сделать вывод, что со вчерашней ярмарки Майк доставил меня прямиком в своё холостяцкое логово.

Надо сказать, неплохое логово.

Высоченные потолки, метра четыре в высоту. Светлые бежевые стены разбавляли очень минималистичные картины с очертаниями женских тел. Тяжёлые плотные шторы цвета слоновой кости были широко раздернуты, пуская в комнату потоки солнечного света. Бархатные розовые пуфы и небольшая софа стояли группой вокруг золотого журнального столика со стеклянной крышкой. Пушистые ковры с длинным ворсом; огромное зеркало в золоченой раме, украшенной вензелями; несколько напольных ваз с живыми цветами — всё это выглядело красиво, но вызывало у меня некоторые вопросы.

Привычным жестом я свела большой и средний пальцы на переносице. Мне всегда казалось, что этот маленький ритуал помогает разогнать туман в голове.

Воспоминания вчерашнего дня назойливо толкались, поднимая волну паники. Я перебирала мысли и складывала их вместе, как пазл: странное поведение Майка, старик Сибил со своим «волшебным» кольцом, Хини, какой-то Дарк. Но если всё это могло быть частью спектакля, о котором мне забыл рассказал Майк, то как объяснить тотальное перевоплощение улиц города и огромный, мать его, замок!?

Я соскочила с постели и на цыпочках направилась к двери, однако возле большого зеркала в золочёной раме замерла, изумленно разглядывая свою одежду. Вчерашнее бордовое платье сменила молочного цвета изящная сорочка, которая доходила мне до середины икры. Лёгкая полупрозрачная ткань облегала тело от талии и выше, а в области груди начинался градиент, который где-то возле ключиц заканчивался прозрачной, буквально сливающейся с кожей сеточкой. Юбка сорочки свободными волнами опадала вниз, нежно обнимая ноги при каждом шаге. Это была удивительная ткань, которая казалась естественным продолжением моей собственной кожи.

Резко тряхнув головой я заставила себя перестать любоваться отражением, и, снова поднявшись на носочки, направилась к двери. Осторожно, очень тихо повернула ручку.

Ничего.

Ручка не крутилась, а проклятая дверь не открывалась.

— Меня похитили? — Я подавила нервный смешок, заткнув себе рот ладонью. Произнести вслух догадку оказалось ещё страшней, чем просто думать об этом.

Нет, ну кому я сдалась? Да и зачем?

Логичного ответа на эти вопросы у меня не было, однако некоторые мысли всё же не давали покоя.

Почему после того, что случилось на мостовой, Майк не отвёз меня в больницу? Зачем забрал телефон? Что это за комната, которая больше похожа на домик для барби? И почему, в конце концов, меня держат здесь взаперти, словно пленницу?

Нарастающая тревога не позволяла сидеть на месте ни секунды.

Я развернулась и тихо пошла к окну, на котором, к слову, не было решеток. Этот факт на короткое мгновение подарил надежду — уж если бы Майк и правда держал меня здесь, как пленницу, он бы побеспокоился о том, чтобы заблокировать все выходы.

Однако уже через секунду я поняла, почему блокировать именно этот выход решётками не имело смысла — я находилась на высоте как минимум пяти этажей. Ни один человек в здравом уме не стал бы пытаться выбраться отсюда через окно.

Но я никогда не считала себя особенно здравомыслящим человеком, и, подстегиваемая собственными мыслями о продаже молодых девушек в страны Азии, резко дёрнула плотную шторину на себя.

Упрямая гардина заметно напряглась, крякнула, но все же оторвалась от стены, наделав не мало грохота.

На несколько секунд я замерла и даже, кажется, перестала дышать, прислушиваясь, не сбегутся ли мои похитители на шум. Но никаких посторонних звуков из-за двери не доносилось, поэтому я продолжила акт вандализма.

Через несколько минут у меня в руках была очень длинная, но очень ненадежная «лестница» — связанные в единый канат шторы, простынь, бархатное покрывало и пара пледов, которые я нашла в сундуке возле софы. Один конец своей веревки я привязала к ножке кровати, а второй сбросила из окна вниз.

Конструкция выглядела хлипко, план был чрезвычайно непродуманным, а мои акробатические таланты равнялись нулю, но времени на более тщательную подготовку у меня могло просто не быть, поэтому я, трясясь каждой клеточкой тела, влезла на окно и перевесила обе ноги наружу.

— Ладно, дорогая, ты справишься! У принцесс получается, а чем ты хуже? — Вслух подбадривала саму себя.

Вцепившись обеими руками в плотную ткань штор, я прошептала какие-то молитвы, а может, и проклятья, зажмурилась и с коротким писком оторвала филейную часть от окна. Стальной карниз снаружи башни грустно скрипнул от резкого движения.

Медленно открыла глаза — жива!

— Теперь только не смотри вниз, только не смотри вниз. — Попросила я саму себя и тут же опустила глаза. Картинка вдруг поплыла, а сердце застучало где-то в горле: первый раз в своей жизни я находилась в такой непосредственной близости от смерти. И только сейчас я поняла всю серьезность ситуации, в которую попала.

Может, стоило дождаться Майка? Наверняка всё это — мои больные фантазии, и дверь он закрыл лишь потому, что по дому разгуливает страшный, плотоядный ротвейлер. Или даже крокодил. А что? От этого мужчины можно было ожидать чего угодно! Но вот что-то внутри меня противно скреблось, подсказывая, что вовсе не из благих намерений меня заперли, словно Рапунцель, в какой-то башне.

Я, осторожно перебирая трясущимися руками свой импровизированный канат, стала спускаться вниз, а проклятый карниз сверху вторил каждому моему движению.

Скрип. Скрип.

— Да заткнись ты! — Зло процедила я сквозь зубы. В полной тишине сада, что находился прямо подо мной, этот звук казался невыносимо громким.

Но с каждой секундой я приближалась к цели, и это не могло не вдохновлять. Смотреть вниз было уже почти не страшно — расстояние до земли уменьшалось. Стоило успокоиться и взять себя в руки, как я поймала нужный ритм и сейчас мое тело работало так, словно последние пять лет своей жизни я не сидела в офисе, а болталась на лианах где-то в диких джунглях.

Представив на секунду, как я в узкой юбке раскачиваюсь на люстрах под потолком офиса, я хихикнула и отвлеклась лишь на мгновение, но этого хватило для того, чтобы сбиться с ритма и потерять равновесие.

Одна рука соскользнула; вторая, не ожидая получить на себя вес всего тела разжалась и я полетела вниз, кувыркаясь и путаясь в гладкой скользкой ткани.

Когда до земли оставалось всего несколько метров, и я мысленно прощалась со всеми, кого любила, верёвка неожиданно натянулась, дернулась, и я повисла вниз головой, пойманная своим же изобретением за щиколотку.