Кузнечик сын кузнеца (рассказы) - Юрий Хвалев

- Но я тоже Певзнер! Юрий Львович, как и он…

- И что?!

- Могу я знать, за что его собираются расстрелять. Может он мой родственник! У нас же запрещено расстреливать. Ведь так?

- А кто тебе сказал, что его собираются расстрелять, а-а-а?

- Я это… случайно узнал…

- Запомни! Нет никакого расстрела. Понял? Лучше вспомни нашу задачу. Тем более ты давал подписку о неразглашении. Завтра мы его привезем в назначенное место и передадим другим сопровождающим. Ты получишь старшего лейтенанта, а я - подполковника. Ты знаешь, я некогда не была под… подполковником. А мне так хочется быть под… ним… ха-ха… вернее над ним. А-а-а, ты сам всё понимаешь. Так что давай разливай за тобою тост. Ведь ты же обещал за мной ухаживать.

- Я не буду больше пить.

- Значит брезгуешь? Женщина к нему с чувством а он… Зря ты так со мной лейтенант. Ой, зря. Всё, я принимаю душ и ложусь, а ты можешь идти подтирать сопли тому Певзнеру. Стой! М-м-м, нет! Я тебе запрещаю, я приказываю больше к нему ни ногой. Я сама, если понадобится, его обслужу. Ты понял меня, Певзнер?!

- Да.

- Не слышу?!

- Так точно, товарищ майор!

- Вот так хорошо. Теперь принеси мои вещи и приготовь постель. Да и убери со стола.

«В её сумке должен лежать приговор», - крутилось у меня в голове.

- Много света. - Майорша раздавала команды налево и направо. - Опусти защитный экран.

«А спину тебе не потереть?» - чуть не вырвалось у меня.

Я выкатил её чемоданчик и, демонстрируя полное равнодушие, отправился в соседнее купе за спальными принадлежностями, которые были (мне везло) заранее для нас приготовлены. Чтобы успеть покопаться в её вещах, мне пришлось пороть горячку. Тюк с постелью не слушался рук, и всё время пока я суетился, выпадал под ноги, но его величество случай был сейчас со мной заодно. Пока она резвилась в ванной, я потрошил её чемоданчик. На мытьё крупных фигур, а Ольга Петровна была действительно крупна, всегда требуется дополнительное время, так необходимое мне, чтобы найти папку с документами. Впрочем, я сделал это быстро. Нужный документ лежал сверху и я шёпотом, словно заговорщик выудил из него убийственные для приговорённого строчки:

- Закрытое заседание… Согласно УК РФ часть II глава 29 статья 278 Насильственный захват власти… Приговорить Певзнера Юрия Львовича к высшей мере наказания расстрелу…

- Юра, я забыла полотенце! – крикнула майорша, плескаясь, как тюлень, невидящий полгода воды. – Ой, вода пошла холодная.

- Иди в жопу… - прошептал я вполне удовлетворённый тем, что копаться в чемоданчике мог уже официально. – Сейчас!

Возможно, Ольга Петровна хотела произвести на меня впечатление, выйдя из ванной в лёгком пеньюаре или без него, используя другой легкомысленный аксессуар, например галстук-бабочку. Но я вовремя опустил защитный экран. Заставив её сесть на любимого конька.

- Почему так темно?! – возмутилась она.

- Вы же сами сказали: затемнить окно, - как мог, защищался я.

- Я думала, ты это сделаешь позже…

- Приказ начальства закон для подчинённого! - отчеканил я и шмыгнул в ванную комнату.

Контрастный душ лучшее средство собраться с мыслями, потому что приговорённый не давал мне покоя.

«Что он мог захватить? – думал я. - Этот невзрачный человек. Власть! Так она у нас расписана на века. Если он кому-то стал неугоден, можно подобрать другую статью. На придурка он не похож. Тем более, зачем этот процесс: этапирование, расстрел? Может быть, у него был свой план по замене авторитарного режима на демократическую власть, которая так нужна нашему народу. Нужно связаться с правозащитниками. Но как? Мобильная связь отсутствует, потому что нет телефона. Я должен ему помочь».

Промокнув капельки воды казённым полотенцем, я надел пижаму и как мышка-норушка юркнул в свою постель.

- Юра, ты слышишь шуршание? – спросила Ольга Петровна. – Это мыши. Я их боюсь. Иди сюда.

Я держал паузу, но как назло запершило в горле.

- Кх-кх-кх…

- Ты идёшь?!

- Товарищ майор, я сплю.

- Ладно, сучёнок, спи. Только не проспи…

Я наконец погрузился в сон. Монотонный стук колёс уносил с собой встречный поезд, случайно встретившийся в пути. А наш, потерявшийся в пространстве состав, словно остановился и сделался «спальным». Сколько прошло времени не знаю, потому что сны, в которых есть хоть какие-то действия, я видел редко. Я очнулся от смеха, который, по всей видимости (хотя было темно), вылетал из устройства громкой связи.

- Ха-ха-ха. Укуси меня. Да ни суда… А-а-а…

Послышалась возня, томные вздохи, чмоканье похожие на поцелуй, чей-то стон. Всё мигом стихло, словно кто-то по просьбе трудящихся выключил эту эротичную радиопостановку. Глаза привыкли к темноте, и я мог сделать естественный вывод: майорши в постели не было, следовательно, она находилась в комнате приговорённого.

«Хотела его обслужить. Вот и обслужила. Сучка».

Я боялся, что пытка звуком продолжится, но наступившая тишина позволила мне снова провалиться в сон. Я проснулся от подлого удара ниже пояса. Свернувшись от боли калачиком, я хлопал глазами, пытаясь сфокусировать расплывающиеся предметы в свете дежурного освещения.

- У-у-у, - застонал я. – Что разве станция?

- Вставай! – цыкнула Ольга Петровна. – Какая-то сволочь сообщила правозащитникам о нашем прибытии. Так что на станцию назначения, нельзя! Быстро собираемся.

- Но как вы узнали? – спросил я, радуясь этой маленькой победе.

- Мне позвонили, – одарив меня подозрительным взглядом, изрекла Ольга Петровна. - Так что не вздумай что-нибудь отчубучить. У меня всё под контролем.

- Я?!

- Ты!

- Ну, Ольга Петровна… Оля…

- Давай, Юрий Певзнер, быстрей. Поезд стоит пять минут.

Из-за помятого вида наша троица походила на распоясанных туристов, которых за пьяный дебош выгнали с насиженного места. Следуя друг за другом: впереди майорша со своим недовольством, затем приговорённый с её чемоданчиком и я, как самый бедный родственник, - мы обменивались обрывками междометий, словно искали на бытовом уровне без вины виноватого.

«Если кто-то сообщил правозащитникам, - размышлял я. – Значит, и я смогу позвонить. Интересно, где спрятан её мобильник?»

Выйти из вагона оказалось непросто, и мы суетились в тамбуре, потому что утренний туман, доходивший до подножки, закрывал видимость. Верхушки крон, походившие на зелёную волну, обрывались за горизонтом. Внизу, по всей видимости, нас ожидала пропасть.

- Певзнер, вперёд! – приказала Ольга Петровна.

- Есть, - согласился я и чтобы как-то сориентироваться бросил в туман свою сумку.

Услышав шорох гравия, я, как пловец, погружающийся в бассейн, стал погружаться в туман.

«Певзнеру нужно бежать», - впервые подумал я.

- Спускайтесь!

Придерживая Ольгу Петровну за ягодицы, я помог ей сойти.

- Эй, Певзнер, давай быстрее! – приказала майорша.

- Возьмите чемоданчик, - попросил приговорённый.

Словно зная маршрут, Ольга Петровна шла впереди.

- Вам нужно бежать, - сказал я.

- Нет, - ответил он.

- Вы должны закончить начатое дело, - настаивал я.

- Не хочу, - ответил он.

- Ну, вас расстреляют. Вы это понимаете? – спросил я.

- Как же вы? – спросил он.

- Мне ничего не будет. Она главная ей и отвечать, - сказал я.

- Что бежать прямо сейчас? – спросил он.

- Конечно, - сказал я.

- Певзнер! – крикнула Ольга Петровна.

- Что?! – ответили мы одновременно.

- Ко мне!

Мы вышли на дорогу. На обочине стоял автомобиль с включённой аварийной сигнализацией. Всё делалось для того, чтобы привести приговор в исполнение.

- В машину! – приказала она.

- Я поведу? – спросил я, пристраивая вещи в багажник.

- Нет, я сама, - сказала она. – Садись к нему назад.

Я сел. Приговорённый посмотрел на меня каменным взглядом.

«Наконец-то решился, - подумал я. – Остаётся за малым, придушить Ольгу Петровну».

В движении автомобиля активное участие принимал навигатор, сообщая команды неприятным, сиплым голосом.

- Через триста метров повернуть направо.

Автомобиль свернул на просёлочную дорогу.

- Впереди мост, - сказал навигатор. – Проехать нельзя.

- Что?! – воскликнула Ольга Петровна. – Как нельзя!!

Мы стояли и смотрели на деревянный мост, сердцевина которого была кем-то разобрана.

- Ну что смотрите? - сказала майорша. – Давайте работать.

Мы подкатывали разбросанные брёвна к зияющему провалу. Когда работа была закончена, он спросил:

- Так я побежал?

- Конечно, - сказал я. – Давно пора.

- Прощайте, спасибо вам за всё, - сказал он и, махнув рукой, удалился.

- Не за что… - сказал я ему вслед.

Только сейчас я заметил, что рядом стояла Ольга Петровна.

- Покажи руки, - попросила она.

- Зачем? – спросил я и протянул вперёд руки.

- Надо, - сказала она и защёлкнула на моих запястьях наручники.